меня жизнь.

Натали вдруг стала стесняться.

— Он знает, где я остановилась, — о нет, она этого не сделала!

— Ты спала с ним прошлой ночью? — мой голос стал громче.

— Нет! Ну, мы... я предложила ему зайти выпить по стаканчику. Мы много

разговаривали. И мало что делали. Он ушёл, когда начало вставать солнце, — не

удивительно, что Диего этим утром был не очень бодр во время занятия. — Так он ничего

не сказал?

— Натали, не знаю, что сказать. Он мой тренер. Я прихожу, он доводит меня до

изнеможения, и затем я ухожу. Я даже не зала, что вы, ребята, прошлым вечером были

вместе. Я бы спросила.

Она кивнула, но выглядела обеспокоенной.

— Нет. Я понимаю.

— Что ты ему сказала?

— Мы разговаривали обо всем. Я рассказала ему о работе, о Париже, о том, что

вероятно снова вернусь во «Врачи без границ».

Диего не верил в отношения на расстоянии. Я собиралась поделиться этой

информацией, когда дверная ручка снова зашевелилась. На первом этаже было ещё три

ванные и ещё три в остальной части дома!

— Нам лучше выйти отсюда. Джейк и Сандрин должны произнести речь. Я

поговорю с ним завтра, — пообещала я ей, хотя не знала, как мои слова могут повлиять на

его решение.

— Вероник? Ты там? Я могу тебЯ слышать, — Сандрин стояла по ту сторону

двери. Я открыла ее для неё, и она ворвалась внутрь, закрывая за собой дверь. — Оу,

Натали, хорОшо, ты тоже тут!

— Думаю, мы можем поговорить снаружи, — прокомментировала я, но Натали и

Сандрин обе схватили меня за руки. Я была посвящена в их некое тайное общество? —

Или мы можем поговорить здесь.

— Ты не можешь выйти отсюда, — сказала Натали.

— До тех пор пОка не позволить нам сказать то, что мы должны, — добавила

Сандрин.

Это может занять вечность, так что я села на мягкую скамью у стены.

— Хорошо, поговорим. Что случилось?

Две подруги посмотрели мне прямо в глаза.

— Ты думать о том, что я сказать? О Леви и о том, чтобы дать ему втОрой шанс?

— Что? — Я посмотрела на них обеих, уверенная, что они сошли с ума. Или может

это были какие-то французские штучки. — Я не собираюсь...

— Нет, Вероник, ты дОлжна сказать мне, — хоть она говорила и торопливо, она

была очень обеспокоена.

— Я... — я повернулась к Натали, затем к Сандрин, — я не могу говорить о нем с

вами. Ты его кузина. — Я указала на Сандрин, затем переключалась на Натали. — А ты

его бывшая. — И снова на невесту. — Это твой репетиционный ужин. Люди ждут тебя.

Мы с Леви можем подождать.

Хоть мне и нравилась Сандрин, да и Натали была приличной компанией, они не

были людьми, с которыми мне нужно было говорить о том, как мое сердце разрывалось на

части.

— Но ... — начали они обе.

Я незамедлительно прервала их.

— Пожалуйста. Сейчас не время, — я услышала сигнал в ухе, и мне понадобилось

несколько секунд, чтобы понять, что кто-то звонит мне. — Подождите. Мне звонят...

Вероника.

— Ты нужна нам здесь, — сказала Джуэл. — Родители готовы сказать речь, но мы

не можем найти невесту.

Я посмотрела на Сандрин.

— Она со мной. Мы сейчас будем, — я отключилась. — Натали, Сандрин,

действительно здорово, что вы обе беспокоитесь, но сегодня и завтра не подходящее

время. С чем бы мне не надо было иметь дело, я разберусь с этим, когда буду готова. И

сделаю это с Леви.

Они раскрыли рты, чтобы заговорить, но я им не позволила.

— Пожалуйста.

Сандрин кивнула.

— Ты права, конечнО же, ты права. Прости, — она вздохнула и наклонилась, чтобы

обнять меня. Натали присоединилась к ней с объятиями.

После этого мы втроем вышли из ванной, собирая вопрошающие взгляды

проходивших мимо официантов.

Сандрин присоединилась к Джейку и его родителям на террасе, а Натали

подцепила своей рукой мою и улыбнулась, словно мы были лучшими подругами. Во

время их речи я просканировала толпу, и, как магнитом, мой взгляд притянуло к Леви,

стоящему у бара Джерарда. Словно он ждал, когда я вернусь. Вернусь к нему. Издалека я

не могла видеть его выражение лица и надеялась, что он не мог видеть мое.

Чем дольше я на него смотрела, тем быстрее билось мое сердце, и сжимались

внутренности. Моя разум убеждал меня, что надо притвориться, что его там нет, но я не

могла, особенно когда он начал пробираться к тому месту, где я стояла, при этом не

спуская с меня глаз.

Аплодисменты заставили его оторвать взгляд. Я издала дрожащий вздох, захлопала

в ладоши и вернулась обратно в дом. Сказала шефу, что ухожу спать, чтобы

подготовиться к завтрашнему большому событию. Позвонила Джуэл и проинформировала

ее, прося дать знать об этом будущим молодоженам.

На сегодня с меня было достаточно. Моя уверенность при встрече с Леви оказалась

ложной. И если... когда... когда он уедет... нет, я не могла думать об этом. Губы дрожали,

руки тряслись, я вытащила устройство из уха, пока шла в библиотеку, чтобы забрать то,

что принесла с тобой. Среди этих вещей была и сумка Леви.

Мое сердце затрепетало, когда я подняла свою сумку с одеждой и личными вещами

и перекинула ремень через плечо. Я могла просто оставить его сумку здесь. Я не

проверяла метки, но кто-то найдет ее и выяснит, что она принадлежит Леви.

Я сражалась сама с собой. Это был простой ход, простое решение. Я была обязана

сделать это лично. Будет трудно забыть его. Могла ли я оставить что-то у себя еще на

какое-то время? Что-то напоминающее о нем? Но я не хотела просто помнить его. Я

хотела больше, чем лишь воспоминания. Он хотел меня. Я хотела его. Почему все не

могло быть так просто? Я подняла сумку и почувствовала тяжесть в руке, тяжесть,

которую ощутила всем сердцем.

Когда я открыла дверь библиотеки, он был там, бормоча что-то самому себе и,

казалось, потерялся в мыслях. Леви прервал свой задумчивый монолог, когда его глаза

встретились с моими. Я закрыла за собой дверь, потянула и поправила ремень своей

сумки. Держась за него, как за якорь.

— Ты уезжаешь, — он, возможно, произнес это как вопрос, так что я кивнула. Как

и он.

— Ты оставил это, — его глаза упали на кожаную сумку, которую я принесла. —

Хочу вернуть ее тебе. — Он не сделал ни шагу, чтобы забрать ее, а лишь продолжал

смотреть. — Ты оставил ее в моем номере... в Париже. Я сложила туда все твои вещи. —

Это было сложнее, чем отдавать Джейку его коробку.

Я подняла ее выше, и он потянулся к ней. Его рука накрыла мою поверх ручки.

Жар в моем теле вернулся в полную силу. Леви будоражил меня.

Мое тело задрожало. Я пыталась убрать руку и позволить ему взять сумку, но он

сжал меня крепче.

Дрожащим голосом я произнесла:

— Она может пригодиться тебе, когда ты поедешь во Францию, — слезы угрожали

вырваться из моих глаз, но я удержала их и попыталась успокоиться.

— Вероника...

— Пожалуйста, возьми ее, — губы дрогнули. Его полуприкрытые глаза метнулись

к ним. Он знал, что вся эта ситуация делала со мной. Должен был знать. Все это

причиняло мне боль. Он знал, что я слышала. Знал, что это означает для нас.

Освободив мою руку, так, чтобы взять сумку, он опустил голову и посмотрел на

свои ноги.

— Спасибо, — сказал он извиняющимся голосом. — Я совсем забыл о ней.

Спасибо, что вернула ее.

Вдох.

— Да, — было все, что я смогла выдавить.

— Вероника, я просто хочу сказать... — Он потёр затылок, прежде чем поднять

взгляд. Его глаза были самыми голубыми, что я у него видела. Было бы легко потеряться в

них, притвориться, что у нас есть шанс. Подумать, что он изменил бы свои планы ради

меня, чтобы быть со мной. — Я хотел сказать, что...

— Что? Что ты хотел сказать? — я не хотела, чтоб это прозвучало зло или