Производство опиума в Мексике относительно новое, но быстро возрастающее: её близость к американскому рынку - мощный стимул.

Во время Второй Мировой войны, когда китайские общины Западного Побережья столкнулись с затруднениями импорта опиума из Китая, некоторое количество энтузиастов проявили инициативу и принялись выращивать собственное сырье. Это побудило некоторых мексиканцев попробовать культивировать мак и собирать опиум. Результатом стало то, что мексиканцы теперь создали целое незаконное производство собственного опиума, переработку его в героин и с каждым годом расширяют объемы торговли героином.

Иран возобновил производство в 1969 после тринадцатилетнего запрещения. В КНР запрещено использование опиума, но лицензировано и развито производство опиума для фармацевтического использования.

Бирма, Таиланд и Лаос, исторически традиционно производящие опиум для внутриазиатской торговли до Вьетнамской войны, получили тысячи потенциальных американских клиентов на своей территории; уже тогда, в годы войны, и сразу после ухода американских войск из Вьетнама, они начали - и весьма небезуспешно, - искать позицию на рынке Соединенных Штатов. Сейчас поставки из "золотого треугольника" на границах названых стран стали в числе наиболее значительных на североамериканском рынке.

Борьба с этим "каналом" чрезвычайно затруднена в связи с тем, что плантации и лаборатории по переработке контролируются мощными военно-политическими кланами соответствующих стран, а в поставках задействована сильная японская "якудза", в которую весьма сложно проникнуть "сторонним", а также, по официально не подтвержденным данным, спецслужбы.

...Незаконное движение начинается весьма просто. После того, как цветы мака сбрасывают лепестки, остаются твердые коробочки. Фермеры делают надрезы острым ножом на каждой коробочке; из разрезов вытекает "молочко", сок. Он быстро высыхает на коробочке, становясь коричневым и липким. Высушенный сок счищают с коробочек и скатывают в шарики весом до нескольких фунтов и продают их или законному покупателю, или на черном рынке.

Распространение наркотиков в развитых странах стало вырастать все больше. Приемы и методы, применяемые в организации незаконного оборота, как правило, появлялись сначала в США и затем распространялись повсеместно.

Бум воздушных перевозок породил новое измерение контрабанды наркотиков. Наркокурьеры в семидесятые-восьмидесятые годы уже, как правило, не были впрямую связаны с преступным миром, и следовательно полиция не располагала никакими данными о их криминальном прошлом; это и не были дипломаты со своим "неприкосновенным" багажом - здесь сказались и профилактически-воспитательные меры, предпринимаемые государством к "своим" дипслужбам, и то, что возможности дипломатов уже не соответствовали масштабам международного оборота. Как было сказано в определении Интерпола, сейчас наркокурьеры - это обычные студенты, домохозяйки, респектабельные представители среднего класса, и персонал авиалиний.

Чаще всего использовались маленькие мешочки и пакетики, приложенные к телу или упрятанные в естественных впадинах тела. Несколько позже весьма распространенным способом доставки стал провоз героина, упакованного в небольшие капсулы, в желудке. При нарушении герметичности капсулы - таких случаев известно несколько десятков, - курьер погибал.

Сейчас практику "проглатываемых капсул" взяли на вооружение курьеры, осуществляющие поставки в Европу и Россию из Нигерии. В транспортировку вовлекаются студенты, обучающиеся в европейских университетах и нигерийцы, которые по завершению учебы остались в Европе.

Интерпол с 1966 года начал вести специальную статистику по конфискациям наркотика, с предоставлением сведений в виде диаграммы, и распространять списки идентифицированных наркоторговцев. Статистика сразу же зафиксировала тревожное расширение проявлений этого вида преступности. На переломе семидесятых общее число и конфискаций, и фигурантов практически удваивалось ежегодно.

По мнению специалистов, сейчас движение героина, вероятно, наиболее "интернациональное" из всех преступных предприятий в мире.

Тонны сырого опиума провозят через половину земного шара. Через национальные границы пролегают пути контрабандистов, одиночек и целых караванов; опиум перевозят автомобилями и грузовиками, на бортах торговых пассажирских судов, на военных кораблях и подводных лодках, возят самолетами и вертолетами.

В перевалочных пунктах, в кустарных лабораториях опий перерабатывают в морфий-сырец. В более совершенных лабораториях, на мини-заводиках морфин преобразуют в тонкий белый порошок - в героин, который и доставляют к наркоторговцам, в наибольшем количестве - в Соединенные Штаты, или непосредственно, или через Канаду, Мексику или Южную Америку.

Оптовые торговцы в свою очередь осуществляют расфасовку на разовые дозы, для продажи на улицах и школьных дворах, для использования в кварталах гетто и шикарных квартирах.

Емкость только американского рынка героина оценивают в три-четыре миллиарда долларов. Понятно, что при таких суммах, вовлеченных в оборот наркобизнеса, происходит постоянная борьба между теми, кто уже "урвал долю", и многими нетерпеливыми оппортунистами, стремящимися войти в преступный бизнес - хотя для этого, кроме преступного желания, нужны и определенные средства и организационные возможности.

В Европе сырой морфий по обыкновению перевозили морским путем в Марсель. Бейрут играл роль одного из промежуточных пунктов для перевозки опиума и морфия из Турции; исторически это сложилось во времена, когда Ливан был французским протекторатом. Первые десятилетия независимости мало что изменили в этом, разве что к морскому пути в большей степени стал добавляться воздушный - Бейрутский аэропорт был одним из крупнейших и едва ли не самым оживленным на Ближнем Востоке. Гражданская война и оккупация в Ливане привели к практически полному перекрытию транзита через Бейрут; полагают, что вследствие этого установился новый преступный постоянный прямой канал контрабанды между Турцией и Францией. Грузовой автотранспорт из Турции во всевозрастающем количестве идет по транс-европейским дорогам во Францию, через Германию, Италию и Швейцарию.

Еще больше влияния на установление новых каналов контрабанды наркотиков оказало перемещение рабочей силы. Турецкие (а затем граждане других стран Азии и Африки) рабочие, которые по найму трудились в странах Западной Европы, зачастую становились наркокурьерами, в такой способ пытаясь финансировать поездки домой и к месту работы.

До 1950-ых корсиканцы и сицилийцы доминировали над Европейским сектором торговли. Первоначально корсиканцы были только посредниками в перевозке и оптовой торговле, но постепенно захватили контроль над тайными лабораториями в окрестностях Марселя, а затем и экспорт в Соединенные Штаты. Сицилийцы были вынуждены довольствоваться "американской" стороной бизнеса, и прочно удерживали эти позиции благодаря "генетическим" связям с организованной преступностью США, "Коза Нострой".

"Коза Ностра" оставалась в полной силе до середины 1960-х, практически контролируя американский рынок, но в том, что касается наркоторговли, её позиции с возрастающей свирепостью были оспорены другими этническими группами. Чернокожие, пуэрториканцы и "кубинцы" (эмигрантские группировки) довели конфликт до стадии кризиса в Нью-йоркской политике, когда начали предлагать (и небезуспешно) свою "хорошую" цену за доли политической власти.

Так как эти этнические общины снабжали большую часть потребителей, их лидеры начали требовать большую долю прибылей. Боссы "Коза Ностра" вынуждены были уступить, так как чернокожие, пуэрториканцы и кубинцы обеспечивали значительную часть "трудовых ресурсов" сети распределения, от средних поставщиков до уличных пушеров. И если поставки из Европы ещё долго оставались под контролем "Коза Ностра" из-за их исторических связей с поставщиками в Италии и с корсиканцами во Франции, то поставки из других регионов уже в большей мере происходили под контролем других группировок.