По общему сигналу извне внутренние враги России вышли из подполья. В развитии перестройки доминирующим фактором стала деятельность ЦРУ, «Моссада» и других западных спецслужб. Усилия «прорабов перестройки» тесно переплелись с антирусскими проектами зарубежных разведок. В 1988 году на деньги правительства США был опубликован огромным тиражом совершенно бездарный опус «Русская идея и 2000 год» еврейского публициста А. Янова17, бывшего гражданина СССР и сотрудника журнала «Молодой коммунист». Этот графоман, по убеждениям воинствующий сионист, с дерзостью партийного агитатора и полного невежды в русской истории заявил, что Россия не способна к самостоятельному развитию и что Западу следует взять ее под опеку. Русская история была представлена им как ряд безнадежных попыток «прорыва» к западной цивилизации, постоянно останавливаемых реакционным, черносотенным движением, в результате чего Россия до сих пор остается «страной средневековья». Постоянно отмечая отсталость и неразвитость России, Янов сетует, что все попытки вмешательства извне, военные и экономические, до сих пор были безуспешны, хотя он и не теряет надежды, что в благоприятных международных условиях можно произвести реформу России в сотрудничестве с интернациональным сообществом и осуществить прорыв в европейскую цивилизацию.
А до тех пор русскому народу надо ждать и надеяться на помощь Запада, а чтобы не терять времени даром, выявлять и разоблачать сторонников реакционных, черносотенных сил, мешающих стране приобщиться к «мировой цивилизации».
Выход книги Янова стал новым этапом антирусской пропаганды. солидарные с ней журналы вроде «Нового мира» и «Октября» начали открыто говорить о том, о чем прежде побаивались, распространять подленькие идейки профессионального хулителя России.
книга Янова вызвала волну возмущений в патриотических кругах. По прибытии в Москву по приглашению еврейских кругов Янова постоянно сопровождали скандалы и пикеты. Даже в таком «еврейском местечке», как Институт востоковедения АН СССР, Янова встретили пикетом, а во время обсуждения его взглядов подвергли критике, так что он вынужден был постепенно ретироваться. самодовольный и беспардонный, нахальный Янов с легкостью объяснил организованные им скандалы происками черносотенцев. самое интересное, что эта довольно бесцветная и малоинтересная личность играла довольно большую роль в раскладках ЦРУ касательно «реформирования власти» в России. Янов рассматривался как один из вероятных претендентов на пост главы правительства в новой России18.
Осведомленные люди рассказывали мне уже тогда, что с давних пор Янов был связан с колумбийским университетом — центром подготовки кадров ЦРУ для работы в России, читал лекции для будущих шпионов и работников государственного департамента США. Ярлык человека, близкого Колумбийскому университету, стал общим для целого ряда государственных изменников — деятелей «перестройки», — и прежде всего членов Политбюро А. Яковлева, Э. Шеварднадзе, секретаря Союза писателей СССР В. Коротича, генерала КГБ О. Калугина. Во время стажировки в Колумбийском университете в конце 50-х — начале 60-х годов А. Яковлев и О. Калугин были завербованы американской разведкой19.
Особо хочу рассказать о Коротиче, с которым мне несколько раз приходилось сталкиваться и о котором мне много рассказывали хорошо знавшие его писатели. По общему мнению, это был образец законченного негодяя, бесчестного, беспринципного типа, сделавшего себе карьеру крупного литературного чиновника в Союзе писателей (при полном отсутствии литературного таланта и сочинений, достойных упоминания) как мастер интриг и доносчик в органы КГБ. Выдавал он себя за «украинца», хотя был чистокровным евреем. В свое время, кое-как закончив медицинский институт, Коротич недолго проработал в одной из районных больниц, где устроил что-то вроде подпольного цеха для обрезания еврейских мальчиков, за что заслужил репутацию «храброго еврея».
Мраком тайны покрыт его переход в литературу, но уже в 1965 году Коротич проводит полгода в Канаде, где, по данным ФСБ, был завербован ЦРУ. Человек, давший мне эту информацию, познакомил меня и с формулой вербовки подобных изменников: «Мы от вас не будем требовать расписок и отчетов, от вас не потребуется закладывать тайники, по которым вас легко могут вычислить. От вас потребуется только устная информация по интересующим нас вопросам, за которую вы будете получать деньги на номерные счета, известные только вам и только в известном вам банке».
Позднее Коротич стал официальным стипендиатом Колумбийского университета. Высокооплачиваемая синекура — одна из форм оплаты услуг предателей.
В 1986-м Коротич был назначен Яковлевым на пост главного редактора самого массового иллюстрированного журнала «Огонек». В короткий срок он превратил журнал в орган пропаганды русофобии и сионизма. Дух талмудической идеологии, растление и разврат, которые нес с собой этот журнал, точно отражали «духовный» мир его нового главного редактора. В патриотических кругах слово «Коротич» произносили с чувством омерзения.
В 1989 году Коротич сделал попытку выдвинуться депутатом Верховного Совета СССР от Москвы. Я присутствовал на церемонии этого выдвижения в Доме культуры газеты «Правда». Коротич шел, самодовольно осклабившись, он считал, что выдвижение пройдет автоматически и единогласно, так как за его спиной стояли Горбачев и Яковлев. Однако произошло то, чего он не ожидал. На него посыпались неприятные вопросы, например, почему он, посредственный писатель, стал одним из руководителей Союза писателей СССР, почему он, написавший антиамериканскую публицистическую книгу «Лицо ненависти», сегодня занял диаметрально противоположную позицию? Или еще вопрос, который вызвал хохот в зале, — почему он, еврей, называет себя украинским писателем?
В общем, выдвижение провалилось20, зал был настроен против предателя. Начался шум. Крики: «Долой!», «Убирайся вон!» Коротич убегал с перекошенным лицом. За ним семенил какой-то уродец, пытавшийся его утешить, а рядом толкались несколько иностранных журналистов, предвкушавших сенсационные репортажи о «гонениях на евреев в СССР»21.
В жизни бывают удивительные совпадения. спустя 21 год после описываемых событий я встретился с Коротичем в двухместном купе вагона СВ. Я возвращался со Всеславянского съезда в Киеве, он — с презентации своей желтой киевской газеты «Бульвар Гордона». Когда я вошел в купе, Коротич уже сидел там. Сначала я своим глазам не поверил, но быстро сориентировался. Представился по имени, отчеству (не назвав фамилии), научный сотрудник, доктор наук... Он в ответ назвал свою фамилию. Я изобразил на своем лице радостное удивление22.
Ему очень понравилась моя реакция, польстило то, что его помнят. Беседа вдвоем у нас получилась на 4 часа, пока мы не проехали границу. Коротич был слегка навеселе и в присутствии внимающей каждому его слову «аудитории» рассказал много интересного23.
Коротич поведал о своих близких отношениях с Яковлевым, Горбачевым, Афанасьевым, Поповым.
Самые лучшие отношения у него были с Яковлевым. «Очень хороший человек, но большой циник». «Яковлев был единственным членом Политбюро, с которым я неоднократно пил водку». Но «я чувствовал, что помогать мне Яковлев будет до определенного предела, а если понадобится, то сдаст».
Яковлев и Коротич не уважали Горбачева, даже презирали, считали его слабым, ненадежным, и все время пытались играть на его слабостях. Яковлев учил Коротича, как ему общаться с Горбачевым — «побольше говори о его гениальности, тверди о его правоте».
«Яковлев находился в постоянном страхе. Считал, что ему недолго осталось жить». «Горбачев усилил Яковлеву охрану». Однажды, когда Коротич вместе с Яковлевым шли вдоль Кремлевской стены, Яковлев вполне серьезно сказал Коротичу: «Вероятно, скоро нас здесь всех поставят к стенке и расстреляют».
С большой симпатией Коротич рассказывал мне о Г. Попове и Афанасьеве. О последнем выразился буквально так: «По натуре он настоящий революционер. Я его очень уважаю».
