- Он пал в самом начале боя. От стрелы. Его смерть была мгновенной, - Радай попытался обнять юношу, но Имрай вывернулся из его объятий. Мужчине не пристало лить слёзы, но сдержать их не было сил. Боги, как же вы допустили это?
Но он отомстит. Он искупит позор сегодняшнего дня, и имперцы заплатят ему щедрую виру кровью. Не будь он Имрай, сын Круя Пешехода!
ГЛАВА 2
Возвращение в Сегейр было триумфальным; впрочем, другими возвращения Гирхарта с войны ещё не были. Он ухитрился до сих пор не проиграть не только ни одной войны, но и ни одной крупной битвы. В мелких стычках случалось всякое, но на поле большого боя... Вот и сейчас, несмотря на значительные потери, война закончилась победой. Вырвавшись из ловушки, Гирхарт отступил и послал в Сегейр за подкреплениями. Пока они не подошли, он уклонялся от боёв, зато потом одержал ещё две убедительных победы. В конце концов рейнды, скрипя зубами, признали себя побеждёнными. Им было предложено на выбор: стать гражданами империи, со всеми правами и обязанностями, или образовать провинцию по типу коэнской, с повышенными налогами, ограничениями прав и прочими прелестями. Рейнды выбрали второе, но Гирхарт не сомневался, что многие из них вскоре оценят преимущества первого варианта. Стать гражданином мог любой, изъявивший такое желание, причём это вовсе не означало отказа от привычного образа жизни. У Гирхарта был достаточный опыт обращения со Смуном, тоже жившим варварскими племенами, несмотря на сегейрское гражданство. Фактически для рейндов согласие войти в состав Империи означало бы только отказ от титула Вождя Вождей, который сейчас носил Гиндар, брат покойного Страя.
Самому Страю не удалось ни спастись, ни пасть в бою, хотя, надо отдать ему должное, он сделал для этого всё от него зависящее. Но приближённые Гирхарта (самому императору было не до того), не простившие оскорбления, постарались сделать своему императору подарок. Узнав, что Страй попал в плен, Гирхарт, к удовлетворению всего войска, приказал его публично высечь. Естественно, после такого бесчестья ни один рейнд не мог признать его вождём, и ни о каких переговорах с его участием и не могло быть и речи. Страй Высокий был казнён, Гиндар при заключении договора глядел на Гирхарта с затаённой ненавистью, так можно было не сомневаться, что новая провинция Рейндари ещё преподнесёт сюрпризы. А потому Гирхарт оставил там усиленные гарнизоны.
Но сейчас снова пришлось заняться делами родной Рамаллы. В целом всё было не так уж плохо, вот только в очередной раз обострились отношения с Эмайей. Это было вполне ожидаемо, но всё равно неприятно. Хитрый Ваан вроде бы ничего и не делал, регулярно распинаясь в своей любви к дорогому родичу и соседу, но кассанские пираты наглели день ото дня. На все требования их образумить эманиец отвечал, что никакого влияния на них не имеет и иметь не может. Гирхарт поинтересовался, означает ли это, что он может обойтись с пиратами по своему усмотрению. Разумеется, ответил Ваан, если вы сможете с ними справиться, то я первый порадуюсь, мне они тоже мешают...
Увы, одолеть пиратов оказалось непросто. Первая попытка не принесла успеха - адмирал Дайр, в своё время заслуживший доверие Гирхарта после истории с Рейнетом Серлеем, не только не справился с возложенной на него задачей, но и позволил объединённым пиратским эскадрам вдребезги расколотить свой флот. Ваан по этому поводу разразился длинным соболезнующим письмом. Уцелевшего Дайра Гирхарт отдал под суд и казнил, испытав при этом даже что-то вроде облегчения. Доверие доверием, а живое напоминание о той уже давней истории его порой изрядно раздражало. Но проблему пиратства казнь адмирала решить не могла.
Гирхарт ломал голову, как же теперь быть, когда на Совете Дарнилл предложил ему выход, столь же простой, сколь и неожиданный:
- Ваше Величество, пошлите меня.
- Тебя? - опешил Гирхарт. - А разве ты что-нибудь понимаешь в морском деле?
- Ну, не одного меня, - безмятежно сказал военный министр, - а с кем-нибудь, кто понимает. Я буду говорить, что делать, а он скажет, как.
Гирхарт заколебался. Он привык, что делами должны заниматься люди, в них разбирающиеся, Дарнилл же в кораблях, тем более в морских боях не разбирался, и разбираться не мог. Но с другой стороны, совсем недавно Дарнилл не разбирался и в командовании войсками, однако освоился, и быстро. Может, и в самом деле рискнуть? Меченый, при всей своей самоуверенности, слов на ветер не бросает. Раз он так уверен, что справится, значит, у него как минимум есть план. И, подробно обсудив с ним этот план, император согласился.
Новый флот удалось построить в рекордно короткие сроки - благодаря блестящей идее, предложенной одним из настаранских советников Вархнота Дарри. Тот отписал императору, спеша поделиться стоящим планом, и Гирхарт в ответном письме велел удвоить сумму вознаграждения, а от себя добавил серебряную чашу, украшенную изображениями кораблей. Идея была проста, как всё гениальное: собирать корабли из заранее изготовленных деталей, тем самым экономя и место на стапелях, и время постройки. По всей Рамалле создавались многочисленные мастерские, где производились части кораблей, и в установленные сроки свозились на верфи. Гирхарт, посоветовавшись с моряками и корабельных дел мастерами, выбрал единый для всех тип военного судна, который те признали наиболее удачным. В перспективе он планировал создать такие мастерские по всей империи, вместе с новыми верфями, благо побережья в его владениях хватало. Можно было также начать строить по той же схеме не только боевые, но и торговые суда, однако это было делом будущего.
Кроме матросов, на новые корабли набирали солдат. Гирхарт знал, что именно в этом одно из слабых мест их плана: имперские солдаты были опытными воинами, но драться они привыкли на суше, и морские абордажи для них были в новинку. Поэтому он собрал всех уцелевших моряков с разбитого флота, а также поручил Дарниллу поискать опытных в морском деле людей где угодно, хоть в тюрьмах, хоть на рабских рынках, и позаботиться о том, чтобы ни на одном из кораблей не было команды, состоящей только из новичков.
Осень и зима ушли на подготовку, и к весне флот был готов. Выступление прошло буднично, без обычных в таких случаях славословий и торжеств, несмотря на то, что император и наследный принц почтили отбывающих личным присутствием. Десятилетний Лериэн, впервые самостоятельно проделавший верхом весь путь от Сегейра до Арсета и страшно гордый как этим своим достижением, так и своей ролью в предстоящей церемонии, стоял на причале рядом с отцом, горящими глазами глядя на великолепное зрелище. Более полутора сотен кораблей готовились к выходу в море. Жертвы Богам войны и моря принесли ещё накануне, перед прощальным пиром, так что проводы были недолгими. Лериэн, безуспешно стараясь скрыть волнение, наполнил вином два кубка и подал их отцу и Дарниллу. Совершив возлияние морским Богам, император пожелал маршалу удачи, на что тот ответил, что, хотя удача никогда не бывает лишней, он всё же склонен больше доверять умению и расчёту. На том и расстались. Дарнилл взошёл на борт "Славы Сегейра", якоря были подняты, вёсла слаженно опустились в воду. Сначала медленно, затем всё быстрее, соблюдая строгий порядок, корабли двинулись к выходу из бухты.
Дождавшись, пока "Слава Сегейра" скроется за мысом, Гирхарт приказал подавать лошадей.
- А куда теперь, отец?
Император улыбнулся, глядя в сияющие серо-голубые глаза сына.
- Посмотрим, как дела на верфи, а потом - в лагерь. Там и пообедаем.
- А зачем на верфь? Разве у нас мало кораблей? Их же почти две сотни!
- Сто семьдесят четыре, но это - примерно третья часть. Остальные стоят в портах Смуна и Настарана, а те, что из Тинина - уже в море.
Уголь, сын Угля, взял с места крупной рысью, рыжий Огонёк наследника привычно пристроился слева. Свита, как обычно, держалась на два корпуса позади.
- Так много?!
