Он сразу опознал в смуглой миниатюрной женщине, появившейся возле Черных с Грейнджер миссис Патил. После разразившегося на втором этапе дипломатического скандала просто не смог не узнать, он ею ещё тогда заинтересовался. И переговорить с ней ему показалось необходимым шагом, что тогда, что сейчас, она явно стоит на стороне Черных и его интересов, и может он сможет чем-то помочь... оставаться безучастным было выше его сил. А появление штатного зельевара школы при сложившихся обстоятельствах в палатке колдомедика будет вполне естественно, и не вызовет возражения со стороны мадам Помфри, вот там-то, без лишних глаз и можно будет кое что предпринять.
В шатре, выбрав момент, он передал женщине записку с просьбой о встрече. Встретиться и переговорить с миссис Патил он хотел по простой причине - эти дети были ему не безразличны, а он, как не крути, не последний зельевар.
Вернувшись поздно вечером в свои покои, он с удивлением обнаружил на столе конверт, в котором обнаружилось приглашение на встречу через неделю в небольшом ресторане в магловском Лондоне. Повторно проверил сигнальные и контрольные чары (вдруг при входе что-то упустил?), ничего, ни одного следа! После чего, одобрительно фыркнув, налил себе в стакан огневиски, и занял любимое кресло перед разожжённым камином. Любое событие это уже информация, а информация должна быть всесторонне и не торопливо обдуманна, тем более, такая как та, что ему передала таким интригующим способом доставки ответа на его просьбу о встрече миссис Патил.
Гарри
Видеть, как на пороге мира живых застыли друзья, это страшно и очень неприятно, ощущаешь себя совершенно беспомощным. Мы с Дафной только что вышли из палаты, в которой лежат Михаил с Гермионой.
"Он просто спит, устал на финале турнира" - как нам объяснила Гермиона, пытаясь улыбаться. Она вообще пыталась нас ободрить, скрывая как ей самой плохо и внушая нам, что с ними всё будет в порядке. - "Всё уже не так и плохо. Вы нас неделю назад не видели, вот тогда было страшно, а сейчас мы уже поправляемся".
Вот только не очень-то у нее получилось уверить нас в своих словах, мы же видели, насколько ей сегодня хуже, чем было вчера! Да она даже лишний раз рукой не шевелила, вместо этого используя магию, даже сок и то пила не поднимая руки. По моему мнению, у неё на это просто не было физических сил. Это подтверждает и то, что Гермиона даже разговор с нами не смогла закончить, отключилась. "Заснула..." - заявила нам сразу же подошедшая к Гермионе мадам Помфри, после чего в своей манере попросила покинуть палату.
Покинув замок, мы в полном молчании направились к озеру. А там, устроившись в укромном месте, Дафна неожиданно уткнулась мне в плечо, и заплакала. Все одноклассники, да и не только они, называют её "Ледяной", видно за её хладнокровие и непробиваемую маску холодности в общении, вот только на самом деле она очень нежная, просто не даёт чужим этого увидеть. Так мы и сидели, я гладил Дафну по голове и плечам, а она плакала. Постепенно она успокоилась, но от моего плеча отлипать не стала. Мы по-прежнему молчали, просто сидели, и смотрели на озеро. Не знаю, о чём думала она, а я думал об ужасной ситуации. Мы тут, сидим, наслаждаемся теплом, природой, вон, птицы над головами летают, и о чём-то весело щебечут... а там, совсем недалеко, в больничной палате находятся два моих друга. Друга, которые даже в лицо надвигающейся смерти смотрят без страха, и совершенно спокойно, борются... Только есть ли у них шанс на победу? Не знаю.
Вчера вечером, когда мадам Помфри меня с Невиллом к ним не пустила я спросил у неё, можно ли как-то им помочь? Даже предложил оплатить любое лечение, я ведь не беден, да и был уверен, что Бродяга так же поступит. На что мадам Помфри грустно поглядев на меня, тихо ответила: "Это не нужно, поверь, тут дело совсем не в деньгах, у них самих денег достаточно, уже завтра сразу после финала, конечно если их состояние позволит, ребят перебросят спецпорталом прямо в Индию в клинику одного из самых лучших целителей в мире, где они продолжат свое лечение прерванное из-за турнира".
Страшно даже представить с кем же они столкнулись. Вот Дафна вообще уверена, что их бой с неизвестными спасли от нападения всю школу. Она предполагает, что там они столкнулись с некромантом или даже не одним. Объясняет она свои мысли тем, что такое состояние может объяснить только постоянный отток жизненных сил. А именно такие проклятия по хроникам в древности применяли некроманты. И так думает не только она, это общее мнение всего Слизерина. Как и то, что скоро мы услышим о их смерти. Господи как же это ужасно, я им стольким обязан! Но даже Сириус, когда мы на трибуне с ним говорили, только руками развёл: "Детеныш поверь, для них Патил и так делают всё, что только возможно. Лучшие, самые редкие зелья, сильнейшие целители, понимаешь? Я на полном серьёзе тебе это говорю, они делают именно всё, что можно. И я уже неоднократно предлагал им свою помощь, но они отказываются, говорят, что если будет необходимость, обратятся, а так, всё есть. Да я и сам не представляю, что тут ещё можно сделать?". В его глазах была такая безысходность и боль, какой я никогда у него не видел, с самого первого дня нашего с ним знакомства, не видел.
- А ты сам? - Задал я себе вопрос. - Ты сам сможешь вот также как Миша, победить тогда, когда сил нет даже для того, чтобы поднять руку? Или как Гермиона, чувствуя, как твоя жизнь утекает по капле, убеждать друзей, что всё будет нормально? ... Задал вопрос и сам же себе честно ответил: Нет, я не смогу.
Эх, как хочется поверить словам Гермионы, что они действительно смогут в очередной раз победить смерть и выздоровеют. Хмыкнул из-за неожиданного воспоминания об обещании Гермионы сорвать первого сентября вступительную речь Дамблдора. Очень надеюсь, что в Индии им помогут, очень, очень надеюсь на это...
Луна
Милой Парвати больно и страшно, она, ну, как и собственно я, увидела наших любимых в ужаснейшем состоянии, их вид однозначно всем говорит на сколько близки сейчас к царству Леди вечно прекрасной, наши любимые: благословлённая тьмой совершенная Леди и наитемнейший наш князь. И тут моей сестрёнке, что укрыта надежно тенями, впрочем, также как Луне, что познала истинный свет, не помогает знание того, что во многом близость порога царства вечно прекраснейшей - только иллюзия. Сестрёнке Парвати больно и страшно, и Луна страдает и просто не в состоянии заснуть, в страданиях суть одиночества. Но, его разделив на двоих, растворив в близости нашей духовной, а также телесной, подарив немного наслаждения и неги, сможет Луна сестрёнке, ну и себе, разумеется, дать немного покоя от боли и страха, дать уверенность что сестра никогда не будет одна. А что до морали? А причём тут мораль? Мораль - суть мнение людей посторонних. А ещё Заратуштра великий любил повторять: "Достойному чуждо стремление внимание на мнения других обращать". Мы четверо - люди, безусловно, достойные, дак какое мне дело до чужой нам "морали"? Мораль тут вообще ни при чём. Так подготовив речь для известной мне скромницы, ежели вдруг, неожиданно, придётся мне объясняться, прокралась я в гриффиндорскую девичью спальню, и, сняв на секунду защиту с постели Парвати, проскользнула к ней под одеяло. Отметив для себя, как купол неведения встал на место своё, дала рукам своим волю, а также губам. Легчайшие нежные ласки разбудят не сразу сестру, а позже возникшая нега не даст лишней "морали" сказать даже слова, она не станет слушать "мораль", ей до неё дела не будет. Так думала я, но Мерлин как же я ошибалась! Всего пару минуток спустя, лежала я сама на спине, а нежные губы Парвати дарили мне наслаждение. Как-то всё пошло не по плану, впрочем, Луна вовсе не против самой содрогаться от ласок бесстыдных. Мне только вот непонятно - куда же пропала известная скромность моей милой сестрицы? Так в неге и ласках взаимных прошёл час, а возможно и больше, ведь время в такие моменты не отмечает сознание, а помнит лишь чувства и ощущения - ласку, лёгкие и сильные касания, жадные губы, горячее и неровное дыхание, блаженство....
