Трясло немилосердно, и бойцы в кузове легли, иначе их бы просто выбросило за борт. На крупных ухабах водитель притормаживал.
– Николай, гони!
– Подвеску сломаем, товарищ старший лейтенант! Тогда дальше – пешком!
Бежать не хотелось, и пришлось смириться.
Через полчаса они добрались до предполагаемого места высадки. Поле с прошлогодней стерней – и никаких следов: ни парашютов, ни парашютистов. Впрочем, другого Федор и не ожидал.
– Бойцы, прочесываем кустарник. Особое внимание – ручьям, ямам. Также под мостики заглядываем.
Где-то же должны были немцы спрятать свои парашюты. А в том, что это немцы, Федор не сомневался.
Первый парашют они обнаружили быстро – его спрятали под небольшой деревянный мостик через ручей. По такому мостику полуторка проезжала с трудом, слишком уж он был узкий и хлипкий. Но главное было сделано, парашют был найден. И эта находка подтвердила, что место выброски обнаружено. Тратить время на поиски других парашютов Федор не собирался.
– Парашют – в кузов!
Сейчас надо было задержать парашютистов. Куда они направляются, в чем одеты? После некоторых раздумий Федор решил – к Бресту. Хотели бы к Гродно или к Минску, другому крупному городу – выбросились бы там, самолет вполне мог пролететь дальше.
Федор достал карту. Сейчас они находятся в районе между Орлянкой и Масевичами. Хм, так ведь недалеко, и десяти километров не будет, перекресток двух дорог. Почти с юга на север – Малорита – Кобрин, а с запада на восток – Брест – Ковель. Так что парашютисты могли направиться в любую сторону, а учитывая, что их четверо – вообще в любом направлении.
– Николай, давай к шоссе.
Федор исходил из того, что полями и болотами немцы передвигаться не будут, они пойдут к шоссе и там попытаются поймать попутку. У парашютистов есть фора в полчаса, но они идут пешком, а пограничники – на машине. Шанс догнать есть. Но не будешь же первого встречного хватать? Как они выглядят? Скорее всего, молодые крепкие мужчины, могут иметь при себе груз, вещмешок или чемоданчик.
Пока ехали, бойцы да и сам Федор активно смотрели по сторонам. Только места были пустынные, поля чередовались перелесками, и – никого. И для сельхозработ время еще не подошло, колхозников тоже не было.
Когда въехали на шоссе, Федор приказал остановить машину. Сам забрался в кузов – оттуда обзор лучше.
По шоссе шли редкие машины, в подавляющем большинстве своем – грузовики. Они везли ящики, мешки, бочки. И кто знает, может быть, мимо них уже проехал кто-то из парашютистов.
Федор приказал ехать в Брест. Во-первых, им туда надо – на склады погранотряда, а во-вторых – хотел сообщить о парашютистах в НКВД. По территориальности это их земля, приграничная зона уже закончилась. Вот и пусть ловят сами, а он в подтверждение выброски найденный им парашют предъявит.
Они не проехали и километра, когда на обочине дороги увидели стоящего командира Красной Армии – он голосовал поднятой рукой.
– Останови, – приказал Федор шоферу.
– Товарищи, подбросьте до Бреста, – попросил командир.
– Конечно! По пути едем, почему не подвезти, – улыбнулся Федор. – Только документы ваши попрошу, все же пограничная зона.
– Понимаю, бдительность.
Командир полез во внутренний карман и достал документы.
Федор впился взглядом в бумагу. Так, старший лейтенант Митрохин Анатолий Ефремович, 1918 года рождения, командир роты тридцать третьего отдельного инженерного полка. Есть такой полк в крепости. Печати, подписи – все в порядке. Старлея осмотрел мельком, но как сфотографировал. Форма, петлицы, эмблемы, канты – все соответствует. Только какого черта старлею вдали от своего полка, в одиночестве, на дороге делать?
– Товарищ старший лейтенант, а что вы здесь делаете?
– Государственная тайна. На этот вопрос я вам отвечу с разрешения командира полка.
Ну да, инженерный полк занимается постройкой укрепрайона. Только вот от Бреста далековато…
– До выяснения всех обстоятельств я задерживаю ваши документы. Прошу сдать личное оружие.
– Не имеете права, я буду жаловаться! – насупился старлей.
Федор кивнул:
– Имеете право. Оружие! – и протянул руку.
Митрохин с видимой неохотой достал из кобуры пистолет и отдал его Федору.
– Прошу в кузов.
Их разговор слышали все пограничники. И хоть он им приказа не отдавал, сразу поняли, что от них требуется. Рассевшись по углам кузова, они стянули с плеч ремни винтовок. Сделали это как бы случайно, но на деле получилось, что они сапера контролируют.
Конечно, Федор не исключал ошибки. Вот доберутся они до Бреста, до крепости, подтвердит командир полка или начальник штаба личность старшего лейтенанта Митрохина – вернет ему Федор документы и пистолет с извинениями. А не получится признать старлея, так штаб погранотряда прямо в крепости, туда он и сдаст командира. Можно, конечно, и в НКВД, но их управление не в крепости, а в городе.
Пока они ехали, Федор поглядывал по сторонам. Почему старлей один? Парашютистов было четверо… Или у него другое задание? Интуиция молчала.
Офицер же вел себя спокойно. Да и по-русски он говорит правильно, как русский.
К Брестской крепости они подъехали с южной ее стороны, к Волынским укреплениям. Сама цитадель, где размещались штабы и воинские части, находилась через реку Мухавец, приток Западного Буга. В 1941 году там дислоцировались восемь стрелковых и один разведывательный батальон, два артиллерийских дивизиона – противоздушной обороны и противотанковой, сборы приписного состава 6-й и 42-й стрелковых дивизий 28-го стрелкового корпуса четвертой армии, 33-го отдельного инженерного полка, 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД, 17-й Брестский погранотряд, штабы.
В цитадель въезжали через Царские ворота. Название было старым, как и сама крепость.
Перед аркой ворот часовой руку поднял:
– Пропуск!
Федор выбрался из кабины и открыл командирскую сумку – пропуск был внутри.
– Все военнослужащие в кузове из вашего подразделения? – спросил часовой.
– Нет, попутчика по дороге подобрали, старшего лейтенанта.
– Товарищ старший лейтенант, попрошу вас спуститься и предъявить документы, – приказал часовой.
Часовой – лицо неприкосновенное, его приказы обязаны исполнять все, даже генералы. Подчиняется он только начальнику караула или командиру части.
– Боец, позвони, вызови начальника караула, – попросил Федор.
– Это запросто.
Часовой покрутил ручку телефона и бросил в трубку:
– Начкара на пост.
В этот момент старлей уже выпрыгнул из кузова и отряхивал галифе.
Едва часовой повесил трубку, как он прыгнул вперед и ногой ударил часового под колено. Тот удара не ожидал, рухнул на колени, винтовка с примкнутым штыком выпала из рук и звякнула о булыжник.
Старлей выхватил откуда-то нож – похоже, вытряхнул из рукава, Федор не заметил – и приставил лезвие к шее часового.
– Быстро все из машины, а то зарежу! А ты – пистолет на землю, – это уже относилось к Федору.
– Хорошо, подчиняюсь. – Федор вытащил «ТТ» из кобуры.
В это время пограничники стали спускаться из кузова, отвлекая внимание старлея на себя. Федор воспользовался этим – резко упал на бок и пальцем успел взвести курок. Первый выстрел был в локоть офицеру, второй – в колено. Все произошло очень быстро.
Выронив нож, офицер взвыл.
– Взять его! – приказал Федор своим бойцам. Сам же не отводил пистолета от раненого. Он давно уже понял, что их попутчик – никакой не командир Красной Армии, а один из парашютистов.
Из-за угла арки проезда выбежали начальник караула и двое бойцов. Услышав выстрелы, начкар на ходу расстегивал кобуру.
– Брось оружие! – закричал он Федору.
В такой ситуации лучше не спорить и не качать права, и Федор выронил пистолет из руки.
– Что происходит? Финошкин, почему оружие валяется? Ты на посту или где?
Федор медленно поднялся с земли.
– Я начальник заставы Дубицкой погранкомендатуры. Задержал немецкого парашютиста, переодетого в форму командира Красной Армии. Он обезоружил вашего бойца и взял его заложником.
