— А цена, — вякнул кто-то из шеренги, уже успев, как видно отойти от первоначального шока.

— Да. И цена тоже, — не стал спорить Сан Саныч, — но главное — это гравировка вот тут.

Он показал пальцем, где это «тут», однако, разумеется, издалека никто ничего не увидел.

Алан, стоящий рядом с Ковалёвым, заинтересованно покосился на гравировку.

— Она гласит: «Лучший — для лучшего». И подпись чемпиона мира прошлого года.

Саныч вновь залился курским соловьём, закатив глаза от избытка чувств. Алан, уже потеряв интерес к оружию, стоял с отсутствующим видом, явно хлопая ушами и прикидывая в уме что-то, судя по мечтательному выражению лица, довольно далёкое и от спорта и от оружия.

— Сынок, я надеюсь, ты не сплохуешь… то есть, не сплохуёшь. То есть… бля, — совершенно неожиданно растерялся Ковалёв.

— Постараюсь не сплоховать! — подхватил Алан.

— Вот! Постарайся не сплоховать! И улучшить свой собственный прошлогодний результат.

«Сынок», который был на голову выше самозваного папаши, внезапно взял под козырёк, опустился на колено и попытался поцеловать край расстёгнутой олимпийки тренера, наподобие знамени полка. За что мгновенно получил от Саныча шутливый щелбан. Все вновь рассмеялись. Это точно был Альберт.

— А почему это он? — ревниво подал голос Лео, — у нас, вообще-то у многих хорошие результаты!

Он был поражён в самое сердце. Он, конечно, знал, благодаря Робу, что это будет арбалет. Однако одно дело знать, а другое дело видеть это совершенство своими глазами! Как сияют металлические части на солнце, как томно изгибается корпус из тёплого даже на вид дерева! Математически точные линии, скрытая мощь и одновременно абсолютно женская красота с тонким привкусом каприза. Совершенство…

Эта нежная девочка. Разве он допустит, чтобы её тонкого стана касались чужие руки? Да он скорее умрёт! Эта фантастическая игрушка достанется ему, у него всё для этого есть.

— Ну, что ж, у тебя всё для этого есть, Линёв, — эхом отозвался Саныч его мыслям и с видимым сожалением закрыл футляр, напоследок смахнув невидимую пылинку с корпуса. И махнув почему-то рукой невозмутимому как скала, вождю. Тот, похоже, был единственным из присутствующих, кто остался равнодушным к произведению искусства. Но ему было простительно. Он в своей жизни, еще до того, как стал памятником, был свидетелем и не таких удивительных вещей. А уж после-то и подавно.

А вот Лео не был. Эта вещь была самой красивой из всего, что он видел. А это означает что? Правильно. Он должен получить её во что бы то ни стало.

Лео развернулся и пошёл вместе со всеми в сторону корпуса, совершенно не заметив задумчивого и цепкого взгляда, которым провожает его Роберт.

Комментарий к Глава 30. Нежная девочка

Внимание! Смотреть всем! Кто не посмотрит - обижусь! И я не шучу!)))

https://en.m.wikipedia.org/wiki/File:IAU_field_xbow.jpg

========== Глава 31.Скрытая и открытая угрозы ==========

— Двадцать шесть. Двадцать семь. — Лео как обычно после пробежки подтягивался на турнике. Тридцатый рубеж был им уже успешно преодолён несколько дней назад, а вот теперь на повестке дня маячила пока несбыточной мечтой цифра тридцать пять. Ну ничего, ещё неделя — и эта капризная планка тоже будет у него в кармане, а как же иначе?

— Двадцать восемь. — уже с трудом.

— Значит, говоришь, у вас у многих хорошие результаты? — раздался мурлыкающий голос у него за спиной. Тьфу, бля! Он чуть не рухнул на землю от неожиданности, но, перехватив руками, продолжил упражнение.

— Отъебись! — коротко и по существу.

— Опа! — Алан, а это был он, обошёл турник и уставился на Лео своими бесстыжими зелёными глазами. — Что, уж и спросить нельзя?

Он картинно-наигранно надул губы, словно ребёнок, у которого внезапно отобрали конфету.

Двадцать дееевять…

— Помочь? — невинная улыбка.

— Пошёл на хуй! — пыхтя.

— Почему меня сегодня посылают все, кому не лень? Что за день такой? — театральный всплеск руками, озабоченное лицо, обида в глазах.

— Может, не в дне дело? В себе покопаться не пробовал?

Тридцааать!

— Пробовал, — наигранно-горький вздох, — ничего там внутри интересного нет. Вот если бы в ком другом…

Лео молчал. Дешёвые подначки. Игнор. Тридцать одиииин!!! Капелька пота собралась на груди и покатилась по ложбинке, щекоча мышцы живота, добралась до пупка и там сгинула. Лео случайно взглянул на Алана и заметил, что тот провожает взглядом эту капельку. Щёки тут же стали горячими, и Лин разозлился на себя из-за этого. На Альберта он был и так зол, так что в этом плане ничего не изменилось ни на йоту.

— Что ты ко мне привязался, уёбок? — несмотря на то, что твёрдо решил молчать, он всё-таки рявкнул, вызвав восторженную реакцию у последнего. Видимо, такой подачи он и ждал.

— Ты мне нравишься, — произвёл контрольный выстрел в голову зеленоглазый ублюдок, старательно имитируя простодушие. И ведь не скажешь ничего! Хотя, пожалуй…

— Отъебись! — да уж, фантазия нынче у Лео просто на высоте.

— Обязательно! Обязательно отъебусь, как только вые…

— Захлопнись, урод! — Лин сорвался с перекладины, не дотянув до своей цели буквально двух раз. И всё из-за этого ушлёпка!

Плюясь и матерясь вполголоса, он быстрым шагом направился к зданию, на ходу вытирая капельки пота с лица и плеч собственной скомканной майкой. Достал, скотина! Он всё-таки его достал! Лео понимал, что это такая месть за тот эпизод с массажем, однако злость от этого нисколько не уменьшалась.

Злой и взъерошенный, по-прежнему голый по пояс, он залетел в здание под укоризненным взглядом вахтёрши, для того, чтобы тут же у порога буквально наткнуться на второго близнеца.

— Бля! — взвился он мгновенно, — да чтоб вы провалились оба!

— Линёв! — возмущённым басом воскликнула Баба Зина, — не матерись! Я всё тренеру скажу!

— Правильно, баб Зин! — подхалимски вступил Роби, — таким не место в нашем здоровом коллективе!

Лин удостоил его презрительным прожигающим взглядом, отодвинул плечом и пошёл по коридору, продолжая материться, но уже про себя.

Роберт догнал его через пару секунд. Лео не сбавив темпа, дошёл до лестницы и стал подниматься по ней на свой этаж. Ему нужно было торопиться. Душ, потом быстрый завтрак, потом успеть бы на занятия.

— Нам нужно поговорить.

— Мне не нужно. Тебе надо — ты и говори.

— Хорошо, — Роби тут же ловким движением схватил его за плечо и развернул так, что Лео больно впечатался позвоночником в стену и задохнулся от злости.

— Шшшто ты…

— Тогда я буду говорить, а ты слушай! — Роб, казалось, был также в бешенстве. — Ты меня заебал уже не по-детски. Так что повторять два раза не буду. Слушай, блядь! Если ты не оставишь в покое моего брата, я тебя поймаю и сам, лично выебу во все дырки, которые найду. Понял? Если ты перетрахал всех куриц в своём зажопинске, то это не значит, что я тебе тут дам хозяйничать, понял?

— Да ты…

— Всё, блядь! Закончили дебаты! Ты меня понял?

Лео, придя в себя от такой борзости, изо всех сил оттолкнул твинса, так, что тот от неожиданности отлетел к стенке напротив. Мгновенно рванулся навстречу, но удара, который Лин уже приготовился отбивать, не последовало. Роби затормозил в полуметре от него и, раздув тонкие ноздри, выровнял дыхание. Ледяные глаза смотрели, не мигая, прямо в душу.

— Ты меня понял. — на сей раз утвердительно. — И вот ещё что. Ты там, кажется, что-то блеял насчёт приза? Так вот. Тебе, уёбок, не видать его как своих ушей. Если ты умный мальчик, конечно. Ну, а если дурак… к чему я, лично, больше склоняюсь, то запомни. Ты об этом очень сильно пожалеешь. Очень. Сильно.

Он повернулся и пошёл вниз по лестнице, притормозив на площадке ниже и повернувшись к онемевшему от такого беспредела Лео.

— Если ты, конечно, не любишь, когда тебя в два ствола, — фифить! — он присвистнул, сопроводив это похабным жестом.

Лео даже не нашёл матерных слов на это. Просто стоял и медленно офигевал. Ему, по счастливой случайности избежавшему в детстве и подростком дворовых разборок, было совершенно непонятно, как реагировать на такую явную и цинично-беспредельную угрозу. Ну не жаловаться же Ковалёву, верно? И ни с кем не поделишься, эльф далеко, да и по телефону не станешь о таких вещах говорить. Юля, конечно, почти друг, но «почти» — тут ключевое слово. Да и не расскажешь девушке о таком, правда? А больше ни с кем Лео близко не сошёлся, в чём была немалая заслуга близнецов, которые словно окружили его невидимым барьером, и за этот барьер не было желающих не то, чтобы проникнуть, но даже нос засунуть внутрь.