Литмир - Электронная Библиотека

- И пока вы снова с нами, переведите четвёртый абзац.

Густав перевёл, за что заработал похвалу и пожелание поработать над произношением. От подобной наглости он немного растерялся. Какая-то валькирия указывает ему, создателю всего и вся, что у него неправильное произношение. Пробурчав себе под нос крепкое немецкое словцо, он вернулся к составлению нового рецепта пирожного, от которого его отвлекло появление нового учителя.

Киото, школьная поездка учеников 2го класса Академии Куо.

- Я поверить не могу, что ты объединилась с Камелией, - шипел Густав на Офис, сидя между ней и Великой Красной в вагоне скоростного поезда.

- Мы, волновались за тебя. Ты стал часто пропадать на работе, - ответила Офис, что-то печатая в телефоне.

- У меня были причины для этого, - ответил Густав, вспоминая свои встречи с Серафалл Левиафан.

- Последнее время ты стал пахнуть этими причинами, - проговорила Офис.

- Ничего серьёзного не было.

- Кхм. Вторник. «Спасибо за прекрасно проведённое время. Не знала, что в зеркальной комнате настолько весело», - прочитала Великая Красная сообщение из телефона Густава, - Нас ты в парк аттракционов не водил. И что это за контакт такой, Крокодил Гена?

- Какого лешего ты читаешь мои СМС-ки?!

- Я читаю твои СМС-ки, потому что Офелия прекрасно знает, чем ты занимался. Вот ещё одна, от того же крокодила. Четверг. «Завтра в четыре у входа в бассейн». Тогда от тебя пахло особенно сильно, и это была не хлорка.

- Чем же от меня пахло? – спросил Густав, отобрав свой телефон у Великой Красной.

- Женщиной, - ответила Офис, - Последний раз вы были настолько близки, чтобы начать нелепые движения, что я удивилась, когда вы остановились.

- У этих нелепых движений есть название, и ты его знаешь, - сказал Густав.

- Менее нелепыми они от этого не становятся, - сказала Офис, доставая пакет с пряниками, - Будешь? – предложила она Великой Красной.

- И ты ещё спрашиваешь? – улыбнулась Апокалиптика, протянув руку к пакету.

- Я вам не мешаю? – спросил Густав, сидя между двумя сёстрами.

- Терпи, - хором ответили те.

- А вот вы мне мешаете смотреть кино, - сказал парень, открывая ноутбук, на экране которого крутилась заставка с пентаграммой, выложенной из трупов.

- Я, запрещаю тебе работать, - произнесла Офис, попытавшись закрыть ноутбук.

- Это не работа, это предосторожность. Ветер шепчет тревожные вести.

- Что такое? – спросила Великая Красная, жуя пряник.

- Грядёт буря. Вон, смотри, плюс двадцать градусов, гроза и шквалистый ветер завтра, - открыв сайт метеослужбы, проговорил Густав, тыкая в экран.

- И всё? – переспросила Великая Красная, - Исправь, - прошептала она.

- Лень, - ответил ей Густав, - И забудьте про меня часа на четыре, пока мы не приедем в Киото.

Спустя пять часов.

- Сазекс-отель? Это… - проговорил Густав, покосившись на своего соседа по комнате, - Саджи, будь добр, закрой уши.

- Чего это я должен их закрывать? – возмутился демон-член студсовета.

- Ну ОК, - пожал плечами Густав, - Das ist Unsinn! Heilige Scheiße, die Eigentümer haben keine Phantasie (Это бред! Срань господня, у владельца совсем нет фантазии – гугл.).

Посмеявшись над попытками Саджи Генширо притвориться, что он ничего не понял, Густав продолжил распаковывать вещи. Впереди его ждал долгий и трудный день в компании двух его названных сестёр, Муруямы, Катасе и Миоко.

На следующий день, обеденный зал гостиницы.

- Я, авторитетно заявляю, что дома кормят лучше, - заявила Офис, сидя за столом и не спеша ужиная.

- Офелия-сан, это же высококлассный ресторан, - удивилась Муруяма.

- Мы живём с Густавом, - указала на парня Великая Красная, - А он знает толк в хорошей кухне.

- Вы его пирожные едите в «Вавилоне», - сказала Офис в ответ на недоверчивые взгляды кендоисток.

- Чего?! – удивлённо воскликнули Муруяма, Катасе и несколько парней и девушек поблизости.

- Scheiße (дерьмо), - буркнул Густав, - Шарик, тебя кто просил?

- Ты слишком серьёзная, вот поэтому у тебя нет парня, Россвайс-сан. Тебе нужно научиться расслабляться, - пошутил Азазель в ответ на замечание валькирии о ненадлежащем исполнении своих обязанностей.

- Это здесь ни при чём! У меня нет парня потому… потому… - начала всхлипывать Россвайс.

- Винтерфелл-сенсей, не слушайте этого бабника, - постарался переключить внимание класса и избежать ненужных расспросов Густав.

- Бабника? – удивлённо изогнув брови, переспросил Азазель.

- У него на лице написано, что он бабник-неудачник. Держу пари, что ему не везёт с противоположным полом из-за того, что он носит женские трусы на голове.

- Мольтке-кун, немедленно извинись перед учителем! – мгновенно посерьёзнев, сказала Россвайс.

- Вы сами посмотрите, у него след от резинки трусов на лбу, - сказал Густав, незаметно махнув рукой под столом.

- А ведь правда, - проговорила сидевшая ближе всех к Азазелю Миоко, - Кружевные…

- Это всё ложь! – воскликнул Азазель, пытаясь разглядеть свой лоб в своём отражении на ложке.

- На воре и шапка горит, правда девчат? – спросил Густав у Муруямы и Катасе, которые осуждающе смотрели на Азазеля.

- Мы были о вас лучшего мнения, Азазель-сенсей, - проговорила Муруяма.

А вот у Иссея взгляд был совсем не осуждающий, а скорее сочувствующий. И в нём читалось понимание тех чувств, которые может испытывать извращенец, которого застукали.

- Так что не вам учить Винтерфелл-сенсей, Азазель-сан, - поучительно сказал Густав.

- Россвайс-сенсей, не обращайте внимания на этого извращенца! – выкрикнула одна из учениц.

- Да, вы очень красивы и умны, парни недостойны вас! – хором выкрикнули несколько девушек.

- Ты ведь специально, да? – спросила Великая Красная.

- Пусть не строит из себя невесть что, - игнорируя начавшийся хаос и оправдывающегося Азазеля, сказал Густав, вернувшись к еде, - «Хоть я и уверен, что им подотрут память, но эстетическое удовольствие я себе доставил», - подумал он.

- Он тебе этого не простит, - произнесла Офис.

- Да пофиг, его проблемы, - махнул ложкой Густав.

На следующий день Густав оставил свою группу наедине с магазином одежды, а сам решил пройтись самому по местным достопримечательностям. И во время своей прогулки он наткнулся на знаменитый мост Тогетсукоё, скрытый странным молочным туманом.

- Потерянное Измерение, - пробормотал Густав, поводив рукой по туману, который скрыл от его взгляда демонов и одного из его сыновей, - Надо же, а Офис про это ничего не говорила. Кто-то решил проявить самостоятельность? Надо посмотреть, и это работа для девочки-волшебницы Эллохим-чан!

Посмотрев по сторонам, он превратился в маленькую беловолосую девочку десяти лет, на которой было надето голубое платье с белыми единорогами и красными кедами. Осмотревшись и довольно кивнув, он смело шагнул в туман, и, пройдя два шага, увидел точную реплику древнего моста и прилегающих к нему улиц. Но вот происходящее на мосту было куда интереснее.

- Сенсей, Куно говорила, что один из стражей Ясаки упоминал странный туман, который появился перед её исчезновением, - воскликнул Иссей, с опаской посматривая на группу монстров, появившихся перед членами Оккультного Клуба.

«Цао Цао и, судя по всему, его дружки», - подумал Густав, смотря на противников демонов.

- Цао Цао, ответь на один вопрос, - обратился к носителю Истинного Лонгиниуса Азазель, - Это Бригада Хаоса похитила Ясаку?

- Да.

- Зачем?! – спросил Иссей.

- Она нужна нам для одного эксперимента, результаты которого помогут нашему покровителю, - спокойно ответил Цао Цао.

- Покровителю? Офис? – переспросил Азазель, - Но тогда зачем вы появились перед нами?

- Просто решили сказать «привет».

Пока словесная дуэль плавно перетекала в самую настоящую драку, Густав нашёл укромное место, откуда было прекрасно видно поле боя, и окружил себя различными барьерами, чтобы остаться незамеченным и не пострадать от шальных ударов. Хоть он и был Библейским Богом, изначальным существом, но когда он решил устроить себе каникулы, он отдал большую часть своих сил миру, чтобы тот мог развиваться самостоятельно без необходимости постоянного вмешательства Бога. Да, он сохранил способность творить и влиять на вселенную, как только захочет его левая пятка или иная часть тела, но теперь его могли ранить его же творения. И нанести ему рану было достаточно легко, и пусть он не умрёт, даже если его материальное тело потеряет голову, но ощущения от этого будут настолько неприятными, что Густав решил не испытывать судьбу.

20
{"b":"575267","o":1}