- Мой Император, - молодой дежурный офицер, догнавший их, браво отдал честь. - Прибыли посланцы от рейндов. Они требуют встречи с вами.

- Вот как? - поднял бровь Гирхарт. - Ну что ж, господа, уважим соседей.

Послы ждали в его шатре. Их было трое: высокий бородатый мужчина в годах, державший в руках костяной жезл (живо напомнивший Гирхарту годы учения и диспуты, где похожий жезл передавали друг другу как знак разрешения говорить), ещё один, помоложе, усатый, с жёстким взглядом серых глаз, и мальчишка лет пятнадцати, похожий внешне на второго, видимо, родич и оруженосец.

- Мы вас слушаем, - произнёс Гирхарт, усевшись в кресло. - Говорите.

Глаза старшего блеснули.

- Я советник Вождя Вождей, доблестного Страя Высокого, сына Орнага Медвежьего когтя, люди зовут меня Эльвир Костелом, сын Унира Сивого. Мои спутники - Лардан Секира, сын Этвура Быка, и Имрай, сын Круя Пешехода. Вижу ли я перед собой того, кого называют Гирхартом Псом?

- Да, это я, - подтвердил Гирхарт.

- Мой вождь предлагает тебе сдаться, Гирхарт Пёс, не губя своих людей в безнадёжном бою. Волки не боятся собачьего лая, а наших волков больше, чем твоих собак. Сегодня к нам пришли новые отряды, и люди в них готовы умереть, но не выпустить тебя отсюда. Однако мой вождь согласен проявить милосердие. Если вы сложите оружие и вернёте всё, что успели захватить, он отпустит тех из вас, чьи родные смогут заплатить выкуп.

- А остальные?

- Остальные станут рабами у доблестных воинов Вождя Вождей.

За спиной у Гирхарта поднялся ропот, правда, едва слышный - все ждали, что скажет император.

- Если вас настолько больше, чем нас, и вы так уверены в победе, почему же вы предлагаете нам сдаться? Боитесь, что не сможете взять нас в бою? - спросил Гирхарт, пряча досаду. Зря потеряли время, надо было идти на прорыв ещё вчера.

Старший собирался что-то ответить, но его опередил тот, что был помоложе.

- Для нашего Вождя немного чести в бою с вами, - презрительно бросил он. - Нет доблести в том, чтобы победить носившего рабский ошейник и отведавшего кнута. С рабами не сражаются, их наказывают.

В шатре повисла гробовая тишина. Гирхарт почувствовал, как каменеют мускулы на лице. Проклятый рейнд безошибочно ударил в самое больное место. Немного утешало то, что большинство присутствующих были в том же положении, и всё равно Гирхарт пожалел, что не стал говорить с послами наедине. А теперь... Можно приказать убить их на месте, но это было бы слабостью.

- Послы неприкосновенны, - ровным тоном произнёс Гирхарт, - и потому вы уйдёте живыми. Попробуйте взять силой то, что хотите получить даром. Клянусь моими Богами, это будет нелегко. И ещё, - император в упор посмотрел в глаза усатому, - передайте вашему вождю: мои плети в прошлом, а его - впереди.

Послы с каменными лицами покинули шатёр. Гирхарт перевёл дух, разжимая намертво стиснутые на подлокотниках пальцы. На самом деле плетей он не пробовал - разумный хозяин, Сарнан не одобрял излишней жестокости, так что его надсмотрщики носили кнуты скорее для вида, пуская их в ход лишь в случае крайней необходимости. Гирхарт же до самого побега вёл себя примерно, предпочитая не разменивать свою ненависть на мелочи. Но не доказывать же это теперь, да и не в побоях дело. Местные умники считают, что тот, кто смирился с рабством, пусть даже на короткий срок, не имеет права называться мужчиной. Не можешь избежать плена - убей себя, так они рассуждают. До тех пор, по крайней мере, пока сами не угодят в ошейник.

- Предлагаю лечь спать, господа, - сказал Гирхарт, поднимаясь. - Завтра будет трудный день, постарайтесь выспаться. Спокойной ночи.

Утро выдалось ясным и холодным - в самый раз для боя. Лёгкий морозец бодрил, заставляя кровь быстрее бежать по жилам, траву покрывал белый иней, тонкие корочки льда блестели на месте вчерашних луж. Имрай, сын Круя Пешехода, угрюмо смотрел на ярко-синее, без единого облачка, небо. Его не пустили в бой, оставив стоять в охране лагеря! Конечно, воин должен слушаться старших, даже если приказ ему не нравится, и всё равно обида душила юношу. А ведь вчера Лардан взял его с собой, когда они с Эльвиром шли говорить с вождём врагов, и ему показалось, что дядя наконец-то признал его взрослым. Не тут-то было! "Пока тебе не исполнится шестнадцать зим", - непреклонно сказал Лардан после возвращения в лагерь. Но ведь до шестнадцатой зимы осталось совсем чуть-чуть!

Имрай поправил висевший за спиной щит и поудобнее перехватил копьё. Его отец был воином, и погиб, как пристало воину, в бою. И никто не смел сказать ему, чтобы он оставался в стороне, когда его товарищи сражаются. Да, конечно, Имрай его единственный сын, но неужели отец хотел бы видеть его трусом, отсиживающимся за чужими спинами? Этак дядя договорится до того, что Имраю нельзя идти в бой, пока он не женится и не обзаведётся сыновьями, дабы не пресёкся род. Но ведь до этого ждать и ждать!

За спиной хрустнула ветка. Имрай обернулся. Дядя, лёгок на помине, остановился рядом и тоже поднял голову, оглядывая небо.

- Хороший день, - сказал он, делая вид, будто не замечает угрюмости племянника.

Имрай промолчал.

Лардан опустил взгляд и оглядел поле будущего боя, на котором строились в боевые порядки имперские войска. Ровные ряды воинов выходили как на парад, ветер развевал синие знамёна и доносил резкие звуки труб. Дядя и племянник молча наблюдали, как вражеская армия развернулась в единую линию, закончила построение и застыла неподвижно.

Имрай с завистью посмотрел на армию рейндов, в свою очередь выстраивающуюся у подножия холма, на котором был разбит лагерь. Её передний край не был столь идеально ровным, но численное превосходство впечатляло. Они раздавят наглых захватчиков, как конь - жука! И никто больше не посмеет посягнуть на их землю. Хватит уж, натерпелись тут коэнцев и их прихвостней! А по весне рейнды отправятся в новый поход. Имперцы после потери армии не смогут противостоять доблестным воинам их края! Они вернут всё, что Коэна награбила у них, и захватят ещё много славной добычи. И уж в том-то походе Имрай будет одним из первых, и никто его не остановит!

Наверное, Лардан думал о том же самом. Его ладонь потрепала затылок юноши.

- Не обижайся, Имрай, на твой век боёв хватит. Сегодня ты увидишь, как побеждают, а завтра будешь побеждать сам. Но мне пора. Пожелай мне удачи. Что бы там не думал вождь, битва будет нелёгкой.

- Нелёгкой?

- Конечно. Ты посмотри на них - они явно собрались дорого продать свои жизни. И это хорошо. Противно драться с уже сдавшимся врагом. Нас ждёт добрая схватка.

- Нет доблести в том, чтобы сражаться с рабом, - напомнил Имрай вчерашние дядины слова. Всё-таки хорошо дядя тогда врезал этому длинному вождю имперцев! Тот аж побелел весь.

Лардан усмехнулся.

- Глупо недооценивать противника. Даже крыса, загнанная в угол, становится опасной. Ну, до вечера, Имрай. Вряд ли мы справимся с ними раньше.

Дядя лёгким шагом спустился с холма, на ходу доставая секиру и перебрасывая на руку щит. Опершись на копьё, Имрай проводил его взглядом. Потом снова посмотрел на две армии, выстроившиеся друг против друга.

Сражение началось как-то вдруг. Во всяком случае, Имрай не заметил никакого сигнала, просто войско рейндов внезапно сорвалось с места и с рёвом устремилось на неподвижного врага. Впереди скакали вожди со своими конными дружинами, пешие бежали следом. Они казались неостановимым потоком, который вот-вот сметёт всё на своём пути. Имрай с восторгом наблюдал за атакой, жалея, что сшибка произойдёт слишком далеко, чтобы можно было разглядеть подробности.

Враг стоял на месте, в молчании ожидая, когда волна докатится до него. Лишь когда рейнды преодолели половину расстояния до вражеского строя, от него отделилось прозрачное облако и по красивой дуге устремилось навстречу атакующим. Можно было видеть, как падают воины, об их тела спотыкаются бегущие, но наступающая армия быстро затянула прорехи. А от строя имперцев уже отделилось новое облако.