- Понял, понял, сейчас. - Я вылез из скафандра и побрёл в грузовой отсек. Чужой вскочил, тоже сбросил свой прозрачный костюм и двинулся за мной.
Он выпил три литра меньше, чем за пять минут. Себе я взял банку кваса и, прихлебывая его, смотрел, как вытянувшийся в длинную тонкую полосу лоскут юбки втягивает воду из канистры.
- Как ты дышишь, если углекислого газа на борту меньше процента? - спросил я Чужого.
Вообще-то я и не ждал, что он отреагирует на произнесённые вслух слова, так просто попробовал, на всякий случай. Ответа, разумеется, не последовало - возможно, у инопланетянина и слуха-то не было.
Вытянув руку, я коснулся его гладких и немного прохладных пальцев-отростков и, закрыв глаза, постарался вспомнить, как полусфера выбросила воздух в исследовательской камере. Потом вообразил круг, поделённый на неравные сектора, каждый из которых соответствовал тому или иному газу в воздухе, и заставил пульсировать тот сектор, что отнимал у круга тринадцать процентов и обозначал углекислый газ.
Уверенный, что совершенно его запутал, я ждал сумбурного ответа, но Чужой на удивление точно понял вопрос. Он кивнул белым мотком, совсем как человек, и у меня в голове возникла картинка: поле, плотно заставленное тарелками с едой - похоже, овсяной кашей. Эти тарелки символизировали углекислый газ. Сначала порций каши было столько, что ступить некуда, потом половина из них исчезла, затем пропала ещё часть и ещё. Оставшиеся тарелки теперь стояли метрах в пяти друг от друга, но, если их собрать, каши всё равно хватало для пропитания...
Получалось, что Чужой не дышал углекислым газом, а ел его!
И тут до меня наконец дошло то, что я должен был сообразить уже давно. Три литра воды, поглощение углекислого газа и выделение кислорода!
- Растение?! - воскликнул я и неожиданно осознал, что наше общение перешло с образов и картинок на другой уровень. Мой мозг и его мыслительный аппарат наконец-то сумели преодолеть какой-то барьер и приспособились друг к другу, позволяя просто и быстро обмениваться мыслями.
"Почему же ты задыхался, когда у полусферы кончился ресурс? Если ты не дышишь, а ешь углекислый газ, то разве не можешь какое-то время жить без еды?"
"Вопрос, КАК жить... Я сильно пострадал во время аварии: много внутренних разрывов. Мы можем регенерировать, но для этого требуется большое количество постоянно поступающей энергии. Если процесс прервать, часть тканей навсегда отмирает. Труднее и дольше всего восстанавливаются самые сложные и тонко организованные, которые отвечают за мышление, за полноценное единение с другими... а способность двигаться - это вообще наше самое уязвимое место... Можно мне побольше света?"
"Да ради Бога!"
Я включил дополнительную лампу. Чужой встал под неё и снова коснулся моей руки. На этот раз ко мне потекли не мысли, а удовольствие. Это было очень приятно: будто только пришёл с мороза и греешься возле печки, поедая горячий наваристый борщ.
"Почему вы никогда не пытались вступить с нами в контакт?"
"Слишком разные принципы жизни. Вы - хищники, убивающие, чтобы питаться".
"Не все, есть и вегетарианцы!" - я прикусил язык, словно это могло внезапно вылетевшую мысль затолкать обратно в извилины.
"Вот-вот, - спокойно качнул головой инопланетянин. - Поэтому мы и держимся от вас подальше. Считается, что между нашими расами понимание невозможно".
Имён у Чужих не было: их роль играла "манера" мыслить. Разум каждого имел свои неповторимые черты - такие же индивидуальные, как отпечатки пальцев у людей, но мне эта разница была недоступна, ведь я не имел возможности сравнивать! А если бы даже имел, то как использовать это отличие в качестве обращения? Поэтому я сам придумал ей имя - Лилия.
Почему "ей"? А что, я разве не сказал?
Чужой оказался девицей! Когда мы уже прибыли к освоенной зоне, выяснилось, что у них тоже есть мужские и женские особи.
"Но ты же всё время говорила от мужского лица!" - поразился я.
"Я не говорила, я просто передавала информацию, а в слова её переводил ты сам", - верх луковицы Лилии порозовел, и я понял, что это означает удивление.
Она подошла к центральному обзорному экрану и неподвижно застыла, глядя на приближающийся катер санитарно-карантинной службы.
Я вспомнил, как всего несколько часов назад так же стоял на этом месте. Вероятность того, что кто-то вдруг окажется там, вне освоенной зоны, безжалостно стремилась к нулю, но я всё равно до боли в глазах всматривался в экраны, словно мог одной только силой своего безумного взгляда отменить бесстрастные показания локаторов и вызвать из пустоты аута спасательный корабль... А потом я боролся за жизнь Лилии, ещё не зная, что этим продлеваю свою, и что мы оба словно второе дыхание получаем.
Маленькая фигурка с мягким ореолом белых ворсинок на голове и тонкими, чуть разведенными в стороны, зеленоватыми руками... Одинокий росток иной жизни под пристальным взглядом занятого людьми пространства...
Нескоро же теперь она попадёт домой, ох нескоро! Да и меня тоже вряд ли быстро отпустят. Ну ничего, будем утешаться тем, что навсегда войдём в историю!
Я подошёл и взял её за тонкие пальцы, ожидая волны страха, но вместо этого почувствовал интерес и обращённую ко мне ярко-зелёную улыбку - в том, что Лилия не боялась, была и моя заслуга.
- "Олсо", бортовой номер 1236-5с, приготовиться к стыковке.
- К стыковке готов, - ответил я и подумал, что как бы ни сложились отношения между людьми и разумными растениями, одно уже известно наверняка.
Понимание возможно!
НЕ БОЙСЯ И ВЕРЬ
Чудовище в шкафу
- Эй, парень, подожди! Да, успокойся, я не собираюсь читать тебе нотации или что-то выяснять, просто хочу помочь. Да стой ты! Посмотри на меня внимательно. Вот так, без тёмных очков и шляпы. Ну? Теперь-то сможешь уделить мне минутку?.. Автограф? Ну, разумеется. Давай присядем вон туда.
Что, прямо на этюде? Да нет, просто жаль портить твою картину моими каракулями. Вовсе нет - мне правда нравится. Талантливая вещь. Ладно. Как тебя зовут? Ага. Тимофею... Вот, держи.
Послушай, Тим, можно мне так тебя называть? Отлично.
Так вот, Тим, ты знаешь, почему я здесь? Я жил тут, когда был таким же, как ты. Этот двор, скажу я тебе, преинтересное место, я всегда прихожу сюда, когда оказываюсь в нашем городе. А жил я вон в том доме. Угу. Там я сочинил свою первую песню. "Глаза монстра" называется. Думаешь, это метафора? Нет, парень, это реальность. Я заглянул в глаза настоящему чудовищу. Нет, Тим, если я так говорю, то имею в виду именно чудовище, а не что-то другое. Да, видел. И написал об этом песню. Хочешь услышать, как это было?
В то время я учился в школе, ходил в музыкалку, и меня вот в этом самом дворе точно так же, как и тебя, жутко доставала компания отвязных парней. Зря ты кривишься, я не вру. Я ведь не родился известным музыкантом. Ха-ха. Ну, раз ты так считаешь, значит, и впрямь рок-звезда. Но это сейчас, а тогда... Тогда я хотел жить как обычный пацан, но с этим у меня были большие проблемы.
Видишь это ухо - бессменного лидера всех "лопухов" планеты? А в сочетании с пятном в пол-лица? Что? Круто? Ну да... - сегодня это действительно выглядит лихо, как часть моего неповторимого имиджа, так сказать, но в те годы... м-м-м... в общем, меня просто считали уродом... Да уж поверь.
Я был не таким как все и за это непрерывно получал пинки и издёвки. А то и что-нибудь похуже. И особенно упорно меня изводила компания парней во главе с Гариком. Никакими талантами они не блистали, а о глубине их интеллекта нетрудно догадаться хотя бы по тому случаю, когда один из них измазал соплями мой портфель, а остальные ржали над этим, как безумные. И надо сказать, то была одна из самых безобидных шуточек. А? О, ну конечно! Постоянно. Только вся беда в том, что мы явно принадлежали к разным весовым категориям. Кроме того, их было четверо, а я один.
