Враг залил кровью все мундиры,
А шов на заднице трещит.
В ушах неистово звенит
От "диссонансности" здесь бой, *32
И Смерть над душами парит,
Всех перечтя на перебой....
117
Ад уж галопом расходился,
Своих детей Он узнавал.
Ещё бы Ад здесь застрелился...?
Он даже злобно хохотал
Под мимолётность падших истин.
Не всем Ад тут же ненавистен.
В том я не раз уж убеждался,
Строфой копаясь в едких душах,
Меж работяг или в чинушах -
Всяк по себе формировался.
В телах грехом ещё обрюзгших
Ад утешение искал
И грезил в том, как будто Он -
Небес подземный филиал,
Ведь падших целый легион....
118
Опять присыпало,
теперь уж не на шутку
Кровоточи/т израненная плоть,
Боль не спешит уже к рассудку:
"Сапог ножом не распороть,
Разбита кость, "ядрён копо/ть",
Какое счастье, что орудье цело,
Кровь из ушей "идтить-колоть"...".
Всё тело медленно слабело,
119
Но он не предал безудержный бой:
"Вот немцы катят и свою подружку,
Калибр должно быть непростой,
Германскую, ну, как её там..., пушку".
Серьёзно ранен, есть чему дивится,
Нога так вовсе волочится.
Он не ослеп, но полностью оглох,
Осколки мин из всяких мест торчат,
Он всех чертей сильнее во стократ:
Ещё одно движенье или вздох....
И вновь в прицеле беспокойный враг;
Ты русского солдата уж не тронь,
Не зная цель, не дёргай за рычаг....
Он всё кричит:
"Огонь, ОГоНЬ, ОГОНЬ".
120
Четвёртый выстрел -
немец захлебнулся, -
Всего какие-то сто метров;
Тот Ганс иль Фриц тут ужаснулся:
Кем Смерть была из миллиметров.
Для пули хватит сантиметра,
Чтоб дрогнул вяло карабин,
Смерть иногда быстрее ветра
Меж белорусских не равнин.
121
Теперь уж в точку, а не наугад,
Последний выстрел закатился в рожь,
Упал сержант наш на снаряд,
Ты никого уж, Коля, не спасёшь....
Фашист с опаской с мотоцикла слез,
Он ищет новый интерес,
От непокорной батареи....
"Так он один..., один советский"?! -
Я плохо слушаю немецкий. -
"Дал нам урок для диареи,
Проверь, он всё ещё мертвецкий"?
Тот, кто мгновение назад
Стрелял с двух рук там Коле в спину
Не отводил от трупа взгляд,
В парнишке не узнав мужчину....
122
Так затухал здесь жесточайший бой....
Иль боле некому сражаться?
Ад насладился полнотой -
Ему там нечего бояться?
А немцы стали собираться
Вокруг дымящегося тела,
Солдаты стали вдруг шептаться;
Орудье как-то уцелело...?
123
"Ствол извело...,
осталось три снаряда.
Нам этих русских не понять,
О чём их спросят стены АдА?
- Он даже мёртвый продолжал стоять....
Один..., и против танковой колонны,
И здесь таких на миллионы
Не разменяем мы вовек", -
Полковник с головы фуражку снял,
Он даже не предполагал:
Кем может статься человек....
Полковник ещё долго там стоял:
Быть может в призрачном дыханье
Ловил он смысл непонятых сердец,
Как невосторженное знанье,
Но знал, что русский - МолодеЦ.
124
Минул там день...,
и ночь вдруг промелькнула,
Но старший немец с не сомкнувших глаз,
(Пехота как-то не вздохнула
В периферии строгих фраз)
Небрежно бросил здесь приказ....
Сгоняли всех без исключенья:
И русских, немцев сей же час;
Без плана, вдруг, на построенье....
125
С орудия со свернутым стволом
Полковник сухо говорил,
Но с неподдельным торжеством
Он Колю в вечность хоронил....
Бряцали в подвиг карабины
Под выстрел третий для равнины...:
"Таких б с десяток в фатерланд, *33
И рейх воссел бы тут над миром....
Под всем Божественным Эфиром
Пусть упокоится сержант,
Так пусть уже с его мундиром
"Погибнет мой железный крест...",
освободив здесь нам проезд...".
Тень с церемоний не тянулась долго,
Спешить им надо на восток.
Победа, как в стогу иголка,
Для вермахта определила срок....
126
Тянулись танки на восток,
Ползла за ними вслед пехота,
С посёлков русских вожделев оброк,
И даже то, что есть ей неохота.
Что оставалось с патриота,
Подставить здесь вторую щёку,
Сдать жизнь свою в пол-оборота,
Иль Смерть не разделить на йоту...?
Символ Победы
Эпилог
127
Молчи строфа моя, молчи....
Не беспокойся об удаче,
Что заслужила получи....
Иль я не клялся сверхзадаче...?
Я "тысчу" раз ей поклонился,
Поверь, мой друг, чуть не женился,
Как поворотливый прохвост.
Мне ль ту "исторью" обмануть,
С ботинок кровь ли отряхнуть,
Свернувшуюся в лисий хвост,
Чертям ли в баре подмигнуть?
Под чарку кисленького шнапса
Призвать Архангелов с НЕбеС
В недопустимости коллапса,
Какой теперь в том интерес...?
128
Потом, поздней..., после войны
Останки перехоронили.
Фашисты были сражены,
Европу всю освободили....
А белорусы не забыли
Простого парня из Орла,
И память в бронзе водрузили -
И честь ему здесь и хвала...!!!
129
Назвали улицу фамилией героя
Там, где погиб наш Сын Земли.
И память для таких мы поминаем стоя
В поклоне искреннем, вплоть до само/й земли.
Всё это Символы Победы,
Должны знать все, кто наши деды.
Теперь, читатель, кто решит:
Остался жив ли тот полковник,
Не для истории любовник.
Кто вдруг загадку упростит,
Историк или же чиновник...?
Остался ль там железный крест
С монументальным изваяньем?
Могильный червь его не съест
Под всяким памятным молчаньем.
130
Пожалуй, всё, друзья, я рассказал,
Пусть что-то утаил,
но и приврал немного.
Пусть тот, кто жил
- не образ для зеркал,
Найдёт для жизни и свою дорогу,
Ту, что когда-то всякий повстречал,
Затем вдруг всем и что-то доказал,
Как и герой наш:
аттестат свой "школьничий"
Здесь в сорок первом потерял
Близ Кричева....
В деревне, что Сокольничи....
11 апреля 2017 года 13-50
Сергей Аретинский
Послесловие
Послесловие, есть диалектическая парадигма для незаконченных свершений. Представленный Эпос ни в коем случае не претендует на историческую фундаментальность для этой невероятно-трагический, но безусловно фантастически-эпической истории. Я узнал об этом, как и об обороне Осовца (Не умереть, Не сдаться), что-то около трёх лет назад.... Мне сразу же захотелось чертить замысловатость Вселенских фигур на холсте бытия в геометрии Бернхарда Римана..., - мешал роман "Откровения Семерых". Черти (семь смертных грехов) занимали все мои силы, далее..., впрочем, это совсем не важно....
Таким образом, я почти сразу вышел (точнее меня вывели на стрелковую позицию свежего героя. Я всегда ощущал присутствие десницы Высших Сил, мои же личные потуги довольно бесплодны для подобных перспектив, буду откровенен...).
