— Да ладно тебе. Не сильно ты меня любил и до этого. Теперь повторю вопрос: на что ты готов, чтобы это видео осталось в моей коллекции и не пошло по рукам?

— А-а-а! Я понял! Вы шутите! Правда?!

— Правда в том, дорогой, что, в отличие от тебя, я предпочитаю мужчин. И такие блондинистые зайцы, как ты, даже очень в моем вкусе. И еще не очень приятная новость для тебя — я предпочитаю реальный секс.

Статуя по имени Ростик застыла посреди кабинета: «Он не шутит? Он не шутит! ОН НЕ ШУТИТ!»

Часть

— Мне нужно подумать, — что в ту секунду я мог еще сказать?

— Думай, дорогой. У тебя время до конца рабочего дня. И от тебя зависит, будет этот день для тебя последним с позорными последствиями. Или… Просто с последствиями.

Я вышел из его кабинета с одним вопросом: «Что делать?», но, когда сел на рабочее место, в голове стали всплывать части диалога, и вопросов стало еще больше. Моя голова просто не в силах сейчас обработать гигабайты этой информации! Наумов, давай начнем с того, какие последствия отказа: отец проломит мне голову. После инцидента с общагой, когда ему пришлось потратиться на лекарства, у меня плохие воспоминания. Врезал он тогда мне так, что пришлось покупать еще лекарства. Мама будет в шоке, она-то думает, что ее сын игроман. Черт! Что уже говорить об остальных контактах. Родственникам можно еще что-то объяснить, а клиентам, одноклассникам, сокурсникам… Это будет слишком. Этого нельзя допустить! Вторая сторона медали: лечь под мужика. Нет. Хуже! Под этого армянина с переизбытком тестостерона. Как это можно представить?! Хотя по женским меркам он внешне «нормальный». Назову это таким словом, но для меня это будет перебор. Что и как там у педиков происходит, я имею отдаленное представление. Сам факт — куда и чего они друг другу вставляют,- у меня вызывает отвращение. Но… Как вспомню побои отца… Что может быть хуже?

Вечером, когда все стали расходиться, сам пошел к нему. Постучал и молча вошел.

— Ты определился с выбором?

— Я бы хотел увидеть запись.

— Не веришь, значит? — он откинулся на стенку кресла. — Но это резонно. Ну, подойди, посмотришь.

Я обошел стол и встал рядом с его креслом. На экране пошло воспроизведение. Лучше бы я этого не видел! Все оказалось еще более непристойно, чем ожидалось.

— Это мне понравилось больше, чем твоя писанина, — я подскочил на месте, когда его рука опустилась мне на задницу, — а ты еще и прыгучий, заяц. Твой ответ?

Черт! Черт! Мой ответ!

— Что я должен делать? Мне нужна запись, и никаких копий.

— Деловой подход, дорогуша, мне нравится. Три месяца выполнять все мои желания.

— Что?! Я думал, один раз! Какие три месяца?!

— Думаю, ты не тот, кто диктует в этой ситуации условия.

— Но!.. — черт! — Что входит в эти «желания»?

— Тебе огласить весь список сразу? — его глаза сузились, как у довольного кота. Он смеется надо мной?!

— Никаких извращений!

— Пф-ф-ф! Ну, знаешь, два мужика… Многие уже это считают ненормальным, — да он издевается и не скрывает этого. — Ладно, хватит разговоров. Подойди.

— Зачем? — он не ответил, только глянул: «Что, и так не понятно?», — я так сразу не могу!

— Да не бойся, трахать неподготовленного я точно не стану, но товар нужно осмотреть, вдруг бракованный.

— Кто товар?! Я бракованный?! Да у меня даже зубы все на месте.

— Покажи.

— Что?

— Зубы, — он точно извращенец.

— Нате! Смотрите! — я наклонился и открыл рот, показав язык, — бе-бе-бе!

— Хороший язычок, остренький. Постараюсь найти ему применение! — моя выходка его ничуть не смутила, — а теперь член покажи.

— Нет!

— На три месяца забудь это слово. Я жду!

Черт! Если бы не эта запись!

Расстегнув молнию на брюках, вытащил член.

— Не так. Приспусти брюки и трусы, — пришлось выполнить, — приподними рубашку… Сколько он сантиметров в возбужденном состоянии? — я промолчал. — Повернись задом. Хорошо… Свободен. — Это все? — Чего стоишь, проваливай, иначе завалю на этом столе.

Второй раз повторять мне не нужно. Едва ли не вприпрыжку стал натаскивать брюки.

— В десять зайдешь в игру. Ты понял меня?

— Будет исполнено, — мой господин! Чтоб тебя!

Часть

Одно дело - войти в игру, зная, что это всего лишь способ хорошо провести время, совсем другое — знать, что тебя хотят унизить и уничтожить, как личность. Как всегда, закрывшись в своей комнате, нажал кнопку пуск.

«Вам пришло новое приглашение на свидание»

Спасибо. Я в курсе.

Ничего нового, все тот же бар. Странно, но блондинки не оказалось. Я даже посмотрел, который час на экране.

— Ростик, зайчонок, ты не узнал меня? — ко мне подошел совсем другой персонаж: худой блондин.

— Алина?

— Давай будем называть все своими именами. Ты — Ростик, я — Алик.

— Алик Грантович, что за игру вы ведете?

— Называй меня по имени, а то я начинаю чувствовать себя старым. Представляю, как ты стонешь подо мной: «Алик Грантович! Алик Грантович!». Как-то не очень звучит, правда?

— Фраза: «Стонешь подо мной» мне тоже не нравится.

— Понравится, дорогой, поверь мне. Я тут несколько дней изучал историю твоих подвигов в игре. И пришел к выводу, что тебе нужен секс. Но не виртуальный, а с живым, реальным человеком.

— А кому он не нужен? Это не значит, что мне подойдет любой партнер, даже мужчина.

— Могу поспорить с тобой. Сейчас, секунду, — минуту не было ответа, а потом пришло сообщение, что вывело меня из себя.

«Ну, же! Хочу тебя! Грубее, сильнее! Укуси меня, хочу почувствовать тебя. Люблю грубых девочек!» — мерзавец, это я писал однозначно не блондинке.

— Ты взломал всю мою переписку?!

— Ты еще ничего не понял? Это я создал этот мир. Это моя игра, все, что ты тут видишь, было придумано мной.

Сказать, что удивлен — ничего не сказать.

— Ты придумал эту игру?!

— Да.

Во мне сейчас боролись противоречивые чувства: мне хотелось выразить восхищение, но в то же время я осознавал, что этот человек опасен.

— Ты проделал огромную работу, — больше не нашлось слов.

— Согласен. Времени я потратил много, сказать по правде, стало уже надоедать.

— И ты решил примерить на себя роль лесбиянки?

— Не совсем. Для создания роботов мне нужны были материалы. Можно сказать, это был сбор информации.

— А я тебе зачем? Вместо лабораторного кролика?

— Зайца. Хочу тебя исследовать всего. Побывать внутри, погрузиться в твое податливое тело, — переписка перешла на интимную, — сжимать в ладонях твою белоснежную попку. И чтобы ты повторял: «Хочу тебя! Грубее, сильнее! Укуси меня, хочу почувствовать тебя».

Читая это, мне становилось не по себе: жарко, душно, пальцы задрожали, и я растерялся, не соображая, что ответить.

Зазвонил мобильный. Я даже не удивился, увидев его номер.

— Да?

— Почему ты не отвечаешь на мое сообщение? — твердый голос с легким акцентом.

— Я не знаю, что писать.

— Не ври! Я же читал твою переписку.

— Но я не могу написать ничего, как представлю ваше лицо, сразу забываю все слова.

— Что, я такой страшный?

— Ну… Женщина из вас вышла бы страшненькая.

- Ты нарываешься! Хватит мне выкать! — на экране монитора высветилось сообщение: «Видеосвязь», — нажми «ответить».

Его голос звучал строго, я понял, что спорить бесполезно. Надев наушники, нажал принять.

— Ты специально выключил свет? Ну, ничего, так даже еще интимнее, — по ту сторону экрана сидел мой начальник в футболке и домашних штанах. В отличие от меня он не выключил свет, даже выбрал такое расстояние, что его было видно почти целиком. — Ты носишь очки?

Черт! Совсем забыл.

— Только дома.

— Это мне тоже нравится. Соблазнение очкарика, — это он меня так соблазняет? — Покажи мне его.