- О, вы стесняетесь своего происхождения? – протянул Слизнорт. – Стоит ли? Я человек без предрассудков, и мои ученики, надеюсь, более ценят талант, чем кровь.
Тут в классе послышалось уже откровенное фырканье. Лили стиснула мерную ложку.
- Я не стесняюсь своего происхождения. Я им горжусь. Просто, извините, учеников вашего факультета я презираю, как жестоких ничтожеств, кичащихся заслугами предков, благо собственных у них нет.
Повисла тишина. Сев прикусил губу. Слизнорт, кашлянув, отошел, бормоча под нос снова что-то про «очаровательную дерзость». А потом гриффиндорцы дружно зааплодировали ей, и, мгновенно почувствовав, что она не одна, Лили радостно вздохнула и расслабилась. Потом Эммелина предложила сделать определение, предложенное Лили в отношении слизеринцев, официальным, и целую неделю Мародеры, входя в Большой зал, скандировали: «Слизеринцы – жестокие ничтожества, кичащиеся заслугами предков…». Самое странное, что после этого зельевар, хоть и обращался некоторое время с Лили более сдержанно, со временем вновь принялся её нахваливать.
В повозку уселись вместе с сестрами Фиорелли, Пандорой Касл и, как ни странно, одной слизеринкой, Агнесс Бэддок, третьекурсницей. Бедняжка в темноте не разглядела, с кем садится, а после, когда повозки двинулись, было уже поздно. Впрочем, Лили показалось, что остальные слизеринцы нарочно не подождали её, не стали звать. Агнесс была чистокровна, но принадлежала к очень обедневшему роду – таких её товарищи не особенно жаловали. Так и пришлось Агнесс жаться в угол, не зная, куда притулиться и к кому обратиться: Северусу она, очевидно, не доверяла, побаивалась, а может, презирала, как полукровку. Рейвенкловки, как всегда, тихо переговаривались между собой, игнорируя окружающих.
Между тем повозка, в которой ехала Эльза Смит с подругами, верным пажом Монтегю и вечно равнодушным ко всему Энтони Гринграсом, подверглась нападению со стороны Мародеров. Сириус Блэк кинул в Монтегю Фурункулусом, но тот увернулся, и заклинания попало в Гестер Хорнби. Девчонка со стоном упала, закрывая лицо руками; Линнет, приходившаяся ей кузиной, склонилась к ней. Джеймс присвистнул и крикнул, что Монтегю прячется за юбку. Взбешенный Оливер выкрикнул: «Инсендио!», Блэк и Поттер вместе отразили заклинание, огонь перекинулся на одно из колес кареты, где сидели противники. Электра завизжала, Эльза вскочила, сообразив наложить Агуаменти. И тут повозка со слизеринцами рванула с места и понеслась во весь опор. Пока остальные отвлеклись, Энтони Гринграсс стегнул невидимых лошадей (Лили уже знала про фестралов), и те пустились галопом. Мародеры засвистели и заулюлюкали вслед:
- Трус! Трус!
- По-моему, это их любимое словечко, - прокомментировал Сев. – А между прочим, очень смело нападать с численным превосходством.
- Это ты о чем? – при щурилась Лили.
- Да взять хоть то, что произошло сейчас. В повозке, на которую они напали, мальчишек было всего двое.
- Да, и один из них даже не попробовал драться.
Агнесс отчего-то сильно покраснела. Сев тоже немного смутился:
- По-твоему, надо было затевать драку, когда одна из девчонок и так пострадала?
- А тебе что, жаль Гестер Хорнби? – с неприязнью спросила Лили: после случая с Квирреллом была еще пара инцидентов, после которых она составила о Гестер весьма негативное представление. – Или, может, тебе жаль её подруг? Эльзу, которая тебя с грязью равняет – и меня, между прочим тоже?
- Да при чем тут «жаль», никого я никогда не жалею. Просто…
- А просто, чем осуждать наших парней, вспомнил бы, на кого именно они напали, - Лили вздернула нос. – Эти мерзавки и поддонок Монтегю еще не то заслужили.
- Да твои парни нападают на всех подряд! – взорвался Северус. – Эти Поттер и Блэк вконец обнаглели! Знают, что им все сойдет с рук…
- А ты почему на меня кричишь? – яростно прошептала Лили. – Кто тебе разрешал на меня кричать, а?
Друг растерялся, хватанул ртом воздух, с ужасом посмотрел на Лили и опустил голову, как будто готовясь к побоям. Его присмиревший вид порадовал девочку, тем не менее она сочла нужным предупредить:
- Я не разговариваю с тобой до завтра.
Благо, скоро ей будет, с кем поговорить по-настоящему, не опасаясь поссориться: замок совсем близко. По правде, Лили не очень поняла, из-за чего Мародеры придрались к слизеринцам на сей раз. Скорей всего, не могут их равнодушно видеть после истории с Квирреллом.
…Девчонки изменились за два месяца, пока Лили не виделась с ними – изменились неожиданно, как будто разом повзрослели, став подростками из детей. Вытянулась, обточилась тонкая фигурка Алисы, глубже стали серые глаза. От внимания Лили не ускользнул новый, иной взгляд, которым окинул подругу Фрэнк. Мери теперь – рослая, костистая, жилистая, во всей фигуре – напряжение и готовность к броску. А уж как похорошела Марлин! На фоне одноклассниц её можно принять за взрослую женщину. В том, как она поправляет черную косу, как закидывает ногу на ногу – такое мягкое достоинство и осознание своей красоты, что высокая кудрявая Эммелина по сравнению с ней кажется не столь уж броской.
Лили тоскливо окидывает взглядом стол Гриффиндора: здесь недостает Гестии. Она выпустилась, они еще вряд ли увидятся – и только теперь Лили осознала, настолько привязалась к ней. Эммелина меж тем машет «Ежедневным пророком»:
- Вы видели? Была попытка нападения на Министерство! Среди нападавших узнали Розье и Уилкиса! А я говорила, говорила…
Лили среди учителей ищет взглядом мисс Саверн и вспоминает, что та в конце года, как и было условлено, уволилась, и на её место прислали кого-то еще. Ага, вот Дамблдор как раз представляет его. К удивлению Лили, это тот самый парень с перрона, громко жаловавшийся, что у него отобрали зонтик.
========== Глава 28. Алиса ==========
Сентябрь выдался скучный. Солнце почти не проглядывало, то и дело накрапывал дождь. Вечерами в стекла стучал ветер, и по утрам девчонки долго прыгали по выстуженным за ночь камням пола. Однако и в столь дурную погоду происходили тренировки по квиддичу – Лили только умилялась жадности, с которой распаренные игроки набрасывались потом в Большом зале на еду. Часто Мери звала подруг «просвежиться», понаблюдать за ней, но Лили не торопилась принимать приглашение: знала, что Джеймс Поттер при виде нее не упустит случая отколоть нечто, как он считал эффектное, а на деле совершенно идиотское - закрутить ни к селу ни к городу мертвую петлю в воздухе или проорать её имя на весь стадион. Однажды он попробовал на лету подхватить Лили, но, разумеется, не рассчитал с маневром, пролетел мимо и врезался в трибуну. Отделался царапинами и громким, смачным выговором от нынешнего капитана – Эшли Брауна. Лили не без удовольствия слушала, как старшекурсник ставит болвана на место, не подозревая, что уже к вечеру ей придется торопиться в Больничное крыло: Джеймс вместе с Сириусом сорвали злость на Северусе, облив его сверху гноем бубонтюбера. Сев же, едва зажили нарывы и ожоги, отплатил обидчикам, наколдовав обоим лягушачьи ласты и заставив изрыгать икру – за что несколькими днями позже поплатился вывихнутым запястьем и новыми синяками: напав вчетвером, Мародеры его больно отколошматили.
Более всего Лили удивляло в этой бесконечной вражде, что обе стороны успевали прилично учиться, неизменно входя в десятку лучших по успеваемости на потоке. С Поттером и Блэком ей было более-менее понятно – она привыкла к тому, что учебу, как и прочее, они брали с бою. Но и Северус продолжал аккуратно посещать библиотеку – в том числе, увы, Запретную секцию, корпел над новыми и новыми домашними заданиями, а почти все свободное время проводил в обнимку со стареньким учебником по зельеварению за шестой курс, часто строча по страницам огрызком карандаша.
- Ты чего книгу портишь? – Лили однажды заглянула через плечо. Сев что-то промычал, ожесточенно посасывая карандаш. – Зачем книгу портишь, говорю?
