– Рад, подопечная, что тебе хватило ума не наделать глупостей за эту неделю. Обычно новоиспеченные подопечные пытаются убежать или даже убить опекуна. Или хотя бы себя. Хотя, признаюсь, твоя строптивость мне нравилась больше.

– Господин Валдес…

– Опекун Угго, моя дорогая. Ты будешь называть меня именно так.

– Опекун Угго, я не строптива и благоразумна. Я только отстаивала свою честь. Полагаю, на моем месте Вы поступили бы так же.

Мне стоило больших трудов говорить со спокойным достоинством и всеми силами демонстрировать способность к сотрудничеству и компромиссу, хоть и смахивало мое поведение на покорное капитулирование. Но опекуна моя покорность, судя по всему, не устраивала и он попытался найти вызов даже в моих примирительных словах.

– Споришь? – довольно усмехнулся Валдес, разваливаясь в кресле. Меня привели не домой к магу, а в роскошный кабинет Главенствующего мага Имперского сыска, где ничто не свидетельствовало о роде его занятий, за исключением гобелена с изображением человека, мечущего молнии на какую-то жалкую козявку в окружении знакомых мне знаков-рун, да нескольких странных амулетов, совершенно не вяжущихся с более чем богатой обстановкой кабинета. Потертые от долгого ношения амулеты – три камешка, наискосок перевязанные засаленными веревочками и зеленоватыми металлическими проволочками, были в ряд выложены на до блеска натертом столе, а длинные потрескавшиеся кожаные ремешки, продетые в ушки амулетов, аккуратно выровнены.

Все остальное было дорогим и безвкусным – богатые портьеры и ковры, мебель из красивого черного дерева, полупустые книжные полки. Даже мой нелюдимый провожатый в черном и тот казался неким элементом бездушного интерьера.

– Мне не к чему с Вами спорить, опекун Угго. Если Вы расскажите, в чем должны состоять мои обязанности, это облегчит нам…

– Раздевайся.

– Что?

Хорошо, если бы я ослышалась. Но нет.

– Я сказал – раздевайся. Снимай с себя одежду.

– Еще чего, – в ужасе прошептала я, скрещивая руки на груди и отступая на шаг назад. Все-таки я надеялась, что подобного не произойдет.

– Ты не слышала, что я тебе приказал? – ласково произнес Валдес. Вставая, он прихватил один из амулетиков, лежавших на столе, и подошел ко мне, – Я приказал – ты исполняешь.

– Я не стану раздеваться, – глухо сказала я, опуская голову. Бежать из запертого кабинета мне было некуда, до окна допрыгнуть я не успею, а с двумя мужчинами мне не справиться. Я трезво смотрела на свои шансы выпутаться из неприятного положения, но пальцы нащупали спрятанный в рукаве нож и отступать я не могла.

– Снимай одежду! – рявкнул маг прямо мне на ухо, отчего я вздрогнула всем телом, на мгновение сгорбилась, но потом выпрямилась и прошипела в ответ, тщательно выделяя каждое слово:

– Я – не – буду – раздеваться – для – тебя!

Мои пальцы уже впились в рукоятку ножа. Я не сдамся. Ни за что. Пусть только прикоснется ко мне.

– Прекрасно, – промурлыкал Валдес, обходя меня кругом и явно забавляясь, – Посмотрим, на сколько же тебя хватит.

Он поднял руку с качающимся на пальце длинным шнурком амулета. Я видела его прямо перед своими глазами – невзрачный бурый камешек, крест-накрест перевязанный промасленным куском конопляного шпагата. Ничего страшного.

Что бы ни означали слова Валдеса, но на несколько секунд я почувствовала облегчение. Он просто пугает меня. Проверяет на выдержку. Я должна сохранять спокойствие. Нож – это крайний случай, самый крайний… Возможно, Валдес не причинит мне вреда. Просто попугал – и хватит…

Наивная. Должна бы уже понять, что Валдес из тех, кто в покое не оставляет, пока вдоволь не наиграется.

Все началось с того, что моя кожа вдруг начала чесаться, сначала понемногу, а потом все больше. Каждый клочок моего тела раздирал страшный зуд, отчего через несколько секунд я уже не могла устоять на ногах. Я выронила нож, на который Валдес глянул безразлично и спокойно, а мужчина в черном аккуратно подобрал, не произнеся ни слова.

Стиснув руки в кулаки, я надеялась перетерпеть зуд, но тело мое само принялось пританцовывать и извиваться, чтобы хоть как-то сбить эту дурацкую чесотку. Еще через минуту, когда я, стиснув зубы, прижала руки к груди и затряслась, кожа стала не просто чесаться, но и гореть, полыхать, плавиться… Мои глаза по-прежнему не видели пламени, но осязание было более чем сбито с толку: я горела заживо! Боль нарастала и нарастала, пока я не закричала диким голосом и не рухнула на пол на колени с подвываниями.

– Одежда, – буднично подсказал маг, глядя на мои мучения, как на представление кукольного театра, – Она горит. Сбрось ее.

Я его едва слышала и едва понимала. Оглушенная, растерзанная болью, почти ослепшая, я принялась сдирать с себя теплый кафтан, немилосердно разорвав шнуровку, отшвырнула в сторону корсет, принялась стаскивать пышную белую рубаху… И тогда все закончилось. Жжение и зуд прекратились, а на теле моем не было и следа ожогов. Я стояла на коленях, обнаженная до пояса и жалко мяла в руках тонкое полотно рубахи, опустив голову.

Я сдалась. Я слишком слаба, чтобы ему сопротивляться.

– Теперь можешь одеться, – милостиво разрешил Валдес, не скрывая торжества и похотливого взгляда. Потом он с заметным удовлетворением наблюдал, как текут злые слезы по моим щекам и дрожат мои руки, пытающиеся затянуть завязки шнуровки на корсете.

Двумя пальцами холеной правой руки он приподнял мой подбородок и заставил смотреть прямо себе в глаза:

– Теперь ты понимаешь, что я могу с тобой сделать?

Я молча кивнула, глотая злые слезы и ненавидя себя за слабость. Правда, его ненавидя еще больше.

– Если я что-то приказываю сделать – делай, – нежно произнес Валдес, – пока не попробовала других моих угощений. Впрочем, тебе решать. Удовольствие мне ты можешь доставить двумя способами: исполняя все, что я прикажу, или сопротивляясь моим приказам. Но в последнем случае тебе будет намного больнее и противнее, а мне – приятнее.

Валдес дал мне несколько минут, дабы я сполна уяснила его слова. Именно так я поняла его молчание – он опять уселся в свое кресло за столом и долгое время задумчиво разглядывал меня, барабаня окольцованными пальцами по столу.

– Ты отнесешь эту вещицу к одному человеку и спрячешь в его доме, – маг подцепил лезвием ножа кожаный шнурок и поднял со стола второй из амулетов, потом вытянул руку в сторону и кивком подозвал человека в черном, – Тебя не должны видеть. Сделаешь это тайно.

– Я не умею тайно лазить в чужие дома, – прошептала я, с ужасом понимая, что слова мои опять отдают вызовом и сопротивлением.

– Ничего, научишься, – хмыкнул маг, – Это нетрудно. Пехеб тебя научит. И кстати, обращаясь ко мне, не забывай добавлять – «опекун Угго».

– Да… опекун Угго.

Валдес криво ухмыльнулся. Мое унижение его не беспокоило, но моя вынужденная покорность искренне его забавляла.

Между тем маг медленно положил в руки мужчине в черном амулет, а тот поспешно (слишком поспешно!) передал его мне, сбрасывая в мои ладони невзрачный серый камешек с дыркой посередине, словно это была готовая ужалить змея. За эти несколько секунд, которые понадобились ему, чтобы обойти стол и приблизиться ко мне, он побледнел, а на верхней губе его и на висках заметно повлажнело. Пехеб был крепким коренастым мужчиной, наверняка привыкшим к оружию и не склонный к сантиментам, но явно страшился магического амулета. Который я приняла безо всякого содрогания – просто теплый камешек с дырочкой и какими-то значками, нарисованными углем по краю.

Валдес удовлетворенно откинулся назад.

– Что ж, подопечная. Вот и проверим, на что ты годна. Пехеб отведет тебя, куда требуется, а ты должна всего лишь положить амулет в нужное место. Иди. И не забывай о моих уроках.

Он не шутил и не заигрывал. Он просто распоряжался мною, как своей собственностью. Он не спрашивал меня, кто я такая, откуда взялась, что делала раньше. Ему довольно было того, что я в его руках сейчас. И, боюсь, я ничегошеньки не могла этому противопоставить.