К слову, абсолютно вовремя.

- Я тебя понял, как разберешься, дай знать, но только… - журналист поднялся с дивана и, прежде, чем направился к выходу, добавил, - без моего участия.

***

Нескончаемые потоки дождя лавиной обрушились на город. То мелко накрапывая, то барабаня во всю, мерзкий ливень не заканчивался уже второй день подряд, погружая жителей в пучину серости и тоски…

Ларсу несказанно повезло – последний день дождя выпал на его выходной, и без каких-либо трудностей он мог оставаться дома, особо не обращая внимания на творившееся за окном.

На первую половину дня журналист выстроил себе поистине грандиозные планы: необходимо было разобрать стиральную машинку и выяснить, из-за чего перестал работать отжим, а после приготовить еду перед началом рабочей недели. И какого же было его удивление, когда провалявшись дольше положенного в кровати и затянув с важным и не отлагаемым, он обнаружил себя за просмотром ток-шоу, приглашенным гостем в котором значился Кори Уаилд.

Яркий свет прожекторов, минимум четыре камеры, постоянно переключающиеся с крупного плана на дальний, полный зал воодушевленных зрителей, восторженно смотрящих на автора, и не умолкающая ведущая с безупречной прической и ярким макияжем. В центре всего, сложив руки на колени, в кожаном красном кресле сидел Кори, одетый в черный, выглаженный до парадного лоска узкий костюм. Скрывая за фальшивой улыбкой свое неудобство, он добрые двадцать минут отвечал на заранее подготовленные вопросы ведущей Карен Страйд, удовлетворяя любопытство телезрителей.

Несмотря на инцидент двухнедельной давности, по прошествии которого Ларс с Кори больше не виделся, журналист, не скрывая от самого себя, испытывал чувство жалости по отношению к звезде. Об эмоциях, которые переживал Уаилд, находясь под прицелом телекамер, Эванс мог только догадываться (безусловно, оказываясь близко к истине). Но он точно знал – присутствовать на подобного рода передаче парень не желал.

На возникший еще в начале трансляции вопрос, Ларс уже давно получил ответ: целью визита на «You’re in the shot» стала новость, требующая огласки, – книгу «Бетонные стены воздушного города» в следующем году собрались экранизировать. Конечно, эфир в сорок пять минут целиком и полностью не могли посвятить только освещению таких аспектов, как: «Кто станет режиссером»; «Где будут проходить съемки»; «Примет ли автор книги непосредственное участие в отборе во время кастинга» и «Какой успех пророчат фильму по предварительному прогнозу». Да и зрители у экранов ждали далеко не этого: ток-шоу уже давно переквалифицировались на вопросы личного характера, приобретая славу за счет скандальной известности. Посему, отчеканив официальную часть программы, Карен перешла к вопросам личного характера.

Ларс наблюдал за ходом передачи отрешенно. Мысли все время уплывали не в то русло…

Он смотрел на мелькающее на экране лицо Кори.

Стоило ли всерьез задуматься над его словами? Наверное, стоило. Но делать этого Ларс не собирался, окончательно поняв, что жизнь его ничему не учит.

Прежде всего, журналист хотел быть честным с самим собой: зачем ломать голову над тем, что не тревожит; разыгрывать спектакль, имитируя бурную мозговую деятельность, и мучить себя бестолковыми рассуждениями, когда в черепной коробке, как в пустыне, ветер гоняет перекати-поле.

Самое большее, что в этой ситуации мог сделать Ларс, не свойственное ему прежде, – задуматься о своей жизни, о безвозвратно прошедших годах. Десять лет. Подумать только, но ровно столько времени минуло с того момента, когда Ларсу еще не было все равно. Треть жизни журналист живет с абсолютной халатностью в сердце по отношению к своей судьбе, полнейшей незаинтересованностью в переменах, с мыслью «меня и так все устраивает».

Кто-нибудь решил бы, что прошедшая встреча с Кори вынудила Ларса встряхнуться, оглядеться по сторонам и осознать реальность, в которой находится, и непременно ошибся. Инцидент с автором не заставил парня пошевелить даже извилиной. Все случилось гораздо позже… Когда в неподатливую почву забросили зерно, и ему потребовалось время, чтобы свыкнуться с ней и пустить корни.

Неделя. Ларсу понадобилась ровно неделя, чтобы наконец обратить внимание на факты: ни непрочитанных сообщений, ни пропущенных звонков, ни случайных, как бы невзначай, встреч в офисе – ничего. Казалось, Кори залег на дно, покорно исполняя просьбу журналиста разобраться со всем без его участия. И тогда Ларс впервые поймал себя на мысли, что ожидал от автора других действий.

«Сравниваешь несравнимое?» - всплыло в голове. «Ожидал, что он поступит как Нил, и твой почтовый ящик будет ломиться от писем?» Журналист не знал, как реагировать на выпады головного мозга. Не желая подставляться под удар и проигрывать в борьбе с самокопанием, он просто задвинул эту мысль – так в голове начала разрастаться свалка вопросов без ответов.

Рабочая обстановка придала ускорение, и еще неделя пролетела перед носом, как выпущенная стрела. Все такая же бездумная, все такая же однообразная. Однообразие – именно оно стало причиной зарождения: «Благодаря Кори последние пару месяцев ты практически не задавался вопросом, чем себя занять?» И снова не единого вывода. Очередной выброс на свалку.

Ларс вынырнул из своих мыслей, внимательнее вслушиваясь в диалог между ведущей и автором.

- … недавно Мика Форетто, комментируя проделанную работу, высказалась на Ваш счет, как, цитирую: «Не представляю, с какой критикой в дальнейшем столкнется Кори Уаилд, но того, чем кишит сейчас Интернет, мне хватило, чтобы понять - мальчишка (Мика вдвое старше Кори) влип по самое горло. У людей не вяжется его красивое личико с талантом и тем, насколько глубоко он чувствует этот мир… Вот и прет изо всех щелей. Но знакомство с ним заставило поверить - такие, как он – не из тех, кто захлебывается в дерьме, что варится вокруг. Надеюсь, я не ошиблась, и прочные нервы автора и осознание многих вещей такими, какие они есть, сыграют ему на руку». У Вас найдется, что добавить к словам фотографа, с чем согласиться или что опровергнуть?

- Могу лишь сказать, что Мика не перестает меня удивлять. Наше с ней взаимодействие на площадке свелось к минимуму, куда больше я успел пообщаться с кисточками, пудрой и руками девушек, орудовавшими этими предметами. Просто буду надеяться вместе с ней, что она не ошиблась, - зал одобрительно загудел.

- А сейчас настало время перейти к финальной части программы – вопросы от наших телезрителей. Несколько из них, самых любопытных и нетерпеливых, уже ожидают на линии своей очереди. Что же… Пусть их вопросы растопят наши сердца и подогреют неугасаемое любопытство, надеюсь Кори, отвечая на них, нам в этом поможет.

В студии раздался механический женский голос, звук оказался нечетким – на линии были помехи.

- В статье вы не ответили прямо на вопрос, поэтому пользуясь случаем, спрошу еще раз. Ваше сердце свободно? – голос на втором плане восторженно визжал «она это сделала, сделала».

«Фанатки», - пронеслось в голове Ларса, а на губах появилась коварная улыбка – он был тем, кто приложил руку к этому «не ответили прямо».

- Здесь нет окон, поэтому не могу знать наверняка, дождь так и не кончился?! Иначе почему меня вновь так тянет на откровения? Сердце свободно? – задумчиво повторил Кори. – Как знать… Еще пару недель назад я думал, что оно «не совсем занято».

- Таким образом, вы признаетесь, что есть человек, в котором вы заинтересованы? – добавила Карен.

- Вы очень правильно выразились, - Кори подмигнул девушке, тут же театрально широко улыбаясь и в смехе склоняя голову, добавил. – Только он не заинтересован во мне!

Сердце пропустило удар – на последнем слове взгляд Кори был направлен точно в камеру.

Через мгновение у Ларса появилось желание удариться головой об стену.

- И сейчас вы раскроете нам этого человека?

- Нет, - на корню пресек Кори. Ларс на облегченном выдохе едва не выплюнул на диван легкие.