— Извини, я не должен был этого делать! — повинился он.

— Что? — Кинни все еще никак не мог прийти в себя, прерывисто дыша, он непонимающе уставился на мужчину.

— Целовать тебя! — ответил Даннфор.

— Почему? Тебе не понравилось? — испугался Кинни. — Я научусь, обещаю!

— Не в этом дело, — Даннфор отвел глаза, надеясь, что если не будет видеть мальчика, то его возбуждение уляжется.

— А в чем? Объясни мне! — взмолился парень. Он не понимал, почему любимый ведет себя так странно и почему так неожиданно охладел, ведь он же только что так горячо целовал его.

— Тебе следует перестать думать, что ты любишь меня, и поискать более подходящего мужа, я не гожусь, — вот и все, слова сказаны. Сердце Даннфора сжалось от боли.

— Я не думаю, что люблю тебя, я действительно люблю! — с жаром возразил Кинни. — Мне не нужен другой!

— Это не любовь, малыш, это просто привычка. Ты пробыл со мной слишком много времени, вот и вообразил себе, что влюблен. Ты встретишь достойного мужчину и полюбишь его по-настоящему, но это буду точно не я! — Боги, никогда не думал, что собственные слова могут так сильно ранить!

— Неправда! Я знаю, что люблю тебя по-настоящему, прошу тебя, поверь мне! — умоляюще проговорил парень.

— Мне пора, малыш, — Даннфор больше не мог выносить этот тягостный разговор.

— Не оставляй меня, забери с собой, пожалуйста, — прошептал Кинни, он понимал, что напрасно просит об этом, весь вид любимого говорил о том, что тот откажется это сделать.

— Нет, — твердо произнес Даннфор. — Я навещу тебя, когда у меня появится свободное время, — сказав это, он направился к двери.

— Данн, пожалуйста, — Кинни бросился за ним следом.

— Не веди себя как маленький мальчик! — резко сказал Даннфор, а сердце болезненно сжалось, стоило ему только взглянуть, на закипавшие в глазах любимого, слезы.

Кинни, услышав это, отступил. Все бесполезно, он для Данна не более чем маленький мальчик, о котором тот привык заботиться, и мужчина никогда не будет воспринимать его в ином качестве. Не дожидаясь ухода мужчины, парень выскочил из гостиной и бросился в свою комнату.

Даннфор, судорожно выдохнув, отправился в, ставший в последнее время невероятно пустым и холодным, дом.

***

— Хватит сырость разводить! Ну-ка, иди за мной, живо! — Гор пошел в кабинет, Кинни поплелся за ним. Устроившись за столом, мужчина посмотрел на заплаканные припухшие глаза парня. — Сядь и объясни мне причину своих слез.

— Не могу, — прошептал Кинни, садясь в широкое мягкое кресло.

— Разговаривать, что ли, разучился? — насмешливо спросил Гор, он без слов парня прекрасно знал, почему у того глаза все время на мокром месте.

— Нет.

— Тогда говори! И я смогу тебе помочь!

— Не сможешь, — Кинни тоскливо вздохнул.

— Почему ты так уверен в этом? — Гор вопросительно вскинул бровь.

— Не в твоих силах заставить его полюбить меня, — обреченно произнес Кинни.

— Полагаю, мы говорим об Даннфоре?

Кинни в изумлении широко распахнул глаза.

— Откуда ты знаешь? — пораженно прошептал он.

— О, мне стоило большего труда догадаться об этом! — с пафосом проговорил Гор.

— Я скучаю по нему, а он не приходит, — парень постарался незаметно смахнуть слезы.

— Да уже две недели! — сказал Гор. — Не думал, что он окажется таким крепким орешком.

— Он меня, наверное, уже забыл, — горестно опустил плечи Кинни.

— Вряд ли, просто он упрямый очень, — мужчина посмотрел на парня. — Я считаю, что пора приступать к решительным действиям!

— К каким? — недоуменно спросил Кинни.

— К приведению в чувство одного бестолкового тигра, — усмехнулся Гор.

***

Даннфор взял лежавшую на столе открытку и, раскрыв ее, прочитал, затем прочитал еще раз и побледнел.

«Даннфор, властелин цитадели Даннфор, приглашается на торжество посвященное бракосочетанию Кинни и Агнэра из цитадели Агнэр».

Мужчина напрягся, вспоминая Агнэра, и вспыхнул от ярости. Этот драный кошак старше его самого на три года! Как он посмел претендовать на его мальчика! Даннфор вскочил и, открыв кольцо перехода, вышел из него в крепости Гор. Свирепо сверкая глазами, побежал в замок. Не успел он добежать до двери, как дорогу ему перегородил Гор.

— Куда это ты так спешишь? — поинтересовался Гор и облегченно вздохнул, он уже больше часа торчал во дворе для того, чтобы не дать другу войти в дом. Ведь Даннфор мог с легкостью учуять запах своего подопечного и понять, что все, что он сейчас услышит, ложь.

— Мне нужен Кинни, — произнес Даннфор.

— С чего бы это? Ты не желал видеть его почти три недели и вдруг он тебе срочно понадобился.

— Я собираюсь отговорить его от этого нелепого брака! — сквозь зубы проговорил Даннфор.

— Чем же он нелеп? Между прочим, из Агнэра получится отличный муж, он добрый, спокойный и богатый! — Гор спрятал усмешку, видя, как сердито вспыхнули глаза друга.

— Он старый!

— Я не считаю мужчину, достигшего тридцатитрехлетнего возраста, старым, — возразил Гор.

— Между ними разница в четырнадцать лет! — зарычал Даннфор.

— Знаешь, что я тебе скажу, друг, иди-ка ты домой! Я не дам тебе испортить праздник нашим женихам, и не твое дело, какая между ними разница! Им на это плевать!

— Я не уйду, пока не поговорю с Кинни, — упрямо заявил Даннфор.

— Мне очень жаль, но его нет дома, — улыбка Гора говорила, что на самом деле он совсем об этом не жалеет.

— Где он?

— Этого я тебе не могу сказать, потому что не знаю. Он ушел с женихом гулять, и я совсем не уверен, что Агнэр вернет его сегодня домой, возможно, он отведет Кинни в какое-нибудь романтическое местечко, чтобы сполна насладиться его прелестями, — Гор состряпал мечтательное лицо.

Даннфор побелел.

— Нет! — закричал он. — Почему ты позволил ему это?

— А, с какой стати я должен запрещать им наслаждаться друг другом, они завтра станут супругами, так что, в этом нет ничего предосудительного.

— Ты прав. — Даннфор потерянно посмотрел на замок и, повернувшись к нему спиной, открыл кольцо перехода.

— Свадьба завтра в полдень, — сказал Гор. — Смотри, не опоздай.

Даннфор в ответ промолчал, на свадьбу он идти не собирался.

***

Вереница, казалось бы, нескончаемых комнат, безумно длинные и темные коридоры, удушающая тишина и безмолвие, и сколько не прислушивайся, не раздастся, словно из ниоткуда, задорный смех Кинни. Он тихо, будто бы растворившись в воздухе, ушел из его жизни. Светлый мальчик, сотканный из золотистых лучей солнца, покинул его навсегда, оставив после себя невыносимую боль в сердце и пустоту в душе. Даннфор, подобно привидению, бродил по своему замку, нигде не находя себе места. Неосознанно дошел до спальни, но только не до своей, а той, которую раньше занимал Кинни. Войдя в нее, он остановился посередине комнаты и обнял себя за плечи. Немного постояв, Даннфор почувствовал, что замерзает. Растопив камин, он с тоской посмотрел на огонь и грустно улыбнулся — «Даже ты не хочешь танцевать». Мужчина подошел к кровати и сел, тоскливо разглядывая свои руки. Посидев так немного, он забрался на нее полностью и улегся прямо на покрывало. Его чутких ноздрей коснулся запах мальчика, исходящий от подушки. Обхватив ее руками, он прижался к ней лицом и вдохнул полной грудью непередаваемый аромат любимого. Тоска, уже ставшая привычной, крепко сжала сердце ледяной рукой. Как он вообще мог допустить, чтобы его мальчик достался другому? Он принадлежал ему с того ужасно печального дня на кладбище, когда хоронили родителей, тогда еще совсем крошечного, Кинни. Даннфор до сих пор помнит, как золотоволосый мальчик, крепко ухватившись за его рукав, смотрел на него заплаканными, несчастными глазами, словно ища защиты от жестокости мира и, как он взял его на руки, крепко прижал к себе дрожащее тельце, и укутал в свою куртку, согревая теплом собственного тела. Помнит испуганный шепот на ухо:

— Я теперь один? — в тонком голоске золотоволосого крохи, страх.