- Бедненький, - Лили обняла его и поцеловала в голову. – Дай я тебя пожалею.

Джеймс засмеялся, увлекая её вниз. Потом они долго лежали, обнявшись, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. Было, правда, опасение, что кто-нибудь вызовет полицию, но Лили верила: они успеют убежать. А в траве сиял солнышком одинокий одуванчик, капустница, пропуская свет сквозь белые крылышки, ползла по стебельку, где-то в кронах пыталась перекричать гул машин одинокая птаха. Было замечательно просто жить, и не верилось, что в эту минуту кто-то умирает, а кого-то уже давно на свете нет.

- Лили, - он легонько накрутил на палец рыжую прядь. – Познакомь меня с твоими родственниками, а? Ну там, с родителями, сестрой… Кто там у тебя еще?

- Родители и сестра, - Лили прижималась у нему, чувствуя, как теплым котенком мурлычет внутри счастье. – Хорошо, только сестра живет в Лондоне… А родителей я предупрежу, чтобы они успели подготовиться к твоему приходу. Мама не простит себе, если подаст тебе только чай и покупные конфеты.

- Как и моя… - грустно улыбнулся Джеймс. – Как и моя не простила бы.

В следующий свободный день Лили вернулась в Коукворт – как теперь она полагала, насовсем. Мери наконец приняли в одну из команд – в «Сканторпские стрелы»; она решила перебраться поближе к клубу, где проходили основные тренировки. Аппарировать Мери до сих пор не очень-то любила, из всех средств передвижения предпочитая метлу. Оставаться в номере «Дырявого котла» Лили было не по средствам, да и бессмысленно; куда приятнее каждый день возвращаться домой, к маминой стряпне, к папиному плечу, и засыпать у себя в постели. Джеймс обещал наведаться еще через день; времени подготовиться был достаточно, но все-таки Лили волновалась. Конечно, он должен понравиться родителям; в нем нет ничего, что могло бы вызвать их неодобрение, и однако… И однако Лили боялась всего. Вдруг Джеймс по старой привычке начнет паясничать и поссорится с отцом? Или будет слишком притворяться пай-мальчиком, и родители заподозрят его в недобром? Вдруг они покажутся друг другу уж чересчур разными? Так она волновалась до тех пор, пока в назначенное время в передней Эвансов не раздался звонок.

Джеймс появился на пороге, одетый скромно, но без неуместной официальности; в руках он держал два букета – розы для Розы и лилии для Лили, а также пакет с бутылкой вина для отца- как потом выяснилось, очень вкусного и редкого. Он поцеловал руку матери Лили, церемонно раскланялся с отцом - а дальше дело пошло само собой, так гладко и естественно, что Лили и не заметила, как все четверо очутились за столом, где благоухали два букета, мама раскладывала по тарелкам её изумительное жаркое, и своей очереди ждали вафли с карамелью. Джеймс с видимым интересом слушал, как отец рассуждает об истории, в нужных местах вставляя уместные комментарии и временами озорно улыбаясь маме.

- Мистер Эванс, если бы я не знал, что вы целитель, я бы подумал, что вы пишете учебники по истории, - выдал Джеймс под конец.

- Не надо льстить, молодой человек, - слегка одернул его Джордж. – И я не целитель, я обычный врач.

- Ой, ну да, - Джеймс прикрыл рот рукой. – Извиняюсь.

- Ничего страшного. А что про войну Алой и Белой Розы говорили вам?

Роза украдкой изобразила зевок, и Лили, беззвучно хихикнув, ей кивнула.

После обеда молодых отпустили погулять, и они, болтая, забрели за городскую черту. Лили открылся летний лес, где они когда-то гуляли с Северусом – привести сюда Джеймса, открыть ему самые милые уголки детства будет, пожалуй, совершенно справедливо.

Вспоминая каждый поворот тропинки, она привела его на озеро, где в дни каникул любила купаться. Оно немножко заросло, стало будто меньше, но в середине темная гладь по-прежнему блестела маняще, над водой звенели стрекозы и вытягивали тонкие шеи кувшинки. Лес умиротворенно молчал. День был жаркий.

Кажется, они одновременно поняли, чего хочется обоим. Два взмаха палочки – и вот одежда их уже лежала на траве, а Джеймс, полностью обнаженный, нес нагую Лили в озеро. Слышать плеск воды, предчувствовать её освежающее прикосновение, ощущать горячую сил его рук было прекрасно до того, что Лили казалось: еще минута, и её рассудок помутится. Да и зачем ей здесь рассудок? Они сейчас Адам и Ева в раю.

Они долго игрались, резвились в воде, а после Джеймс принес ей кувшинок. Плавал он прекрасно, уверенно держась на воде и управляя своим стройным и крепким телом. Лили закрепила длинные стебли в мокрых волосах и стерла прилипшую к лицу Джеймса тину.

Потом он вынес её на берег, и прямо на траве они занимались любовью. Величавую тишину леса по-прежнему нарушали только их стоны и смех, и лишь однажды в кустах что-то зашуршало – должно быть, заяц завозился.

Родителям Лили Джеймс предсказуемо понравился.

- Так славно изображает пай-мальчика, - смеялась мать, а отец добавлял:

- Да, видно, что шалопай, но шалопай хороший, с сердцем и с принципами. Держись его, дочка. Да, хорошо бы еще тебе его познакомить с сестрой и её женихом. Как-никак, после нас у вас с Петунией никого на свет больше не останется, кроме друг друга.

- Папа, зачем так говорить? – испугалась Лили. – Вы с мамой еще совсем молодые!

- Джорджу нравится изображать старика, - Роза присела на ручку кресла мужа. – Он считает, что его так будут больше уважать в городском совете и деньги на ремонт приюта выделят быстрее, верно?

Отец лишь обескуражено покачал головой и чмокнул мамино запястье.

Познакомить Джеймса с Петунией и её будущим мужем требовали приличия, и все же Лили, помня и сестру, и Вернона, не ожидала от встречи ничего хорошего. Она втайне надеялась, что Туни просто откажется увидеться с ней – и все время телефонного звонка, покуда сестра мялась и бормотала что-то про страшную занятость, молилась, чтобы их встреча не состоялась. Увы: Петуния неожиданно повидаться с сестрой захотела. Не оставалось ничего, как назвать известный обеим ресторанчик и договориться о времени и месте встречи. А потом подготовить Джеймса.

Кажется, после визита к старшим Эвансам он слишком расслабился. На предложение Лили пошутил, сколько у нее еще припрятано родственников, а затем спросил еще, насколько Петуния хорошенькая.

- Она довольно миловидна, - пожала Лили плечами.

- Неужели не хуже тебя? И как тогда мне вас не перепутать?

- Она старше, к тому же голубоглазая блондинка. Джеймс, посерьезнее, пожалуйста. У нее жених – очень строгий человек.

Неприятности начались, едва за полчаса до назначенного времени Лили и Джеймс встретились у «Дырявого котла». У туфельки Лили сломался каблук, а Джеймс смог его починить не с первого раза, потом оказалось, что у него сбился галстук, и Лили долго возвращала пеструю полочку ткани на место, потом в них врезался подросток на скейтборде – словом, на встречу они опоздали, конечно. При виде Вернона, тучного и багрового в черном офисном костюме, Джеймс не удержался и хрюкнул. Лили украдкой его шлепнула, он церемонно поздоровался, приложившись к руке Петунии – правда, не мог скрыть удивленного взгляда. Кое-как Лили все же представила Поттера сестре и Дурслю, но в воздухе уже пахло ссорой – и первый шаг к ней Вернон не преминул сделать.

- А что, молодой человек, - он снисходительно посмотрел в мальчишеское лицо Джеймса, - какую машину вы водите?

Джеймс ухмыльнулся.

- Нимбус -1800.

- Нимбус? Не слышал о такой, - проворчал Дурсль.

- Не слышали? – деланно удивился Джеймс. – Да вы что, самая быстрая из ныне существующих. А насколько удобный ножной привод, работает буквально с одного касания…

Петуния залилась краской и закашлялась. Лили на ухо попросила Джеймса выбрать что-нибудь в меню.

- Вы, я так полагаю, безработный, молодой человек? – прокаркал Вернон. – Живете на пособие?

- У меня достаточно денег в банке, - Джеймс дернул плечами. – Целый сейф, набитый золотом.

Вернон побагровел сильнее, метнув на Джеймса взгляд, в котором, как показалось Лили, мелькнул испуг.