Парень с татухой хмыкнул и отправился к моему гардеробу.

-Я Игнат. Подберу вам гардероб на этот вечер и на каждый день. – И тут же начал выбрасывать мои вещи и обувь из шкафа.

Я поняла, что так и сижу с расческой в руке.

-А вы оба геи? – Это вам вместо «здрасте» и за гардероб. Однако мои недруги даже бровью не повели. Ответил Максим, который уже отобрал у меня расческу, достал из чемоданчика какие-то тюбики и начал что-то намазывать на волосы :

-Я гей, Игнат натурал, правда девушек как перчатки меняет.

Я тут же задумчиво выдала:

-Странно. Вадим сказал, что ни одного натурала ко мне даже близко не подпустит, а если кто подойдет – прибьет сам. – Я мстительно усмехнулась, увидев, как замер Игнат. – Вон вчера в клубе одного отделал.

-Елена Аркадьевна, может, вы жениху не скажете о моей ориентации? – ну вот господа стилисты уже сговорчивее.

-Игнат, а может, вы после себя все вещи на место сложите?

-Так они ж китайские…

-Они мои! – рявкнула я, - И останутся у меня.

Тут вмешался Макс, явно желая перевести тему:

- А в каком клубе вы вчера были?

-В «Ницце».

-Так это Вадим Дмитриевич так сына мэра отделал? – обе жертвы красоты посмотрели на меня с благоговейным ужасом.

-К-как мэра? Этот белобрысый его сын? – Мысли рванули в сторону «сижу за решеткой в темнице сырой».

Макс мечтательно потянул:

-Вот это мужик! Мне б такого! Никого не боится.

Я фыркнула:

-Тебе точно не светит. – «Как и мне».

В это время в комнату заглянул вышеупомянутый олигарх.

-Лен, я в офис. Будь готова к шести. Я зайду.

Я выдернула свои волосы из рук стилиста:

-Дорогой, удели ка мне минутку наедине. – Да-да, елейный голос ничего хорошего не предвещал.

Я схватила Вадима за руку и втащила в его комнату, захлопнула дверь и развернулась лицом к «дорогому».

-Ты какого художника вчера сыну мэра накостылял? Не поверю, ни за что, что ты его не узнал. Вы в одном кругу болтаетесь?

-Нечего было лапы распускать, - блин, ну как можно так улыбаться

-Коробов, ты чего себе и мне проблемы наживаешь. Я через полгода от тебя съеду, мне потом как здесь жить? Или предлагаешь уехать отсюда. Подальше от таких идиотов, как ты? Да я лучше сейчас свалю, пока ты еще чего-нибудь…

Ну да. Вечный кляп. А губы нежные-нежные. Настойчивые-настойчивые. И руки под попкой придерживают и прижимают к двери. (Когда только успел?) Тут вспоминаю, что под тонким халатом только трусики, и начинаю настойчиво упираться руками ему в грудь. Как-то медленно отстраняется, упирается головой в дверь. Так же осторожно ставит меня на ноги. Оба тяжело дышим.

-Никто тебя не тронет, - голос глухой, почти шепот. – Об этом даже не думай.

Резко отстраняется, разворачивается и уходит. Выдыхаю.

Вот блин. Я его два дня не знаю. Что же между нами такое происходит. Ладно, хоть выяснили, что мэр нам не соперник.

Так, есть дела более насущные. Например, два перца в моей комнате. Развернулась и потопала в свою комнату.

-Значит так, мальчики-зайчики. Кудряшки не распрямлять, макияж естественный, обувь высокая, но максимально удобная, платье простое, элегантное. И никаких «Елена Аркадьевна», а то чувствую себя на пятьдесят лет.

Следующие восемь часов меня мыли, чистили, красили, одевали, раздевали, искали по всему городу обувь, изредка кормили и наконец, измученную отпустили.

Вадим, как и обещал, зашел в мою комнату ровно в шесть вечера. Макс как раз поправлял мои заколотые в красивую гриву волосы, а я стояла у зеркала и любовалась на свое изумрудное платье в пол, с рукавом в три четверти, красивым квадратным вырезом и разрезом почти до кромки чулка.

-Пошли все отсюда. – Это стилистам. Те в минуту собрались и выскользнули из комнаты.

Коробов медленно двинулся ко мне, держа в руках какую-то коробочку.

-Это тебе. К платью очень подойдет. – И отрыл.

Елки зеленые! Если ты никогда не видела дорогих украшений и тебе двадцать три года, поздравляю. Ты лох. Как и я.

На черной бархатной подушке лежало колье с сережками. На тонком серебристом металле под тоненькими лепестками металла лежали капли изумрудного цвета. Даже если это бижутерия, то неимоверно дорогая. Я медленно, дрожащими пальцами погладила украшения. Подобрала челюсть с пола, закатала губки специальной машинкой, стерла с коленей слюнки.

-Коробов, ты если так полгода жить собрался, как последние два дня, то разоришься, - ну а как еще выразить свое восхищение этим представителем мужского пола, и при этом не разрыдаться от умиления.

Сероглазый на меня раздраженно посмотрел:

-Не нравится? Менять уже поздно. Сегодня пойдешь в этом, а завтра, если хочешь, ограбим ближайшие ювелирки.

Блин, да нравится мне все, просто в его присутствии мозг резко отключается, и включаются гормоны восьмилетней давности.

-Ну почему же. Просто носить такую прелесть на себе страшно. Вдруг потеряю.

-Не потеряешь, - Коробов меня тут же развернул к себе спиной. Легко провел по шее пальцами и быстро защелкнул замочек украшения. Отступил от меня на два шага, любуясь проделанной работой. – Так и знал.

Да что тут знать то! Повернулась к зеркалу. Изумрудная капелька легла прямо между ключицами, приковывая внимание. Шумно выдохнула:

-Ничего себе. Спасибо.

-Сережки тоже надень.

Быстренько сняла свои «гвоздики» и осторожно нацепила изумрудную прелесть. Хм, тяжеленькие. К концу вечера уши, наверняка, болеть начнут.

Вадим нерешительно мялся за моей спиной. Чего-то начала нервничать. Положил ладони мне на плечи:

-Лен, там сегодня будут мои родители и сестра. Пусть они думают, что у нас все серьезно. А то опять весь мозг вынесут. И тебе, и мне.

Я резко повернулась к нему и нахмурилась:

-Ты хочешь обманывать родителей в плане личной жизни? Не легче ли сказать правду. Вдруг, тебя с другой засекут, а ты, вроде как, почти женат?

Ладони на плечах напряглись.

-Никаких других не будет, - сказал, как отрезал. – Тебя буду ждать.

-Ты полгода евнухом жить собрался? Слушай, Коробов, если в постель меня затащишь, тебе действительно придется жениться. На мне. – Сказала, как выдохнула.

Вадим смотрел на меня тяжелым недоверчивым взглядом. И сказал:

-Ладно. Пошли уже. Переживем этот вечер, дальше видно будет.

Развернулся и вышел из комнаты. А я …я не поняла, что это было, но вникать в проблему времени не было.

Схватила пальто и кинулась следом.

Мы опоздали почти на час. Предновогодние пробки это нечто. Для новогоднего мероприятия был снят двухэтажный ресторан с огромным танцполом и двумя сценами, на которых уже отрабатывали свой хлеб околостоличные звезды. В гардеробе Вадим отобрал у меня пальто и отдал кому-то. Ну и ладно, украдут, сам покупать будет.

Когда я вошла в зал, то чуть челюсть на пол не уронила. Народу была тьма. То тут, то там мелькали местные и не только публичные личности. Их жены, подруги, любовницы мелькали тут же, поблескивая своими нарядами. Захотелось развернуться и выскочить из зала. Я так бы и сделала, если б меня не притиснули за талию к мужскому боку и практически не внесли в зал.

Коробов огляделся, выискивая кого-то в толпе, но, не найдя, поставил меня на ноги:

-Я сейчас, никуда не уходи, - и утопал в неизвестном направлении.

Я часто задышала, у меня, наверное, клаустрофобия. Я такая маленькая стою одна посреди зала с незнакомыми людьми. Ааа… Так, я сильная, я справлюсь.

-Ленка? Захарова? – повернулась на радостный голос. Ко мне продиралась моя одногруппница Маринка.

-Маринка, ты здесь как? – я бросилась ее обнимать. – Ты где зараза была? Я тебя три года не видела, как на заочное перевелась.

-Я замуж выходила и академ на полгода брала, потом наверстывала. А сюда брат пригласительные достал. Они с мужем сейчас ушли дела обсуждать. Что-то с международными перевозками связано. А ты здесь что делаешь? Кстати, классно выглядишь. – Маринка, как всегда быстро тараторила и активно жестикулировала, так что вокруг нас уже освободилось достаточно пространства, чтоб спокойно дышать.