– Спасибо, – благодарно произнёс Луч. – Если бы не вы, плутать бы мне сейчас тут невесть сколько. Малахоня? Не слышал о такой деревне, но да я всё равно заблудился.

– Да, но знаешь, парень, не знаю ещё ни одного человека, который бы заплутал надолго в наших краях, – поворачивался к нему спиной Головус и продолжал уже на ходу. – По обе стороны леса, в котором мы сейчас находимся, текут реки, и помимо этого много ручьёв в них впадающих. Если идти по течению, всегда выйдешь к поселениям.

Лууч последовал за ним, отмечая про себя небывалой красоты топор на спине провожатого. Тёмная рукоятка топора была скорее выполнена из морёного дуба, её ярко очерченный рисунок отчётливо выделялся по всей длине, которая составляла чуть больше метра. На воронёном топорище выгравирован сложный рисунок, представляющий собой переплетение веток, дубовых листьев и каких-то неизвестных символов.

– Очень красивый у вас топор, Головус, – восхищённо промолвил мальчик.

Мужчина обернулся наполовину и улыбнулся.

– Этот топор мне передал мой отец, когда мне исполнилось полных двадцать лет, ему передал его отец, мой дед, моему деду передал топор его отец, то есть мой прадед, моему прадеду передал этот же топор его отец, – Головус улыбнулся ещё шире, смотря перед собой. – И так можно долго продолжать.

– Семейная реликвия, получается. А кто-нибудь из ваших предков был дровосеком? – спросил мальчик.

– Из всех, кого я перечислил, нет. Деревьев, конечно, было свалено этим инструментом великое множество, но исключительно в благородных целях, постройка дома, например. Но мы не делали это своим ремеслом, – заключил обладатель предмета диалога.

– Вот как, интересно, – заметил Лууч и из практического любопытства продолжил спрашивать местного человека. – Скажите, а вы знаете озеро вон в той стороне, за тем большим утёсом? Оно находится в лесу, рядом с маленькой быстрой рекой. Деревня находится как раз в пятнадцати минутах от лесного озера, там я и живу со своими родителями – весной они купили там дом.

– Странно, в наших краях люди дома ставят сами, из дерева. Если кто не может поставить сам, просит помочь соседа или других знакомых. Да и кто согласится продать свой дом? – риторически заметил Головус, продолжая. – За тем большим утёсом, что ты мне показал, находятся холмы, дальше горы, все они усеяны лесом. Да только я не знаю там ни одного озера, тем более рек ни разу не видел, так, ручьи да омуты небольшие. Судя по тому, что ты мне сказал, ходишь по лесу ты уже второй день. До ближайшего озера отсюда пять дней пешего ходу и явно в противоположную сторону от великого утёса.

Лууч шёл сзади и внимательно слушал, Головус продолжал.

– В этих местах ты совсем недавно, может заплутал, несколько раз сбился с пути, что-то перепутал? Такое у нас тоже бывает.

Они шли некоторое время в тишине, так что Лууч успел хорошенько обдумать услышанное и сопоставить со своим маршрутом. В любом случае выходило на редкость необычное путешествие. Сначала лошадь, потом лихая скачка на ней, совсем неестественный ландшафт для этих краёв, равнина, но никак не высокие холмы и горы. Взять даже зелёные камни в его карманах – с таким природных явлением он никогда не сталкивался прежде! Даже не ведал о нём из книг и прочих источников информации. Те же загадочные орехо-фрукты, что, кстати, тоже лежали в его карманах… О Головусе и говорить нечего, начиная от странной одежды до лёгкого неизвестного акцента в голосе – всё казалось не типичным, не таким, как мальчик привык видеть в повседневной жизни, будь то город или деревня.

– Может, вы будете так добры и отведёте меня хотя бы к тому ближайшему озеру, о котором сказали? Вероятно, я и впрямь что-то сильно перепутал, проведя ночь под открытым небом, – наконец сказал мальчик.

– Несомненно, отведу туда, куда скажешь, не дело ходить парню твоего возраста одному по лесу. Мало ли здесь разбойников шастает? Так-то, конечно, не шастают здесь вот именно. Но мало ли?

Спустя пару часов лес закончился. Они вышли на край широкого поля, заросшего высоким, сочным клевером. В середине поля располагалась деревня, без столбов электричества, без дорог. Колодцев и то не было, зато вместо них посередине деревни текла узкая в несколько метров речушка. Войдя в неё, Лууч увидел, как странно одетые местные аборигены подходили с черпаками и вёдрами к реке и набирали воду прямо оттуда. Вдоль всей реки стояли забавные одноэтажные деревянные дома с высокими крышами из такой же деревянной черепицы, сведёнными широкими конусами к небу.

Через речушку на другую сторону они прошли по полукруглому деревянному мосту из плотно пригнанных друг к другу брёвен. Невооружённым глазом было видно: здесь живут умелые плотники. Они прошли дюжину домов и остановились у свежевыстроенного дома, по такой же технологии, как и всё вокруг. Вошли во дворик, оказавшийся замечательным садом из деревьев, кустов и прочих плодоносящих насаждений, и оказались вплотную к закруглённой наверху двери.

Над дверью, на жилище Головуса, мальчик прочёл крупную резную надпись: «Здесь живёт Головус Плеч, странник и следопыт, сын Ловчего Теруса». Внутри жилища стоял едва уловимый запах еды. Головус сразу предложил перекусить с дороги, мальчик хотел ответить, но в образовавшейся тишине его опередило громкое урчание в собственном животе.

– Вполне красноречивое согласие, – заметил Головус и предложил садиться за массивный деревянный стол, стоявший в середине зала. Напротив места, где он сел, был аккуратно выложенный из разных по форме камней камин. В доме было всего два окна, тоже круглые. Они располагались друг напротив друга, вполне достаточного размера, чтобы было светло. Позже Лууч догадался: одно окно выходило на восход солнца, а противоположное на закат. В двери тоже было маленькое окошко, и она располагалась на западе. Так что когда солнце шло своим путём, луч света очерчивал всё помещение по дуге.

На столе хозяин дома выложил большой кругляш сыра, кувшин с молоком, бадью мёда, тарелку, полную разнообразных орехов, среди которых Луучу показался знакомым только лесной орех. Но он был каких-то неестественных размеров, аж со сливу. Потом хозяин извлёк из специального шкафчика вяленую рыбу, овощи и прочую, ранее не известную, разнообразную снедь. Живот мальчика снова напомнил о себе, а его рот наполнился слюной.

– Ну! – вступил Головус, усевшись на самый крупный, резной стул, по-видимому, предназначавшийся главе стола. – Отведай моей кухни, Лууч. Лучшее, что есть для гостя.

После обильной обеденной трапезы мальчик допил остатки молока из фигурной глиняной чашки, следом отодвинул пустую тарелку и выразил благодарность на всех известных ему словах в этой области, а когда закончил, вспомнил – в карманах у него лежат те орехо-фрукты, найденные в месте ночлега. Несмотря на разнообразие фруктов и овощей, хранящихся в доме Головуса, таких, какие он нашел и употребил в пищу, точно не было.

– Вот, смотрите. Может, вы знаете, что это за плоды? Я вчера нашёл их в лесу и съел парочку… Признаться, до поры никогда их не встречал, надеюсь, они не ядовитые, – с этими словами он положил все фрукты на стол.

Откинувшись назад, на спинку стула, Головус в этот момент навалился на поручень и продолжал жевать орехи, взятые предварительно в горсть. Стоило находкам мальчика коснуться стола, он наклонился вперёд, перестал жевать и с нескрываемым интересом уставился прямо на них, на мальчика, потом снова на плоды.

– Откуда они у тебя?! – с каким-то театральным удивлением и усиленным возбуждением спросил мужчина.

– Из леса. Мы недалеко от этого места и встретились, – простодушно и скоро ответил Лууч, а потом резко переменился в лице и с ужасом полным сомнения голосом вопросил: – А что?! Они ядовитые?!

– Отнюдь, мой друг, отнюдь! Это бесценный дар, ты даже не представляешь, как давно я их ищу в этих краях! – глаза странника и следопыта по имени Головус медленно опустились вниз и сделались стеклянными. Где-то глубоко в них сейчас разгорался огонёк, огонёк воспоминаний… Потом зеницы его заблестели и оживились, он продолжил.