– Гаджик, не перегибай палку, а то нарвешься на неприятности.

– Нет, ну я ведь серьезно. Как мы жить в таких условиях будем?

– Так, Гаджик, ты своим нытьем достал окончательно! – ой, кажись, лимит Сёминого терпения подошел к концу. – Сейчас ты пойдешь и сядешь в машину, и пока мы не разобьем лагерь – не отсвечиваешь. Не нравится в машине - иди, посиди на бережку.

Ах так, значит?! Меня сейчас тактично послали, а я терпеть должен? Ну, ладно, раз послали, то я уйду. На бережку посижу, вот и бревнышко подходящее. Хотя, нет, не буду тут перед ними сидеть и спиной своей сверкать. Установщики обязательно прицепятся, да еще подъёбывать начнут. Лучше пойду, погуляю. Интересно, что там так блестит? Ой, наверное, маяк. Вот и цель у моей прогулки появилась!

***

(три часа спустя)

Черт-черт-черт! Какой же я дебил! Говорил же мне Сёмочка: «Пойди, посиди в машинке или на бережку». Спрашивается, чего я поперся к этому маяку? Я же настоящий городской житель, на большие расстояния ходить не привык.

Сначала меня подогревала здоровая злость. Видите ли, они приглашают меня на море, а о нормальном жилье не позаботились. Как можно жить в палатке? Был у меня уже такой опыт. Как-то в далеком детстве мама отправила меня в лагерь – палаточный. Спать в палатке просто жесть. Сквозь тонкий спальник ощущается каждая кочка, каждый камушек и ветка. После пятой ночи у меня на теле живого места не осталось. А еда? Это отдельный разговор. Никакой нормальной столовой и близко не было. Готовить приходилось на костре, из-за чего всё нереально воняло дымом, а иногда, особенно в чае, сверху плавали лохмотья пепла. Бррр, как вспомню, так жутко становится. И вот сейчас они наобещали мне супер-отдых, а на деле - настоящий ужас из детства. Вот же уроды!

Так психуя и возмущаясь, я протопал где-то около часа или чуть больше, а потом стал чувствовать, что устаю. Самое обидное, что маяк как был далеко, так далеко и остался. Ничего из моей затеи не получилось. И тогда я решил идти назад, а когда развернулся, то просто обалдел: место нашей стоянки просматривалось как какое-то мелкое пятно. Это сколько же мне назад топать? Ужас!

Ну я и пошел… думал, за час дойду, но где там! Вы когда-нибудь ходили по ракушечнику, омываемому волнами? Нет? Тогда вам крупно повезло! Вроде бы ровная твердая поверхность, но стоит лишь на неё наступить, как пятка тут же проваливается в эту влажную субстанцию, а набегающие волны ещё из-под стопы вымывают крупинки, затягивая ногу ещё глубже. Поэтому каждый раз нужно прикладывать усилие, чтобы вытащить ногу, а следующий шаг приносит такое же мучение. И почему я этого не замечал, когда как лось мчался к маяку? Хотел пойти по сухому, но это же не песок, а ракушечник. Он колется. Пришлось опять подставлять свои измученные ноги под напор накатывающих волн.

Постепенно наша стоянка или лагерь, даже не знаю, как назвать, становилась всё ближе и ближе. Я уже хорошо мог разглядеть две серые палатки, по форме «черепахи», но такие высокие, что даже Кирилл мог бы стоять в них в полный рост. Еще там было что-то типа беседки или тента, под которым и разместилась вся компания. Значит, я шляюсь непонятно где, страдаю, а им пофиг? Сидят себе и обо мне даже не беспокоятся!

В общем, накручивая себя по полной программе, я решительно волочил ноги в строну этих бессердечных мужланов, мысленно мечтая разодрать их на кусочки или хотя бы хорошенечко проораться, когда до меня долетел он - самый божественный из известных человечеству запахов: запах жаренного мяса. Сразу же желудок громким урчанием напомнил, что со вчерашнего раннего ужина в нем ничего не было, а времени уже одиннадцать. Поэтому прибавив ускорения, я на всех парах ломанулся вперед. И откуда силы только взялись?

– Ребята, а поесть есть? – сразу же выпалил. А то вдруг они начнут возмущаться, что я надолго сам свалил, и покормить забудут?

– Конечно, присаживайся. Сейчас принесу, – я всегда знал, что Сёмочка самый добрый человек на свете. Только…

– Сема, что это? – указываю на миску с какой-то парующей хренью.

– Супчик.

– Супчик? А где мясо? Сами сожрали?

– Гаджик, не истери, – влез Тумин, – шашлык ещё не готов. Поэтому ешь, что дают, а если не устраивает, то в ближайшие пять дней тебя ждет должность старшего по кухне.

Вот же урод! Приходится давиться этой гадостью. Хотя нет, супчик очень даже ничего, и желудок ему радуется, до неприличия громко. Стоп, я не понял, надо срочно уточнить:

– Кирилл, а почему он не воняет?

– Кто не воняет?

– Суп, – неужели непонятно, о чём я говорю?

– Гаджик, почему он должен вонять, он же свежий, – Кирилл отложил газету и уставился на меня не совсем добрым взглядом. – Ты явно напрашиваешься на готовку.

– Не-не-не, я не умею готовить. А вонять должно дымом. От костра всегда воняет.

– Какой костер? На дворе двадцать первый век, – чё-то я не понял его. – Гаджик, существуют специальные переносные плитки, которые работают от маленьких газовых балончиков.

– Да ладно…

– Челюсть с песка подбери и пойди, посмотри. Слава как раз там кофе варит.

Ну я и пошел, посмотрел. Вид Славиной задницы, обтянутой джинсовыми шортами был великолепен, особенно в тот момент, когда он наклонялся к… плитке, наверное. Умм, никогда не замечал, что у него такие волосатые ноги, но мне это нравится. Так и хочется провести по его ногам рукой, ощутить ладонью шелковистость волосков. А с чего я взял, что они шелковистые? Может быть, они будут упругие, словно пружинки? Или жесткие, как…

– Гаджик! Приём! Земля вызывает!

– Ааа! Слава, чего так орать? Я даже испугался.

– А чего ходишь и спишь. Я зову, зову тебя, а ты не слышишь.

– Задумался я. Может же человек задуматься!

– Ага, может. Но судя по тому, как ты покраснел, то думал явно о чьём-нибудь члене.

– Неправда! Не думал я ни о каком члене! Честное слово, – я о его волосатых ногах в обалденных шортах думал, но Славе этого знать не положено.

– Ладно, возьми чашки и мужикам кофе отнеси, а то у меня рук не хватит.

Вот так я опять оказался под тентом возле столов, а плитку так и не посмотрел. Может, еще разок сходить? Вдруг увижу? Но голос Руиджи меня остановил:

– Слав, мясо уже всё. Нести?

Вот что у наших установщиков за манера такая – постоянно задавать идиотские вопросы? Конечно же нести!

– Ой, а знаете, есть такая песня: «Шашлычок под коньячок - вкусно очень…»

– А тебе, Гаджик, никакого коньяка, только пиво, – вот так всегда. Я им про искусство, а Сема мне про суровые будни.

– Да? И где я его возьму?

– В машине в багажнике в холодильной камере. Вперед!

Вот же буржуи! И холодильник с собой взяли, и печку, и мебель всякую раскладную, а коньяка для маленького мальчика пожалели! Ничего! Я еще отыграюсь на них. Будут знать, как Александра Сергеевича Гаджика обижать!

========== Глава 4. День первый: поиск глубины ==========

POV Саши

Я в раю! Да-да, в самом настоящем раю! Развалился в удобном кресле и потягиваю холодное пиво вприкуску с нежнейшим мясом молодого барашка. Ну и что, что мне не дали коньяка, мне и без него неплохо. Главное, что я сыт и доволен, и мои любимые мужчины рядом со мной, поглощают свой коньяк и неспешно болтают о всякой ерунде, типа рабочие дела обсуждают. Установщики разбавляют этот научный бред пошлыми и не очень шуточками, над которыми ржут все без исключения. Причём некоторые во время этого ржания даже рюмки на стол не ставят, совершенно безжалостно расплескивая янтарную жидкость прямо на землю. Значит, как угостить друга, так им коньяка жалко, а как орошать ракушечник под ногами, так ни капельки и не жалко.

– Гаджик, последний раз прошу, заткнись по-хорошему.

– Фу, Сёма, как невежливо с твоей стороны! Разве можно так бесцеремонно затыкать такое прелестное создание, как я?!

– Слава, скажи ты ему. Может быть, он тебя услышит?

– Гаджик, никто тебе коньяк наливать не будет. А если ты еще раз произнесешь это слово вслух, то, клянусь, возьму скотч и заклею тебе рот.