-Захарова, ты бы умылась что ли. – Впихнул меня в крохотную ванную. Я посмотрела в мутное зеркало и ужаснулась. Лицо в жутких разводах туши. От прически из-за бурной ночи и не менее бурного утра осталось одно название. Кожа бледная, из-за слез все в красных пятнах. Да уж, такую даже Ванька не захочет.

Я заперла дверь, быстро разделась и встала под душ. Тугие струи по-тихоньку возвращали энергию в тело. Стало немного легче. Я переживу. Я смогу. Я сильная. Пусть больше не полюблю, пусть всю жизнь одна буду, но я буду стараться жить нормально.

Закуталась в полотенце, и в висящий рядом мужской халат. Вышла из ванной и направилась на кухню. Ванька стоял у плиты и что-то самоотверженно готовил. Глянула через плечо. Макароны по-флотски. Я обняла его сзади за плечи. Он развернулся ко мне лицом и быстро прижался к губам. А я…. я отодвинулась. Мне после Коробова все отрезало. Мне было мокро, холодно, липко и противно.

-Прости, Вань, - прошептала, - я не смогу. – Подняла глаза, полные слез, - никогда не смогу.

Ванька понимающе кивнул, и молча, отвернулся к плите. Я же ушла в комнату, посмотрела на расправленный диван, сдернула с кресла плед, завернулась в него и прилегла на край. Дальше не помню, видимо уснула.

Проснулась я уже утром. Часов в восемь. Прошла на кухню, там стояли вчерашние макароны, на столе лежала пачка печенья, в холодильнике масло и молоко. И записка : «Если что-то понадобится, приходи». Ну, до нового года мне точно ничего не понадобится. В комнате стоял старенький ноутбук. Включился. Я перепроверила свою дипломную работу, и решила отнести ее в деканат заранее. Двадцать пятого декабря. Я точно знала, что мой куратор до обеда будет находиться там.

О Коробове старалась не думать. Но где там. Как только разобралась с дипломной работой, мысли тут же вернулись к нему. И уже помешивая макароны, я вспомнила то, что мне не давало покоя. Мы не предохранялись. Совсем. И я в первые двадцать четыре часа не приняла «от всего предохраняющую» таблетку. Вот дура. Сейчас поздно уже. Уже жуя макароны на кухне, представила ребенка от моего сероглазого. И поняла, что хочу от него ребенка. Что бы не случилось. Хочу маленького сероглазого человечка, который будет прижиматься ко мне и называть мамой. Так, диплом я получу через месяц-два. Работу, думаю, тоже найду. Если что, родители в первое время не оставят. Проживем. Выживем.

Пообедав и вымыв посуду, снова пошла в комнату. И тут увидела газету. Видимо Ванька вчера принес. Развернула и тут же села в кресло. На главной странице была фотография меня и Коробова, прижимающегося ко мне в танце. Причем моего лица практически не видно, зато его видно абсолютно все. Как он, прикрыв глаза, и зарывшись в мои волосы, держит меня двумя руками, как самое большое в мире сокровище. И заголовок: «Кто она, тайная невеста господина Коробова». Я опять разревелась, съезжая с дивана на пол. Если я так каждый раз буду реагировать на его фото в газете, я просто не выживу. Мне определенно нужна помощь Альки. Но боюсь, что ее телефон прослушивают. Поэтому нужно дотерпеть до завтра. Сдам дипломную в деканат, и тогда уже нам не страшен сероглазый Коробов.

Я осторожно вынырнула из квартиры. На лестничной клетке никого. Лифт не стала вызывать. Не люблю я их. Выскользнула из подъезда. Снова никого. Направилась в универ. Благо всего два квартала. Быстро добежала до входа, оглянулась. Никого. Похоже у меня паранойя. На то, чтобы сдать дипломную руководителю ушло еще полчаса. В итоге он махнул на меня рукой, выдав предварительное «сдала». И сказал приходить за дипломом через месяц.

Я счастливая выскользнула из кабинета, и тут же наткнулась на Маринку. На мрачную Маринку.

-Захарова, если ты брата моего бросить решила, то чего ему об этом не сказала?

-Марин, ты чего? – Я предсказуемо начала оправдываться. - Это он молчит, как партизан. Любит деваху, какую-то левую, и молчит. Я то здесь причем? – И чего это я мямлю и оправдываюсь?

-Дура ты Ленка! Любит он тебя! Он третий день, как ты ушла, пьет. Меня на порог не пускает, говорит, что я во всем виновата. – Маринка шмыгнула носом. – А мне переживать нельзя, я беременная, третий месяц. Съезди к нему, а!

Я, конечно, понимаю, что мной манипулируют, что только и хотят, чтоб я к нему поехала. Но осознание того, что ему сейчас плохо, просто бьет по нервам.

-Как пьет? Почему не пускает?

Я побежала к выходу из универа, на ходу набирая Альку.

-Да, - голос заспанный. - Привет подруга. Чего на этот раз?

-Аль, если мужик пьет и бесится из-за того что ты ушла, это что значит?

-Это значит, что ты дура, если от него ушла!

-Это-то я поняла, а мне что сейчас делать?

-Руки в ноги и к нему, а то сопьется ненароком, - и отключилась. Подруга блин.

Я выскочила из-за ворот универа и хотела уже бежать по тротуару, как рядом затормозил тот самый «ровер». Не раздумывая нырнула в салон.

-Здравствуйте, Елена Аркадьевна. – Это Пашка, - вас домой?

-Да, Паш. Домой.

Охранник нажал на газ и машинка резво полетела по улице. У дома мы оказались через семь минут. Не дожидаясь, пока мне откроют дверь, побежала в холл дома. И тут же нырнула в лифт. Нажала этаж и закрыла глаза. Как же эта сволочь медленно едет. Вывалилась из лифта, тяжело дыша. Не давая себе передумать, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл Костя.

-Елена Аркадьевна?

-Кость, ну хоть ты то прекрати… Где он? – Охранники на меня явно обиделись, что сбежала.

-В вашей комнате.

Я тут же бросилась в указанном направлении. Открыла дверь.

На кровати не было ни подушки, ни одеяла, ни простыни. На тумбочке лежала моя косметичка, моя обувь была расставлена рядом с кроватью. Что здесь все-таки происходит? Тут увидела руку, высунутую из шкафа и сжимающую полупустую бутылку «Джек Дениелс». Вот буржуй. Даже напивается элитным алкоголем. Я резко распахнула дверцы шкафа. Сероглазая сволочь спала на моей подушке, в моей простыне на голое тело, под моим одеялом и сжимая в руках мою одежду. Не платья, а мое китайское барахло, включая пижаму со смурфиками. Причем пижаму прижимали к себе с особой нежностью. Отобрала бутылку.

-Кость, - позвала я. Охранник тут же втиснулся в комнату. – Достань ка Коробова из шкафа, промой его в ванной и проветри комнату. Я буду в гостиной ждать.

Развернулась и вышла. Зашла на кухню. Вылила содержимое бутылки в раковину. Нашла кофе-машину. Включила. Тут из комнаты донесся отборный мат. В качественном мужском исполнении. Видимо, Костя как следует исполнил мою просьбу. Сделала две порции кофе, захватила стакан воды и антипохмелина и пошла в гостиную. Слава богу, шторы здесь были задернуты. Только успела сделать глоток кофе, как в комнату ввалился Коробов в одном полотенце и Костя, мокрый и с ссадиной на челюсти. Видимо попало.

-Кость, можешь идти. Спасибо.- Сказала я и благодарно посмотрела на своего помощника. Константин незаметно подмигнул, и быстро вышел. Где-то захлопнулась входная дверь.

Я взяла стакан с антипохмелином и подошла к Вадиму. Тот неверяще на меня уставился, но стакан взял, залпом выпил, подошел к столу и поставил. Повернулся ко мне.

-Лена, - голос хриплый, как будто или молчал три дня, или кричал и сорвал совсем.

Подошел ко мне. Нежно взял за подбородок и провел большим пальцем по нижней губе. Наклонился, прижался губами к виску, обнял и шумно выдохнул.

-Лена, - хрипло прислонился губами к уху, - Ленусик, солнышко мое, зайка, радость моя. - Объятия стали крепче.

Отстранилась, сдернула с дивана плед:

-Ложись, тебе поспать нужно.

Коробов угрюмо хмыкнул:

-Без тебя все равно не усну. Все три дня отрубался только после литра коньяка.

-Ложись, - я присела на диван и похлопала рядом с собой. Приглашая. – Мне тоже поспать нужно.

Сероглазый медленно, пошатываясь, подошел и сел рядом со мной. Я легла, утягивая его за собой. Немного поерзал, устраиваясь поудобнее, обнял меня, переложил мою голову себе на плечо, уткнулся носом в мою макушку и довольно засопел. Через пять минут я тоже начала засыпать, уткнувшись носом в шею своего благоверного.