- Ты не так все поняла. На этот раз все иначе.
- Я как раз поняла все верно – взгляды, которые ты пускал на него, ни с чем другим не спутаешь. И чего ты вообще обниматься к нему полез?
- Я это не контролирую.
- Уже фантазировал на него?
- Саманта, выключи свою пошлость, ты смотришься глупее, чем можешь себе представить – роковая женщина из тебя никакая. Будешь доставать меня и дальше, расскажу мужу о твоем темном прошлом. И вообще, почему у всех девушек, окружающих меня, юмор на уровне ширинки?
- Дорогой, я все равно не отстану от тебя, пока не узнаю правды.
- Я и сам ее не знаю…
- Ну-ка, с этого места поподробней!
- Сплетница, лопнешь скоро от всех подробностей моей личной жизни.
- У тебя ее нет, несчастный.
- На этот раз все по-другому, - сокрушительно признался Кори, продолжая вести машину – движение на дороге обманчиво начало оживать.
- И чего ты тормозишь? Из девочек и мальчиков, побывавших в твоей постели, такой коктейль смешать можно, что позавидуешь, уж насколько разными все они были.
- Это не то, чего я хочу. «На одну ночь» - не про эту историю.
- И пока смерть не разлучит нас, - театрально начала Саманта.
- Заткнись ты. Утрировать будешь в другой раз, а в этот, - Кори буквально пригвоздил девушку холодным взглядом к сидению (у той, без преувеличения, по телу пробежалась толпа мурашек). – Не вздумай лезть и все портить! Мне не нужна твоя помощь, советы или пособничество… И если заговоришь с ним на эту тему, хоть как-то намекнешь – я разорву ко всем чертям все контракты с тобой!
- Ого. Все настолько серьезно? Только не говори, что Ларс – твоя первая любовь.
Очередной прожигающий взгляд Кори Саманте ох как не понравился.
- Только не говори «да».
- Я ничего тебе не говорил. Ты сама вечно себе сказки придумываешь, хотя писатель в нашей семье, вроде как, я!
- Уаилд, я не отстану от тебя.
- Имеешь право.
- Расскажи, что он за тип? Хочешь сказать, пара встреч, и ты сражен?
- Это не моя первая любовь – довольна? И вообще, кто говорит о любви? Я сам еще ничего не понял, не разобрался, а ты уже тут воздушные замки строишь. Так хочется быстрее меня сбагрить кому-то на веки вечные? Я вроде тебя не сильно обременяю, наоборот, от твоей компании мне иной раз душно…
- И чего ты так завелся? Я ведь просто интересуюсь, ты же знаешь – мне твоя судьба небезразлична.
И в этом Кори поспорить с ней не мог. Он знал всю полноту и искренность чувств Саманты к нему, безусловно, несмотря на их неподдельные братско-сестринские отношения со всеми вытекающими, он считал нужным поделиться с ней тем, из-за чего последние дни не находил себе места, из-за чего не мог спокойно спать.
Была ли тому виной длинная и нескончаемая пробка, но язык Кори развязался и вкратце он поведал сестре правду: о том, кем является Ларс, какую роль сыграл в его жизни этот журналист и какой след оставил. К тому времени, когда Кори закончил свой рассказ, на Саманте лица не было: еще с детства, тайком подслушав рассказ родителей о той ужасной и кровавой ночи, девочка восприняла все настолько близко к сердцу, что мозг, отчаянно фантазируя по ночам, посылал в ее сновидения кошмары, воспроизводящие смерть ее дяди, страх мальчика и обезумевшую женщину. Она никогда не умела воспринимать тот день более отрешенно, поэтому прежде, чем заговорить, ей потребовалось немного времени, чтобы прогнать неприятные мысли из головы.
- Это что-то вроде стокгольмского синдрома?
- Не понял.
- Ну, почти… Только в твоем случае жертва влюбляется в своего спасителя.
- А ты опять съехала к теме о «большой и чистой»? Сколько раз тебе…
- Да поняла я, поняла. Ты еще сам не разобрался. Но знаешь, после твоих слов, даже я чувствую себя обязанной перед Ларсом, не думаешь, что с тобой то же самое? Вернешь должок, и поминай как звали?
- Может и так, я ничего не знаю на этот счет и просто хочу проверить. Чувствую, что к нему есть влечение, но не могу понять какого рода оно.
Саманта не стала больше расспрашивать Кори, удовлетворенная его ответом, еще долго молчаливо ехала с ним в машине, вновь переключаясь на слежку за движением и утопая в своих мыслях. Наверное, история брата никогда не отпустит ее.
И девушка даже не подразумевала, насколько сильно проросли корни этой истории в ее жизнь, и вскоре ей предстоит узнать об этом чуть больше…
***
Кофе, вечное гудение принтера, постоянные переговоры, бешеная гонка в текстовом редакторе, такая, что даже мысль не успевает полноценно развиться, и снова кофе – так проходил уже третий день в офисе. Все сотрудники отдела сидели в нем безвылазно, напрочь позабыв о таких вещах, как обед, душ, чистая одежда, личное пространство и, самое главное, – сон. «Зачем все было так усложнять?» - спросите вы, и скорей всего получите гору печатной макулатуры, со словами «прочти», потому что времени на грамотный и развернутый ответ не остается даже в фантазиях.
Со своей работой я справился еще два дня назад, благополучно сдав статью и получив гору похвалы от человека, имя которого фигурировало в ее строчках не единожды. А вот эйфория Пак долго не продлилась, накинув на мою шею удавку, затянув потуже, она просто не оставила мне выбора: «Отдел трещит по швам, наполнение журнала должно быть грамотным и эффектным. Материал есть, осталось только переработать. Вот вы все этим и займетесь, присоединяйся к Кэсси и Трою», - парочка, конечно, моей помощи несказанно обрадовалась, но поняв, что у них самих свободного времени от этого больше не появилось, как-то сразу сникла.
Мои возражения никто не слушал.
Потому что я, собственно, не возражал.
За работу мне платили, сверхурочные также шли в двойном тарифе, дома меня никто не ждал (даже животное, которого у меня отродясь не было), поэтому сложившаяся ситуация не сильно меня напрягала.
Смущало только одно – отсутствие комфорта. «Вам здесь не спа-салон, массаж и натирание эфирными маслами в перечень услуг никто не вносил, а вот влажные салфетки предложить могу – как раз по акции накупила пару пачек», - густо поливая лицо мицеллярной водой, снуя туда-сюда по кабинету, причитала Пак. И как только она за эти три дня первая не сбежала в ближайшую квартиру с душем? Кореянки, не зря, славятся своей безупречной внешностью и ухоженностью.
На исходе четвертого дня ранним утром электронная версия журнала была полностью готова, наш отдел впервые принимал участие в печатной версии (туда попали работы сразу всех сотрудников). Ровно в восемь утра номер пустили в печать, а через пару часов к нам наверх доставили первую печатную версию.
- Он охуителен! – возглас Холлинга был на удивление бодрым: парень, помимо кофе, эти дни принимал какие-то свои спортивные таблетки, эффект от которых круче, чем от кофеина.
- Да, такое ощущение, словно ребенка родила.
- И как его назовем? – поддержал я.
- Кэ-тр-эл-ла, - соединив первые буквы наших имен, выдал Кэсси, параллельно делая сэлфи на телефон с журналом, не переставая улыбаться во все тридцать два зуба.
- Кори на обложке получился просто невероятный, а на развороте – кажется, что я этого парня всю жизнь знаю. Слишком странное чувство внутри просыпается, - задумчиво сказала Пак, продолжая пролистывать страницы и разнося запах только что напечатанного издания по кабинету.
Я лишь в очередной раз понял, насколько гениальна Мика Форетто. Про нее можно смело было сказать «родилась с фотоаппаратом в руках».
***
- Утром журнал поступит на прилавки, а на сайте появится электронная версия, и пока до этого события остаются считанные часы, хочу выразить всей вашей команде нашу искреннюю благодарность…
Саманта стояла за нашим столиком в центре зала «Gamma di gusto» на втором этаже, узкое красное платье стягивало ее миниатюрную талию, на руке красовался браслет из драгоценных камней, а мочки ушей едва оттягивали длинные сережки-кисточки. От девушки исходил приятный аромат, а с ее лица не сходила довольная счастливая улыбка. Воскресным вечером всему нашему коллективу, включая Томаса Джонсона, довелось увидеть девушку в другом свете, в очередной раз подмечая, как меняет человека неформальная обстановка и красивая удобная одежда.
