Алиса озадаченно прищурилась.

- Стелла мстительна, насколько я понимаю, - проронила она. – Регулусу Блэку стоит её опасаться.

- Полно, чего ему бояться? Он же Блэк. Вот приятель его, сын Крауча, совсем сошел с ума. Он ухаживает за Александриной Берк!

- За ней? – не поверила Лили. – Она же еще маленькая! Третий курс, кажется?

- Маленькая, да бойкая. От нее еще и братец стервы Хорнби совсем голову потерял.

Рассказ пришлось прервать: в эту минуту в комнату вошла сухопарая женщина с белесыми волосами и лошадиным лицом. Лили с трудом узнала в ней Доркас Медоуз, учившуюся когда-то на Рейвенкло. Сколько же народу в Ордене?

Она, конечно, понимала, что её вряд ли помнят: представилась и велела девушкам сделать то же. Затем сразу начала глухим неприятным голосом:

- Первое, что вы должны запомнить накрепко: в бою нет женщин и мужчин. Если вы вышли драться, никто не будет вас щадить. Наоборот, на вас станут нападать больше, видя в вас более слабых противников. Убить вас никому не будет стыдно – не более, чем убить любого другого противника.

Лили вспомнилась Нелли, мчащаяся на Пожирателей с горящей веткой и от Авады, пущенной в спину, оседающая в снег. Доркас продолжала:

- Теперь второе: вы можете быть нисколько не слабее противников-мужчин магически, но вы слабее физически, а многие боевые заклятия физически затратны. Значит, есть список заклинаний, к которым вам прибегать не стоит. Но ваша слабость – это ваша сила… Не смотрите на меня так, Эванс, я большая феминистка, чем вы. Рейвенкло выпускает либо феминисток, либо первоклассных шлюх – если Шляпа не ошиблась с выбором, конечно. Так вот, вам надо учиться заклинаниям более опасным, которые выводили бы противника из строя наверняка. Вам надо готовиться, выходя на поле, убивать.

Алиса слегка побледнела, и у Лили появилось неприятное ощущение в животе. Марлин порхнула ресницами:

- Значит ли это, что вы будете учить нас темной магии?

- Я буду учить вас боевой магии, - ответила Доркас холодно. – Но применять вы её все равно будете только к врагам, так столь уж важно, темная она или светлая? Важно, что мы боремся за светлые цели. Непростительных показывать не буду, если вы об этом; не хочу, чтобы вас за них упрятали в Азкабан. А теперь хватит разговоров. Становитесь в круг. Слушайте, запоминайте, а потом покажете мне, на что вы способны на данный момент.

…Она назвала им несколько занятий, как выразилась, «физически трудных», а затем велела становиться парами и начинать дуэль. Лили невольно вспомнились уроки профессора Вэнса. Увы, она с самого начала оказалась в сложной ситуации: Марлин встала в пару к Алисе, и Лили пришлось сражаться с преподавательницей.

От первого посланного в нее заклинания Лили удалось увернуться и послать в Доркас Экспеллиармус, впрочем, с легкостью отбитый, за ним последовали Ступефай и Импедимента, отбитые также, а потом Лили не успела отскочить – и её подкинуло в воздух, завертев волчком. Падение оказалось весьма болезненным. Доркас помогла Лили встать.

- Сейчас я применила Эверте Статум, - наставительно сказала Медоуз. – Маккиннон, Брокльхерст, остановились и посмотрели на меня! Эверте Статум. Подкидывает противника в воздух. Палочка движется вот так.

…Сражаться с Доркас пришлось каждой из них по очереди, и всякий раз побеждала новым заклинанием, после дуэли демонстрируя его и заставляя тренировать.

После тренировки боль скрутила мышцы в такой жгут, что Лили, придя домой, не могла даже улечься поудобнее. Лишь после двойной дозы зелья, которое порекомендовал Грюм, давая ей последние напутствия, немного полегчало. Лили хотя бы смогла отоспаться.

На следующий день Грозный Глаз уже ждал Лили в кабинете и, не дав даже снять пальто, приказал немедленно хватать пергамент и перья: нужно было срочно отправляться в Азкабан. Поймали последних двух колдунов из банды, промышлявшей грабежами: в сельской местности подстерегали маггла, оглушали и обирали до нитки. Деньги потом меняли в Гринготсе., вещи продавали.

К Азкабану, наверное, до конца привыкнуть невозможно, и все же острота восприятия немного притупляется со временем. Дементоры по-прежнему угнетали, но Лили довольно быстро сосредоточилась на светлых воспоминаниях, а когда вошла вслед за Грюмом в замок, то велела себе не принюхиваться и не прислушиваться.

Она уже знала, что обычные преступники занимают нижние этажи замка, а Пожиратели и те, кто осужден за особо тяжкие преступления - верхние, ближе к дементорам. Сейчас они шли вниз. И как ни старалась Лили абстрагироваться от звуков, все же, еще на лестнице до нее долетели женские крики и плач. Слушать их было невыносимо, но, в конце концов, для Азкабана дело привычное.

Наверное, они так бы и прошли мимо той камеры, если бы у дверей её не стояла Эммелина.

- А ты что здесь делаешь с утра пораньше? - бросил Грюм на ходу.

- Гэмпов арестовали. Был донос, что они занимаются махинациями и связаны с Пожирателями, - пояснила она. Карадок разбирается с отцом, а я за дочкой приглядываю.

Гэмпов арестовали? Летицию Гэмп и её отца? Ну да, про дочь можно сказать, что она в определенном смысле связана с Пожирателями, хотя за такое вряд ли можно привлечь к ответственности, но отец… Между тем Грюм остановился.

- А Пожирателей мы разве сюда помещаем? Или камер не хватает, а?

Эммелина явно заволновалась. Грозный Глаз отстранил её:

- Ну-ка, уйди с дороги.

Он вошел в камеру; сквозь приоткрытую дверь Лили услышала удивленные возгласы и звук удара. Эммелина зло прикусила губу. Через пару минут Грозный Глаз вывел за локоть босую растрепанную девушку в порванной сорочке. Руки несчастной были связаны за спиной, лицо до неузнаваемости обезобразили кровоподтеки, плечи рефлекторно вздрагивали. Только когда она подняла голову, Лили по глазам и бровям узнала Летицию Гэмп.

Во рту стало солоновато. Оглушенная ужасом, полуголая, связанная и избитая девушка никак не вязалась с образом, оставшимся у Лили в памяти: грациозная фигура в бархатном платье, кружащаяся под звуки вальса. Разбитые губы Гэмп дергались, в глазах стояла муть безумия.

Грюм холодно посмотрел на Эммелину:

- Это вот как называется, а?

- Положением о мерах воздействия это не запрещено, - ответила Вэнс с вызовом. - Мы не перешли допустимые пределы.

- Не перешли пределы, - передразнил Грюм. - Была бы ты мужиком, уже получила бы в морду.

Эммелина сжала кулаки. Лили только сейчас сообразила: Гэмп, скорей всего, дрожит от холода. Наколдовав ей тапочки, она набросила на плечи Летиции свою мантию. Та держалась плохо, и Грюм освободил девушку от пут, чтобы она могла одеться. Наколдовал стакан воды, заставил выпить. Гэмп кивком поблагодарила, но смотрела только на Лили, почему-то залившись краской. Наконец, кажется, она взяла себя в руки и смогла заговорить. Не своим, хриплым, сорванным голосом обратилась к Грюму:

- Сэр, я прошу вас… Мой отец непричастен к тому, в чем его обвиняют. Пожалуйста, отпустите его.

- А вы разве причастны? - вырвалось у Лили. - Вы ведь всегда были против Пожирателей. Я помню.

Летиция очень жалко ей улыбнулась, кажется, едва удерживаясь от того, чтобы потерять сознание. Грюм кивнул:

- Ладно. Сейчас вызовем тюремщика, он тебя проводит в камеру, а потом твоим с отцом делом я займусь лично. За отцом твоим тоже присмотрим. Вэнс, ступай за тюремщиком, да пошевеливайся.

Обиженная Эммелина пошла за тюремщиком. Он отыскался очень быстро, Летицию увели. Грюм заскорузлыми пальцами взял Вэнс за подбородок.

- В глаза смотреть! Кто тебя надоумил? Не верю, что сама решила.

- Карадок, - ответила Эммелина, не дернувшись. - У Пожирателей случаются оргии, это всем известно, так что справедливо, если после какого-нибудь меченого девица побывает под ворьем. Чем эта шлюха лучше его сестры?

- Вон оно что… - Грюм расцепил пальцы. – Интересно, как Гэмпов вообще арестовали. Почему не доложили мне?