– Вот бы и мы могли так же легко находить друзей, – проговорил Макс, глядя на царившее вокруг буйство.

Вслед за ним вышла его жена Сара, придерживая большой живот, и с ела на стул, который он поставил для нее.

Пожав ему руку, я повернулся к ней.

– Не надо, не вставай, – сказал я и наклонился поцеловать ее в щеку.

– Я стараюсь оставаться в плохом настроении, – ответила она, едва заметно улыбнувшись. – А твое рыцарство растопило все мое беременное недовольство.

– Буду изо всех сил вести себя как придурок, обещаю, – торжественно провозгласил я. – Хотя сначала все-таки поздравлю. Я не видел вас обоих с тех пор, как вон тот начал готовить. Это у вас уже который? Четвертый?

– Четвертый за какое время, Макс? За четыре года? – спросил Уилл, улыбаясь и отпивая пиво. – Может, тебе поспать, что ли. Или хобби какое найти.

Снова открылась дверь, и появился Бенетт Райан в сопровождении Зигги и беременной на последних сроках Хлои.

– Я бы сказал, что это и есть его хобби, – ответил Беннетт.

Беннетт с Максом знакомы со времен учебы в Европе. И в то время как Макс всегда был улыбчивым и очаровательным, Беннетт – олицетворение холодной невозмутимости. Он редко шутил и еще реже улыбался, по крайней мере, насколько я могу судить, поэтому исключение из этого правила пропустить невозможно. По его губам скользнула улыбка, а плечи расслабились. Это потому, что он посмотрел на свою жену.

И сейчас практически сиял от счастья.

Это несколько… дезориентировало.

– Дженсен! – я снова развернулся, услышав свое имя. В патио вышла Хлои и притянула меня в свои объятия.

Заморгав, я озадаченно глянул в сторону Уилла и наконец обнял ее в ответ. Честно говоря, до этого момента я ни разу не обнимал Хлои.

– П-привет. Ты как? – отодвинувшись немного, чтобы взглянуть на нее, спросил я. Обе беременные женщины были миниатюрными, но если Сара скорее тонкая и гибкая, то у Хлои на первое место всегда выходили жесткость и неукротимость. Ту Хлои, которую я знал, язык не повернулся бы назвать сентиментальной или чувствительной, так что я просто дар речи потерял. – Ты выглядишь…

– Счастливой! – закончила она вместо меня и положила руку себе на круглый живот. – Еще в экстазе и просто… в гребаном восторге, да?

Я засмеялся.

– Ну… да.

Она поморщилась, посмотрев на детей.

– Вот черт, мне нужно завязывать с ругательствами, – поняв, что именно сейчас сказала, она застонала и усмехнулась. – Кажется, я безнадежна.

Беннетт мягко обнял ее за плечи, и, прильнув к нему, она… захихикала.

Все мы ошарашенно молчали.

Первым взял себя в руки Макс:

– Вот уже несколько месяцев эти двое не пытаются прикончить друг друга. Это адски сбивает с толку окружающих.

– Все беспокоятся, когда видят меня не спорящей, – кивнув, ответила Хлои. – А тем временем милая Сара, не сумев на прошлой неделе открыть банку арахисового масла, запустила ею в окно, и та приземлилась прямо на тротуар Мэдисон-авеню.

Сара засмеялась.

– Никто не пострадал. Кроме моего самолюбия и слишком затянувшегося хорошего поведения.

– Джордж даже пригрозил ей, что уйдет работать к Хлои, – добавил Беннетт, упомянув помощника Сары, известного своими препирательствами с Хлои. – Над нами навис Армагеддон.

– Так, а ну, руки прочь от моего брата, – Зигги обошла Хлои и обняла меня за шею. – Ты все еще тут!

Я снова недоуменно посмотрел на Уилла.

– Конечно, тут. Я же еще не попробовал торт.

Я словно произнес волшебное слово, нас тут же обступили дети и начали радостно подпрыгивать и спрашивать, не пора ли задувать свечи. Извинившись, Зигги всех увела играть.

– Когда у вас обеих пдр[3]? – спросил я.

– У Сары в конце декабря, – ответила Хлои. – А у меня в начале.

На какой-то момент все замолчали, глядя на падающие листья и ощущая вокруг мягкую октябрьскую прохладу.

– Не волнуйтесь, я в порядке, – сказала она, заметив на лицах у каждого заботливо-беспокойное выражение. – Сейчас это моя последняя поездка, а потом я вернусь в Нью-Йорк дожидаться того, кто скоро появится.

– Ты уже знаешь, это мальчик или девочка? – поинтересовался я.

Беннетт покачал головой.

– ДНК Хлои явно превалирует, потому что ребенок был слишком упрям и не давал себя рассмотреть.

Фыркнув, Макс взглянул на Хлои, ожидая ее резкого ответа, но она лишь пожала плечами и улыбнулась.

– Так и есть! – пропела она и потянулась поцеловать его в щеку.

Учитывая то, что уникальная особенность флирта между Беннеттом и Хлои всегда имела поразительное сходство со спаррингами, видеть, как она сейчас не обратила внимания на эту подколку… м-да, снова дезориентировало. При всей своей, в общем-то, нормальности, происходящее было похоже на какой-то инопланетный брачный ритуал.

Зигги вернулась с именинницей.

– Малышня начинает нервничать, – сказала она, и все приняли это как знак, что пора начинать вечеринку.

Я еще немного поболтал с Сарой, Уиллом и Беннеттом, в то время как Макс с Зигги и еще несколько родителей делали какое-то месиво из измельченного печенья, пудинга и мармеладных червячков.

Последними приехал брат Макса Найл со своей женой Руби, но я не сразу их заметил среди царящего хаоса и мощно заправляющихся сладким дошкольников.

Первое знакомство с Найлом Стеллой было неприятным. За годы я привык к Максу, о высоком росте которого легко забыть, потому что он всегда был расслабленным и со всеми на одной эмоциональной волне. Но осанка Найла, почти жесткая, была будто срисована с учебника, и хотя я дорос до респектабельных шести и двух футов, Найл был на пару дюймов выше. Я встал поприветствовать их обоих.

– Дженсен, – начал он. – Рад наконец познакомиться.

Даже акценты у братьев Стелла были разные. Я вспомнил, как Макс рассказывал о времени, когда он жил в Лидсе, и как потом акцент начал ослабевать. У Найла же акцент был правильным, как и все в нем.

– Жаль, что мы не встретились во время твоего приезда в Лондон.

– Значит, в следующий раз, – отмахнулся я. – Тогда я все равно был по горло занят. Так что компания из меня была так себе. Но здорово, что все мы встретились сейчас.

Оттолкнув его, ко мне подошла Руби и обняла. В моих руках она казалась хрупким щеночком: чуть-чуть вибрировала и подпрыгивала на цыпочках.

– Мне кажется, я уже тебя знаю, – отстранившись и широко улыбаясь, сказала она. – В прошлом году на нашей свадьбе в Лондоне все только и рассказывали про «неуловимого Дженсена». И вот наконец мы познакомились!

Все про меня рассказывали? Неуловимый?

Когда все мы сели за стол, я задумался. В последнее время я не чувствовал себя такой уж интересной персоной. Готовым помочь? Да. Продуктивным? Конечно. Но «неуловимость» добавляла оттенок тайны, которую я в себе не чувствовал. Вообще, странно в свои тридцать четыре года ощущать, что жизнь начала замедлять ход и что лучшие годы остались где-то позади, особенно если, судя по всему, это чувствовал только я один.

– О вашей свадьбе Зиггс болтала без остановки еще примерно с месяц, – сказал я Руби. – Кажется, было потрясающе.

Найл улыбнулся, глядя на нее.

– Так и было.

– А что привело вас в Штаты? – спросил я. Я знал, что Руби в свое время приехала в Лондон на стажировку, потом осталась в магистратуре, и эта пара считает Лондон своим домом.

– Мы решили в небольшом путешествии отпраздновать нашу первую годовщину, пусть и чуть позже по срокам, – объяснил Найл. – Стартуем отсюда и возьмем с собой Уилла с Ханной.

Руби вскочила на ноги.

– У нас будут экскурсии по пивоварням и винодельням побережья!

Ее энтузиазм был заразителен.

– А куда именно едете?

– Ханна арендовала минивэн, – сказал Найл. – Сначала по плану Лонг-Айленд, потом в течение двух недель у нас будет Коннектикут и Вермонт. Твоя сестра все организовала.

– Одно время я работал на винодельне в Норт-Форке, – ответил я им. – Каждые летние каникулы, в «Лорел Лейк Виньярдс».