Месяц, ровно тридцать дней он не прикасался ко мне так интимно.

— Я, наверное, пойду уже спать. — Я резко поднялся, оставив его с поднятой вверх рукой.

— Николя, постой. Наклонись, пожалуйста.

Что ему нужно? Я не могу по взгляду понять. Неужели он хочет?..

Держась одной рукой за быльце дивана, я медленно склонился. Чем ближе приближался к нему, тем больше его взгляд становился невыносимо поглощающим, и я не выдержал, прикрыл глаза.

Вместо ожидаемого, он провел рукой по бровям.

— Идеальные брови. Что к ним прикасались, никто и не заметит. — Я открыл глаза. Его лицо совсем близко. Глаза — в глаза. — Я хочу поцеловать их. Можно?

Поцеловать брови? Он сумасшедший.

Рука, опирающаяся на диван, задрожала.

— Нет. Нельзя. — Отстранившись, я выпрямился, но ноги не слушались. Почему-то не хотелось уходить.

Его взгляд не стал строже, он по-прежнему смотрел на меня с желанием.

— Иди спать, моя звезда.

Я ушел, но уснуть сразу так и не смог.

«Моя звезда» звучало в моей голове. Воображение каждый раз искажало его голос, преображая в еще более сексуальный. Пальцы опускались по моим бровям, делая круг по скулам… Уступая дорогу его губам… Я хочу секса! Я хочу секса именно с ним. Один раз. Всего лишь один-единственный раз и все! Мне этого хватит, чтобы доказать, что это всего лишь мои фантазии и мечты. Что в реальности он грубый и жесткий. И я никогда не пожалею, что не стал его любовником. Одна ночь.

Засыпая, я решил, что если так случится, что мы останемся одни на целую ночь, то сделаю это — пересплю с ним. Чтобы навсегда лишиться навязчивой мысли. И даже не важно, что я буду снизу. Чем больнее мне будет, тем лучше.

Примечание к части

И тапки не бросать. Чему быть, тому не миновать.

>

Часть

Премьера прошла, несмотря на волнение, отлично. Даже не очень приятные вопросы ведущей насчет моих отношений с Саней (для поклонников Алексом) не испортили впечатления. Зал реагировал очень бурно. Я даже не представлял, что основная масса поклонников будут девчонки. Они визжали, бросали цветы и мягкие игрушки нам под ноги. Судя по количеству оставленных автографов, проект будет популярным. Хотя я и не сильно сомневался, если Слава сказал, что будет успех, значит — он будет.

Банкет в честь такого события закатили в ночном клубе, пришло столько народу, что приходилось постоянно пожимать руки и улыбаться в ответ на дифирамбы, от которых шла кругом голова. Если бы не повисший на руке Алекс-Санек, все было бы идеально. Банкет мы отработали до двух часов ночи. По-другому сказать и нельзя, потому что постоянное внимание к нашей паре и четкие указания, как нужно себя вести, трудно назвать отдыхом. Даже алкоголь был под запретом. Слава постоянно держался на расстоянии, общаясь с приглашенными гостями. Лишь мимолетные взгляды, брошенные в нашу сторону, говорили о том, что все под контролем. В указанное время нас с Малышом доставил домой водитель, который роптал, когда поднимал в квартиру мешки с игрушками.

— Поставь возле двери и свободен. — В своей повелительной манере скомандовал Малыш мужчине.

— Зачем ты притащил эти игрушки? Сразу бы отправил в детдом. — Не удержался я, видя, как мешок так и остался стоять в углу возле дверей.

— Слава сказал сделать фотосессию в игрушках, а потом отдать. Поклонницам будет приятно видеть снимки на официальной странице.

— Хорошая идея. — Я развернулся, чтобы уйти, как он меня окликнул:

— Эй! — Радует хоть не урод. — Послушай, может, отметим?

— В два ночи?

— У меня есть отличное шампанское. Думаю, мы заслужили.

Кто здесь заслужил, так это я.

— А Славик? — Уточняю на всякий случай.

— А что нам Славик? Мы уже взрослые, так что?

Не знаю, как он, но я точно достиг совершеннолетия.

— Неси свое пойло.

— Отлично! — По скорости, с которой он бросился в комнату, стало понятно, что выпить ему хотелось весь вечер. Честно говоря, я и сам мечтал пригубить и забыться, чтобы наконец-то поспать сном младенца.

Не успел я достать бокалы, как он тут как тут.

— Ты умеешь это открывать? — Малыш протянул мне бутылку.

— Сколько тебе лет мальчик? — Решил я пошутить.

— Достаточно, ты наливай. Много разговоров, мало дела.

Какие мы деловые!

Усевшись на диван прямо с ногами по-турецки, я открыл бутылку. Хлынула пена. Мда-а-а… Теплое шампанское — экзотика.

— Черт! А закуска? — Вспомнил он, когда я уже налил.

— В холодильнике есть яблоки.

— Сходи, нарежь.

— Я тебе что, слуга? — То бутылку открой, то яблоки нарежь.

— Пож-ж-жалуста!

Впервые слышу от него такие слова. Наверное, он сегодня что-то съел не то.

Пришлось обчистить и нарезать дольками. Садясь обратно, про себя отметил, что появление блюдца с яблоками уж сильно его обрадовало.

— Так за что выпьем?

— За наш первый клип.

— Давай. Если учесть, как мы его снимали, то мы должны бухать неделю.

— Пф-ф-ф! — Пацан поперхнулся от смеха. Пришлось похлопать по плечу. — Ха-ха! Это точно! Помнишь, как Слава бесился после десятого дубля с поцелуем?

— А то! Из-за его «не годится» пришлось менять весь сценарий клипа. — Сейчас это, может, и смешно, но когда снимали, было не очень весело. Клип был задуман, как воспоминания героя. Отрывками должны были вставляться постельные сцены. То, что изначально должно быть сплошной обнажёнкой, после коррекции Славы превратилось в невинный флирт двух подростков. Даже поцелуй урезали до намека «догадайтесь сами». Теперь хоть есть надежда, что зрители заметят не только голых мальчиков, но и мой голос.

— Но неплохо получилось, правда? — Он протянул мне снова бокал. — Пей! Почему не пьешь?

Странно. Мы сейчас разговариваем как нормальные люди.

— Да, съёмочная команда постаралась. — Подлив в его стакан, налил и себе. — Теперь будут крутить по каналу каждые полчаса.

— Будут, уплачено. А как тебе интервью?

— О-о-о! Это, конечно, было стремно. Представляешь, когда эта Шапокляк стала спрашивать, кто какую позу предпочитает в сексе, я реально растерялся. Разве этот вопрос был запланирован?

— Она совсем отошла от текста, ты что, не заметил?

— Да я сидел, как на иголках. Еще и ты со своими руками. Тебе их, что, девать не было куда?

— А куда мне нужно было их положить? Сюда?

Он протянул руку и положил ее мне на ширинку.

— Ты опять за свое? — Легким движением руки его перекочевала на диван.

— Ты какой-то дикий. Или ты боишься, что у тебя встанет?

Он очень о себе высокого мнения.

— Я боюсь, что кому-то нельзя пить.

Он поставил бокал и стал опять приближаться ко мне.

— Интересно, кому ж-ж-же?

Последние слова прозвучали так громко и протяжно, что я испугался. Я протянул руку, чтобы оттолкнуть его, но вместо этого словно провалился. Расстояние между нами стало то сокращаться, то увеличиваться.

— Что э-э-это?! — Я не узнал свой голос.

— Это кайф-ф-ф! Тебе понравится.

Его лицо расплылось у меня перед глазами…

«Я бежал, потом падал в пропасть… Карабкался по склону и снова земля уходила из-под ног. Я бежал от кого-то, пытался пробраться через высокую траву. Задыхаюсь. Я запутался в траве, которая не пускает меня. Помогите!»

Я проснулся от чувства, что не могу дышать. Что-то мешало мне двигаться.

Открыв глаза, я подумал, что сплю. На меня смотрела морда розового зайца с пластиковыми голубыми глазами.

Что за фигня!

Голова болела, и я попытался встать. Лучше бы совсем не просыпался. Это была комната Санька, который лежал рядом со мной полностью голый, прикрытый лишь мягкими игрушками. Можно даже не упоминать тот факт, что я был тоже голый.

Твою ж мать! Выпьем, да? Отметим! Он развел меня как лоха.

Только зачем?!

Ответ был очевиден — он спал на моей постели в костюме и носках.