Почувствовав, что сейчас кончит, Железнов остановился, слез с парня, давая ему возможность сесть…

- Константин Евгеньевич… - Ник тяжело дышал, держался руками за горло.

Преподаватель не обратил на его слова внимания, взял из шкафа лубрикант, открыл крышку.

- Зачем так грубо? – опять попытался Белкин.

- Ложись…

Константин схватил его за плечо, перевернул животом вниз. Капнул на промежность смазки и сразу вогнал палец. Студент не был девственником, и с того раза в лесу кто угодно мог побывать в нем, но задница всё равно была узкой, горячей и, теперь – скользкой. То, что надо.

- Вы опять?.. – умоляюще простонал Ник.

- Да, мой хороший, да.

Он не стал дольше ждать и растягивать шире. Он любил узкие дырочки, очень узкие. Чтоб причинять боль в два раза сильнее.

Придерживая парня, чтоб не удрал, Константин наскоро надел презерватив, а потом втиснулся в тугой проход. Ник шипел, извивался…

- Блять, нельзя по нормальному? – он потерял контроль от боли, а Железнов вывернул ему руки, подавляя сопротивление, наклоняя его ниже, вбиваясь в него по самые яйца, думая только о себе.

Дрожь нетерпения волнами расходилась по телу. Плотный контакт вызывал бурю эмоций, погружал в экстаз. Ник ослаб, перестал барахтаться. Его мышцы тоже дрожали и, постепенно, всхлипы переходили в блаженные стоны.

- Молодец, расслабился, - прокомментировал Константин, вгоняя член, похлопал его по бедру. Белкин только зарычал. Препод вышел из него, перевернул на спину, заставил положить ноги ему на плечи и снова, с хриплым стоном, толкнулся в него.

Презерватив позволил растянуть удовольствие, но историк уже был на грани. И вид беспомощного, стонущего Ника, Ника, о котором он вспоминал…

- Кончайте ж уже, - крикнул ему парень.

- Что? – не поверил Железнов, он обхватил его член, начал грубо дрочить. Полминуты хватило, чтоб Белкин забился в оргазме, выплескивая сперму себе на живот. Тогда Костя с силой втиснулся в него и кончил сам.

- Кофе хочешь? - спросил он потом, облизывая пересохшие губы.

- Иди ты, - огрызнулся Белкин.

Вечером дома Константина мучила совесть: зачем он так с Белкиным, неужели нет других мужчин для развлечений? С ШутНиком он тоже так поступит?

ШутНик: Привет.

Проказник-скоморох: Привет. Какие новости?

ШутНик: Будет тебе рекомендация от Брэда Питта.

Проказник-скоморох: Так он передумал?

ШутНик: Типа того.

Проказник-скоморох: Что-то ты сегодня не веселый…

ШутНик: Просто надеюсь, что Джонни Депп окажется не таким уродом… Прости, я спать.

Константин грустно улыбнулся, закрывая ноутбук. Не мог он обещать насчет Джонни Деппа. И не хотел.

========== Два в одном ==========

«Чужой» зачет стоял в расписании на два часа дня. До него, с девяти, надо было принять «свой» экзамен.

Утром, выйдя из дома на работу, Железнов набрал номер Николая. Холодный ветер бил в лицо, трепал полы пальто, разматывал шарф.

- Здравствуйте, Константин Евгеньевич, - послышался в трубке уставший, но отнюдь не сонный голос.

- Привет, Ник, - небрежно бросил историк, закуривая на ходу. – Ты знаешь, что зачет у вас сегодня принимаю я?

Белкин пробурчал что-то утвердительно-невнятное.

- Слушай, Ник, - препод выдохнул белый дым вместе с паром, открыл дверь машины, кинул на сиденье портфель. – Можешь не готовиться. Я поставлю тебе «автоматом». Подходи перед началом.

На том конце линии воцарилось молчание. Железнов втиснулся между рулем и сиденьем, поправил зеркало заднего вида, стряхнул пепел. Белкин был там, он слышал его дыхание и не торопил.

- Извиняетесь за вчерашнее? Мне не надо подачек. Я сам могу заработать оценку.

- Это не подачка… - запротестовал историк, но парень сбросил звонок. Может, он и прав. Они вместе были почти год: ученик и классный руководитель, и Белкин прекрасно знал, что не в его правилах делать поблажки, всё равно кому. И сейчас «автомат» действительно сильно смахивал на заглаживание вины. А Ник – гордый, Железнову это нравилось. Он стоил того, чтобы вспоминать о нем полтора года, даже во время траха с другими. Ничего не значащими другими.

Но у него появился еще один паренек, в котором был запал, был стержень, с которым было интересно. По крайней мере – общаться.

И паренек был онлайн. А Константин опять норовил попасть в аварию.

Проказник-скоморох: Привет. Чем занимаешься?

ШутНик: Приветик. К зачету готовлюсь. Сегодня зачет у того самого загадочного незнакомца. Или незнакомки. Но, вроде, сказали – это будет ОН.

Прказник-скоморох: Не я?

ШутНик: Да вот не знаю, не знаю. Кругом такой бардак, в деканате так и вообще. Мне ль тебе рассказывать? Даже имени этого чувака точно назвать не могут.

Проказник-скоморох: А я уж надеялся…

ШутНик: А как я-то надеялся! Тут в кулуарах слухи ходят, что это будет какой-то молодой мудак, который всех валит на мелочах, докапывается до всех буквально: до размалеванных девок, до симпатичных пацанов. Говорят, сдать ему можно только в индивидуальном порядке через кроватку. Капец, короче. Я уже настраиваюсь на пересдачу.

Проказник-скоморох: Тебя пугает кроватка?

ШутНик: Ты тоже так практикуешь?

Проказник-скоморох: Нет, но тебя в своей увидеть не откажусь.

ШутНик: Гляньте-ка! Ты на попятную пошел? А, а! Знаю, тебе твой дружок Питт рассказал!

Проказник-скоморох: Кстати, что там у вас вчера случилось?

ШутНик: Ничего страшного, забудь. Просто вчера настроение неважное было. Главное, мне это открыло дорогу к Джонни. Когда стрелку забьем?

Константин задумался. Стрелку хотелось забить прямо сейчас. Забрать парня из дома или из общаги, увезти к себе и трахнуть. Жаль, только после он вряд ли захочет продолжать общение. Попытаться быть нежным? Строить из себя романтика? Попробовать можно. Измениться ради любви. Ха-ха, любви.

Проказник-скоморох: Сдашь зачет, значит, забиваем сегодня. Не сдашь, значит, идёшь удовлетворять того мудака.

ШутНик: Хах, замётано. Но я всё же спрошу у него про тринадцатый билет, вдруг этот мудак всё-таки ты.

Железнов рассмеялся. Он уже доехал до универа, припарковался, и у него оставалась минутка, чтобы поболтать с ШутНиком в «аське». С ним было легко, разница между этим студентом и Белкиным в прямом смысле возбуждала. Вежливый, скованный рамками приличий и старых школьных будней, выкающий Николай и этот развязный, в доску свой, нахальный парниша. В каждом из них было нечто притягательное, чем хотелось обладать, что хотелось подчинять.

Проказник-скоморох: Ну, давай, рискни своей задницей.

ШутНик: Всё-таки ты за нее беспокоишься.

Проказник-скоморох: Конечно. Хочу, чтобы она мне сегодня досталась. Ладно, спишемся позже. Пора идти слушать бред сивых кобыл.

Он закрыл мессенджер и отправился работать любимую работу.

Свой экзамен прошел спокойно: всех студентов и их способности он знал, всего три человека из двадцати пяти, отправленных на пересдачу, оказались несущественной мелочью. Больше напрягал следующий зачет и вовсе не из-за присутствия на нем Белкина, всё ж, Ник уже был его учеником. Просто лишний напряг после рабочего дня, хоть и сдобренный официальным приказом, а значит, и несколькими сотнями к зарплате.

Константин приехал к другому корпусу за десять минут до начала. Сходил в деканат, взял списки, ведомости и прочую фигню, включая билеты. Во внутреннем кармане пиджака на всякий случай лежал еще один, забронированный, билет – номер тринадцать.