- Все стоять на месте!
А сам словно на цыпочках подошел к постели, наклонился над Старым, тронул рукой лоб и сообщил.
- Готов. Холодный уже..
Затем не сходя с места огляделся, кончиками пальцев поднял с ковра бутылку присмотрелся к этикетке и даже сорвался на фальцет от удивления.
- Господи, да что он пил?! Это же подпольная дешевая водка, у нас уж человек двадцать от неё подохли! Зачем, он же был богатый мужик!
Лейтенант опустил эту бутылку на прежнее место и присмотрелся к остальным бутылкам, затем поставил твердое заключение.
- Да тут и криминалистов вызывать не надо! Я это десять раз уже видел! Либо кровоизлияние в мозг, либо желудок сгорел!
Но криминалистов и экспертов вызвали, таков уж порядок. И - началась рутинная волынка.. Почти до утра. Фотографирование, осмотр тела судмедэкспертом, поиски отпечатков пальцев, опросы свидетелей и всё это было глубоко ненужной и глупой работой. Поскольку, как приметил Чухонец, все были категорически твердо убеждены, что Старостина уложила на повал суррогатная водка, от которой по всей России мужики дохли как мухи.
- Где они достают эту водяру? - подивился один из криминалистов.
А вот это уже другой вопрос, хотел ответить ему Чухонец, но благоразумно промолчал.
Он и Вера освободились от дачи показания первыми. Домой женщину Чухонец не отпустил, отвел к себе и они шептались, обнимались и урывками кое-как спали - до утра.
глава 15. Первый шаг в криминал
Во вторник не получилось съездить за сто километров под город Александров к спившемуся, но все ещё сохранявшему какой-то потенциал журналисту Воротникову. Пришлось отложить до среды. Но опять же навалилось столько работы, что Валентин освободился только в седьмом часу вечера. Хочешь не хочешь, а ехать надо было - завтра предстояло сражение с могучим банком "Сигма-МД" и хоть что-нибудь о возможностях, методах борьбы и боевой мощи противника узнать следовало.
Просить "Опель" у Флина Валентин не решился - тот свою драгоценную тачку только что три раза в день языком не вылизывал. Дал бы конечно, а вернее - сам бы напросился в поездку. Но Валентину не хотелось посвящать друга в эту сторону своих дел. Почему - он и сам не знал. Может интуитивно чувствовал, что досье на банк "Сигма", конечно же будет "черным", в известной степени опасным, а у Валентина и без того, после истории со шпионкой тетей Валей, в душе клубились смутные подозрения, что Флин (за его, Валентина, спиной) действует методами не всегда праведными. Хотя, следует признать, - эффективными по результатам.
Он взял банковский служебный "Москвич", машину средних достоинств, и выкатился из Москвы, когда солнце ещё не село.
С крейсерской скоростью около восьмидесяти пяти километров в час он достиг Александрова где-то за час с четвертью. Где найти кооперативный поселок "Энергия" ему подсказал первый встречный и ещё на десять километров проселочной дороги ушло ещё двенадцать минут.
Поселок "Энергия" состоял из одной улицы, вдоль которой тянулся длинный ряд домов разнокалиберных настолько, что по ним можно было составить себе представление о размежевании российского общества, о пропасти между излишним богатством и чрезмерной нищетой. Каменный дворцы с башенками соседствовали с такими хибарами, в которых уважающий себя бомж и тот не переночует. За одним забором сверкал гладью акватории бассейн, за другим стояла собачья будка, (Дом! Дача!) а весь участок ушел под картофельное поле. Вот так и живем.
Дом №42 оказался по правой стороне. Валентин зазевался, проехал мимо, но решил не разворачиваться, вышел из машины и пошел пешком. Он остановился у калитки ветхого забора и присмотрелся. Если в этом доме жил спившийся журналист, то, следовало отметить, что пока его дела не так уж плохи: хороший яблоневый сад, парник, двух этажный деревянный дом и в углу участка - банька.
Пока Валентин вел свои наблюдения, на крыльцо дома выскочила, а скорее вывалилась на ступеньки женщина в темном костюме, патлатая, в грубых ботинках и с большой сумкой в руках. Она отскочила от крыльца и визгливо закричала.
- Сволочь! Гадина! Чтоб ты сдох! Отольются тебе ещё наши слезы! Убью я тебя, паразита!
Дом - молчал. Женщине никто не ответил. Она отвернулась и, спотыкаясь, устремилась к калике. Валентин уже разглядел, что она остроноса и худа до измождения - в Освенциме не всякий был таким скелетом. Судя по всему от ярости она ничего вокруг не видела, пробилась сквозь калитку, вышагнула на дорогу и Валентин окликнул.
- Простите, вы не скажете где живет журналист Воротников?
Простейший вопрос оказался для неё таким ударом, что она едва с ног не слетела. Круто развернулась и обожгла Валентина огненным взором черных глаз.
- Воротников?! Вам нужна эта мразь?! В данную минуту он гонит самогонку вот в этом доме! Вы из милиции - арестуйте его! Посадите в тюрьму, хотя он и мой родной брат!
- Ну, что уж вы так - брата. - мягко укорил Валентин. - Он сильно пьян? Мне с ним поговорить надо.
- С ним - говорить? Да это уже не человек.! Он хуже свиньи! - она принялась охлопывать себя по бокам, вернее по карманам костюма, заглянула в сумку и едва не заплакала. - Я сигареты там оставила!
- Пойдемте к моей машине, я вам подарю пачку.
Она глянула на Валентина с жестким подозрением, но, видимо, была лютой курильщицей, жить без табака не могла и пошла за ним, всё ещё всхлипывая. Валентин открыл правую дверцу машины и сказал.
- Посидите, покурите, успокойтесь. Если хотите, у меня есть коньяк. Вам, я думаю, глоток не помешает.
- И всё то вы знаете! - с остатками неприязни к своему брату ответила она. - Немножко выпить можно. Вы из Москвы, да?
- Да.
Валентин вытащил из кейса походную фляжку коньяка. Она всегда была при нем и очень часто выручала, отвинтил крышку, которая служила и стаканчиком, а женщина выпила коньяк правильно - медленно, маленькими глоточками И сверх - естественно мгновенно, разом зарозовела, откинула голову на подзатыльник кресла, закрыла глаза, выпустила из ноздрей сигаретный дым и спросила.
- Как вас зовут?
- Валентин.
- А я - Катя. Так вот, Валентин, упаси вас бог, иметь какие-то дела с моим братом.
