«Отрок» в этой операции, к сожалению, не участвовал. Не моему сожалению, а экипажа и особенно командира, но тут я был не приклонен. Командир «Такао» был достаточно осторожен и опытен, мог и не связываться с нами, а уйти под прикрытие порта Коти, где имелись береговые пушки. Немного, но всё же для нашего бронепалубного крейсера вполне хватит. Если попадут, конечно. Однако рисковать я не собирался.
«Отрок» подошёл к берегу, как мы и договаривались, в двенадцать дня. Конечно, Головизнин насторожился, обнаружив в бухте миноносец, но, отметив, что мы спокойно ожидаем его на берегу, двинул ближе. Правда, всё же спустил одну шлюпку, пустив её вперёд для проверки. Убедившись, что мы действительно захватили старый миноносец, то стал помогать в погрузке. Часть экипажа на лодках с бочками отправилась за водой.
Но возникла проблема с Елисеевым и его сотником. Среди трофейных лошадей оказались бесценные экземпляры, которые даже в России стоили крайне дорого. Ну не могли профессиональные лошадники их бросить. В общем, с некоторым трудом, под лошадиное ржание и скрип зубов командира корабля, их подняли на борт. Тот и согласился только потому, что казаки обещали, что сами будут ухаживать за лошадьми и кормить их. Корм на пару недель набрали, небольшой запас был у одного местного рыбака из обеспеченных.
Команду миноносца пополнили, так что оба боевых корабля покинули бухту и двинули в сторону Коти. Если «Токао» и укрывался от ночной непогоды, то только там. План мой приняли, никаких возражений я не услышал. Тут или профессионализм мой растёт, или, что более вероятно, авторитет мой был столь высок, что возражать молодые офицеры просто не смели. Да, думаю, второй вариант более верный, судя по их поведению. С каждой удачной операцией мой авторитет рос как на дрожжах, даже я это замечал.
Проблема с началом операции была мелкой. Дело в том, что с рассветом «Американец» с моего разрешения отправлялся в свободное плавание, его задача – поработать на транспортных коммуникациях противника, топя всё, что держится на воде, то есть на наш угольщик я планировал возложить всю тяжесть предстоящей операции. Конечно же старый крейсер береговой обороны погоды в этой войне не сделает, никакой славы от его потопления не будет, корыто – оно и есть корыто, однако всё же некоторую ценность для нас он имел, а именно – достаточно современное вооружение, полученное после последней модернизации. А это четыре мощные крупповские стопятидесятидвухмиллиметровые пушки, шесть пулемётов и два торпедных аппарата, схожие по калибру с теми, что стоят на «Отроке». Почему-то эти аппараты все военные моряки большинства стран ставят на всё, что может держаться на воде. Ещё была пара сорокасемимиллиметровых пушек, но особого интереса они для меня не представляли. Помимо пушек было солидное количество боеприпасов. Мне чем-то надо вооружать свои будущие вспомогательные крейсеры, и это то, что нужно. Продолжать разоружать «Отрок» не хотелось. С одного «Такао» вооружения хватит, чтобы снарядить два вспомогательных крейсера, даже на третий что-то останется. Головизнин только пушки успел передать, хотя я велел также снять и переправить на «Американца» один однотрубный минный аппарат с бывшего «Талбота» с запасом мин, но уже не успели, с пушками провозились. Думаю, по одному аппарату на каждый вспомогательный крейсер будет нормально. Всё же тут большее значение имеют скоростные характеристики и палубная артиллерия. Мины пойдут, лишь если потребуется быстро потопить какое-нибудь грузовое судно, на случай быстрого бегства или крайней нужды.
Где занимается крейсерством «Американец», мы знали, так что шли в нужную сторону. То, что Гаранин активно работает, было видно. Сначала нам встретились обломки и шлюпка под берегом, полная людей, а чуть позже, отметив несколько дымов, обнаружили и «Американца». Тот стоял в паре кабельтовых от американского судна в пределах видимости с берега, сейчас на борту производился досмотр. Не повезло, даже я видел, что, судя по осадке, судно пусто. Что ж, не пойман – не вор. Пришлось отпускать. «Американец» на полном ходу стал улепётывать, а я, когда мы подошли к нашему угольщику, вызвал к себе Гаранина. Пока мы общались, часть казаков перебралась к нему на борт. А то я так подготавливался к операции по уничтожению шахты, что «Американец» пошёл работать на японские коммуникации без абордажной команды, часть экипажа для этого была задействована, что не есть хорошо.
Тот внимательно выслушал план операции, даже сделал пару конструктивных предложений, легко принятых мной, действительно дельные советы, после чего он отправился обратно на свой корабль. Теперь всё зависит от мичмана. Кстати, он доложил об успехах в своей работе. За полдня – а он вышел на коммуникации с рассветом – они потопили шесть рыбачьих джонок, позволив командам добраться до берега, потом каботажную шхуну, как я понял, это были её обломки и шлюпка под берегом, и вот встретился нормальный пароход, да и тот пустой американец. На этом всё.
Запасы динамита с шахты мы использовали не все, довольно много привезли с собой, вот его часть и была отправлена с казаками. В случае если на встречном иностранном судне будет обнаружена контрабанда, их задача – подорвать его, не тратя и так небольшой запас артиллерийских снарядов.
Карташов с Гараниным разыграли всё как надо. Юркий и не сказать, что быстрый миноносец маневрировал под градом снарядов, проходя в пределах видимости Коти, а за ним шёл наш вспомогательный крейсер, скоростные характеристики которого вполне позволяли держаться за кормой японца. На миноносце развевался японский флаг, так что сомнений у наблюдателей на берегу, чей этот корабль, не было. Да и знали они его, тоже часто в Коти заходил. Уловка сработала, когда группа актёров уже почти скрылась за мысом, а из порта показался идущий на всех парах «Такао». Да и команда миноносца смогла сманеврировать, обогнув вспомогательный крейсер русских стороной и рванув навстречу японскому крейсеру береговой обороны, явно собираясь уйти под его защиту. Вот только проходя мимо идущего навстречу «Такао», миноносец вдруг вильнул и почти в упор выпустил торпеду. Это было так неожиданно для японцев, что они не сразу отреагировали, хотя команда и суетилась у пушек, готовясь открыть огонь. Торпеда попала в нос крейсера, вызвав обширные лакуны затопления. Вот тут началась и паника, подстёгнутая четырьмя пулемётами с миноносца, что выбивала команду старого корабля. От полного затопления «Такао» спас «Американец». Он быстро подошёл к борту тонущего крейсера – подойти к орудиям японским канонирам не давали пулемёты миноносца – и с помощью крепких тросов дал возможность старому кораблю пока остаться на плаву.
Казаки стали быстро зачищать крейсер, перегоняя пленных на палубу нашего угольщика, устраивая их на корме. Матросы, которых мы усилили сотней Гаранина с «Отрока», уже работали на палубе японца, демонтируя все орудия, а для торпедных аппаратов через люки на палубу подавался боезапас. Уже длинные сигары мин стали подавать. Это хорошо, уж они точно пригодятся. Часть казематов было затоплено, но наши моряки в ледяной воде доставали снаряды и всё равно подавали их наверх. «Американец» серьёзно кренился, тросы скрипели, натянутые как струны, с трудом удерживая «Такао», который полностью потерял плавучесть, однако за три часа авральной работы всё, что можно было, снято и тросы перерублены. И «Такао» камнем пошёл на дно. Глубина здесь была значительная, так что остов затонувшего крейсера, мешать судовождению не будет.
К этому моменту и наш крейсер подошёл к берегу у входа в порт Коти и открыл по порту артиллерийский огонь. С берега тявкала батарея, мы по ней тоже отстрелялись, хоть и не попали, но пожары в порту были видны невооружённым глазом. Смысла обстрела этого порта не было, кроме психологического, мол, русский флот продолжает наносить внезапные удары. Да и видно было, что мы сделали с их крейсером береговой обороны.
Вот так, дальше танцуя под обстрелом береговой батареи, мы оттянулись подальше от берега и направились к Гаранину и Карташову. Палуба угольщика была буквально забита разным имуществом и вооружением. Часть уже спускали в один из пустых трюмов. Я передал Гаранину список вооружения, что он может монтировать у себя, остальное для вооружения следующих вспомогательных крейсеров. Ну и сотню моряков с «Отрока» вернул, они нам тоже нужны. Ничего особого в списке вооружения не было: установить перед ходовой рубкой одно стопятидесятидвухмиллиметровое орудие, там палуба как раз была подготовлена для установки таких орудий. Вернее, для стодвадцатимиллиметрового, но думаю, и этого монстра выдержит, Гаранин в этом тоже был уверен. Ещё установить минный аппарат, хватит одного, и усилить бортовое вооружение тремя пулемётами из последних трофеев, а то всего один был. А миноносец, раз остался цел, пусть сопровождает. Будет загонщиком.
