Рассыпавшиеся по вертолетной площадке люди к появлению монстра были готовы… Вернее, они были готовы к любой неожиданности, которые в Улье имеют тенденцию быть сплошь неприятными. Впрочем, если всадить в нее достаточно свинца, то проблема может и исчезнуть, вернее издохнуть. Фашисты, возможно, предпринять какие-то меры по устранению угрозы и пытались. Но – не смогли. Несмотря на треск автоматов, ружей и даже частое пулеметное стаккато громадный хитиновый шар врезался в один из самосвалов и опрокинул его. А после скреббер на секунду развернулся обратно, станцевал на поверженном противнике нечто вроде чечетки и вновь принял защищенную со всех сторон форму, напоследок швырнув в кого-то при помощи своих клешнелап куском кузова весом в пару тонн. Четкость его реакции поражала. Монстр успел свернуться клубочком как раз вовремя, чтобы принять на свой монументальный панцирь несколько гранатометных выстрелов, распустившихся поверх брони чудовища дымными цветками. Насколько видел из своего наблюдательного пункта Гектор – ущерба они не нанесли. Впрочем, возможно какие-то сколы на спине дальнего родича мокриц с сороконожками появились. Но тогда они остались достаточно маленькими, чтобы из общей текстуры бронированного сегментного тела никак не выделяться.
Снова покатившийся вперед шар вообще уж непонятным образом взмыл в воздух, словно подпрыгнув. И приземлился он на самый длинный из грузовиков, ломая его пополам, словно каратист положенную на кирпичи доску. Вновь выпрямившаяся тварь залезла в ту из получившихся частей, которая была прицеплена к кабине как кошка в коробку: ужавшись так, словно она не твердое тело, а занимающая абсолютно весь доступный объем жидкость. Те, кто оказался внутри, неминуемо были раздавлены. Вышел из этого «логова» монстр по-своему даже изящно – проломив головой переднюю стенку кузова и мимоходом растоптав кабину вместе с водителем. Машина Гектора, на которую запрыгнул прыгучий элитник, по сравнению с ныне жалкими остатками некогда грозного короля дорог находилась вообще в идеальном состоянии! В одном из вертолетов заработал пулемет. Ну, или авиационная пушка. В общем, прицепленное к короткому крылу орудие. Словно огненная струя вонзилась в бок твари, и в первый раз с начала боя она действительно сочла нужным уклониться от человеческого оружия. Метнувшись вбок с невероятной скоростью, хотя казалось бы, куда уж быстрее, скреббер ушел из зоны поражения турели и выплюнул в сторону стоящей на асфальте машины струю грязно-зеленой жидкости. Металл винтокрылого аппарата немедленно поплыл под собственной тяжестью, изрядно размягчившись из-за воздействия невероятно концентрированной кислоты. Пара секунд – и на месте грозной машины осталась лишь груда мусора, в которой прежние очертания скорее угадываются, чем узнаются. Уцелела ли у засевшего в ней смельчака хоть пара костей или он растворился весь и без остатка, можно было только догадываться.
Если монстр и понес от ранений какой-либо существенный урон, то виду не показал. Возможно, у него просто было слишком много ног, чтобы хромота десятков на пять-шесть стала заметной. Пытающуюся смыться от него подальше полуторку он догнал в три прыжка и прихлопнул небрежным движением хвоста. Передняя часть монстра осталась в неподвижности и выступила точкой опоры, а задняя оторвалась от земли, поднялась в воздух на высоту десятка метров и подобно молоту устремилась вниз, буквально размазав грузовой автомобиль по асфальту. Дурной силищи у скреббера было больше, чем у среднестатистического казнокрада бюджетных денег. А ловкости и гибкости твари позавидовали бы профессиональные гимнасты.
– Все. Финита ля комедия. – Поставил крест на фашистах Гектор, наблюдая за последними трепыханиями обреченных людей. Народ бежал в разные стороны, видимо надеясь, что один-единственный монстр сразу за всеми не угонится. Сражаться пытались только либо самые смелые, либо самые глупые. Один из них, вооруженный длинной трубой, практически в упор влепил по ужасающей многоножке не иначе как из реактивного пехотного огнемета. На сегментированном панцире твари, снова подставившей под удар вместо уязвимых частей кормовую броню, заполыхало пламя… Но теплопроводность хитина у дальнего родича мокриц определенно оказалась на высоте – когда огнесмесь прогорела, то только чуть закопченное пятно и осталось. А смельчака, кажется, съели. Во всяком случае, клешнерукой цапнули и к четырехглазой жучиной голове поднесли. Подробностей Гектор из-за не слишком удобного расположения щелей не увидел и был очень этому рад.
Минут пять понадобилось скребберу для того, чтобы окончательно устранить все следы помешавших ему людей: растащить последний самосвал по винтикам, отловить не успевших исчезнуть из зоны видимости беглецов, раздавить до состояния груды технического мусора даже почти безвинно попавшие под раздачу вертолеты. А после титаническое насекомое, ну или кем там эта тварь была в действительности, изволило утечь куда-то в сторону горизонта по своим делам. Причем с таким безразличным видом, словно ничего и не было. А куча изувеченных трупов и груды мусора, лишь недавно бывшего техникой, появились тут сами собой.
– Как страшно жить. – Сформулировать свои мысли как-то иначе у Гектора не получалось. Даже матом. Мешало не столько воспитание, сколько образование: Маслов подходящих к ситуации слов не знал! – Косой говорил про десять лет… Если не врал, то он был самым везучим чертовым сукиным сыном в мире! А может и не в одном… И вряд ли я такой же счастливчик.
Размышления Гектора об отвлеченных вещах прервал треск моторов. Сначала к сараю подъехал один мотоцикл, потом другой, спустя еще полминуты явился третий. Байкеры, кинувшиеся наутек при виде монстра, вернулись обратно. Видимо им повезло оказаться достаточно шустрыми и малоразмерными целями, чтобы скреббер не счел нужным гоняться за каждым из них в отдельности. Пока одного поймаешь – остальные уже за горизонт убегут.
– А Зяма где?! Желтый, куда ты его дел? – Первым делом уточнил любитель голов. – Я же видел, вы с ним примерно в одну сторону драпали!
– Нету Зямы. – Вздохнул тот из фашистов, кто обычно предпочитал отмалчиваться. – Обернулся не вовремя, налетел на кочку и… Короче, все всмятку. И мотоцикл, и дерево, куда он головой вперед влетел и башка евошняя. Двести с лишним ведь гнал, чего вы хотите? Бля, нехорошо как вышло! Он же мне три спорана должен был!
– И мне четыре. – Согласился с ним Зоркий. – Помянем?
– Не сейчас. Такими делами на свежем кластере, да еще так близко к Пеклу, не занимаются. – Категорически отмел предложение любитель голов, видимо бывший у остальных байкеров в авторитете. – Это потом, когда вернемся в Бункер… Если вернемся. Как по мне, так этого лучше не делать. Фюреру не понравится то, что вместо патронов, пулеметов и взрывчатки он получит кукиш с маслом. Да и из-за потери Ганса расстроится, он же ж его любимчик, единственный на всю округу толковый сканер-ментат. А те, кто его огорчает, долго не живут.
Накал эмоций спадал, и фашисты говорили все тише и тише. Гектору приходилось нешуточно напрягаться, чтобы разобрать их речь. Не то, чтобы он когда-нибудь жаловался на слух, но все же и похвастаться на данном поприще какими-нибудь достижениями тоже не мог.
– Это да. – Согласился с ним молчун со странной кличкой Желтый. – Но может наш человек-рентген жив еще… Хотя не, чего-то я туплю. После скреббера – без шансов. В этом месиве удачей будет хоть десяток стволов целыми найти, чтобы не с голой жопой на новое место перебираться.
– Да нафиг они нам сдались? Большие, тяжелые, в хороших стабах по горошине за пучок идут. – Фыркнул Зоркий. – Если нагружаться, то патронами. Ксеры ведь не везде имеются. Споранов бы прихватить, но у кого из наших с собой спораны были? У Ганса разве только. А остальные сдавали трофеи в общую кассу и потом нектар по талонам получали.
– Сопли это были, а не живчик нормальный! Скурвился Фюрер последнее время, как есть скурвился! – Категорично заявил любитель голов, видимо уже примеряющий на себ лавры атамана небольшой шайки дезертиров. – Заначки то есть у каждого, но поди их в этом месиве найди. Разве только бегунов вскрыть, ведь не зря же мы их с собой катали?
