Позволим себе предположить – поскольку это не может нанести обиды пишущим против проекта федеральной конституции, – что самые рьяные, следственно, являются и самыми мудрыми из тех, кто полагает, будто недавний конвент не справился с поставленной перед ним задачей, а проект можно и должно заменить другим, толковее и лучше. Предположим далее, что возлюбившая их страна, согласившись с сим лестным мнением об их достоинствах и нелестным мнением о конвенте, тут же образует из них второй конвент, наделив полномочиями и предложив четкую цель – исправить и переделать созданное первым. Допустим, что подобная попытка предпринята всерьез, хотя требуется немалое усилие, дабы всерьез увидеть сие даже мысленным взором. Предоставляю читателю, отправляясь от образчиков мнений, с которыми он только что ознакомился, решить, сумеют ли они при всем антагонизме к своим предшественникам превзойти их труд, как, несомненно, превзойдут их в препирательствах и схватках на собственных обсуждениях, и не получит ли нынешняя конституция шанс на бессмертие, подобно законам, данным Ликургом Спарте, которые он сделал зависимыми от своего возвращения из изгнания и смерти, если будет немедленно принята и останется в силе до тех пор, пока лучшая, пока другая не будет создана с общего согласия на этой новой ассамблее законодателей.

Вызывает и недоумение и сожаление, что недруги новой конституции, выдвигающие против нее столько доводов, ни разу не пожелали вспомнить о недостатках той, которую она призвана заменить. Никто не требует от новой конституции совершенства, достаточно, если прежняя более несовершенна. Никто не откажется обменять медяки на монеты из серебра или золота, даже [c.250] если в них есть какая-то примесь. Никто не откажется переселиться из шаткого и разрушающегося жилища в крепкий и просторный дом лишь потому, что в нем нет крыльца, или потому, что несколько комнат больше или меньше, а потолок выше или ниже, чем рисовалось в воображении. Разве из приведенных нами примеров не ясно, что большая часть капитальнейших возражений, выдвигаемых противниками новой системы, наносит удары десятикратной силы по нынешней конфедерации? Опасно ли неограниченное право федерального правительства взимать деньги? Нынешний конгресс пользуется властью производить реквизиции любых сумм, какие ему заблагорассудится, а по конституции штаты обязаны их предоставить, выпускать кредитные билеты в таких количествах, сколько хватит средств оплатить бумагу на них, делать внешние и внутренние займы, пока есть желающие ссужать хотя бы шиллинг. Опасна ли неограниченная власть набирать войско? Конфедерация предоставляет конгрессу это право, и конгресс уже начал им пользоваться. Разве приемлемо, разве безопасно сосредоточить в одном государственном органе законодательную, исполнительную и судебную власть? Конгресс является единственным государственным органом, наделенным всей полнотой федеральной власти. Разве не крайне опасно отдать ключи от казны и командование армией в одни и те же руки? Конфедерация предоставила и то и другое в распоряжение конгресса. Разве билль о правах не существен для гарантии свободы? В конфедерации нет билля о правах. Разве является доводом против новой конституции то, что в ней имеется пункт, уполномочивающий сенат заключать, с согласия исполнительной власти, договоры, которым предстоит стать законами о национальном земельном фонде? Нынешний конгресс уполномочен, причем бесконтрольно, заключать любые договоры, им же заявленные, и большая часть штатов признала их в качестве высшего закона о земельном фонде. Новая конституция разрешает ввозить рабов еще двадцать лет? Согласно прежней рабов разрешается ввозить вечно.

Мне возразят, что, каким бы опасным ни выглядело в теории смешение властей, зависимость конгресса от штатов, которые осуществляют власть, почти сводит эту [c.251] угрозу на нет. Что, какой бы огромной ни была масса полномочий, на деле масса эта безжизненна. На это я отвечу прежде всего, что конфедерацию можно обвинить в еще большей глупости: заявив о совершенной необходимости предоставить правительству ряд полномочий, она тут же превратила их в совершенно недейственные. Во-вторых, если Союз сохранится, а нынешнее правительство не заменят лучшим, нынешний конгресс должен либо быть наделен действенными полномочиями, либо взять их на себя, что в любом случае не изменит помянутого противостояния. Но это еще не все. Из безжизненной массы уже успела вырасти добавочная сила, содействующая воплощению тех опасностей, какие можно ждать при несовершенной структуре союзного правительства. Теперь мы уже не предаемся мечтам и надеждам насчет того, какое золотое дно сулят нам западные земли; мы знаем: они неспособны вызволить нас из нынешних бед или даже на время отодвинуть грядущие, поставляя средства на общественные нужды. И тем не менее при умелом распоряжении ими они должны обеспечить постепенную выплату внутреннего долга и в течение определенного периода существенно пополнять федеральную казну. Значительная часть этого фонда уже предоставлена отдельными штатами, и есть достаточно оснований полагать, что и другие не станут медлить с доказательствами своей добропорядочности и щедрости. Поэтому можно рассчитывать, что такой богатый и плодородный край, площадь которого равна всей заселенной территории Соединенных Штатов, скоро станет нашим национальным угодьем. Конгресс уже взял на себя управление им и заботу о том, чтобы сделать его обильным. Предприняты и дальнейшие шаги: конгресс приступил к формированию там новых штатов, созданию временных правительств, назначению должностных лиц и определению условий, на которых эти штаты будут приняты в конфедерацию. Все это уже сделано, но сделано без малейшей опоры на конституцию. Однако не раздалось и слова в осуждение, не возникло и тени тревоги. Огромный, независимый источник государственного дохода прибирается к рукам группой лиц, которая может набирать войска в неограниченном числе и ассигновать деньги на их содержание в течение [c.252] неограниченного периода времени. Тем не менее находятся люди, которые не только молча взирают на эту картину, но и защищают систему, ее предъявляющую, и в то же время выступают, как мы слышали, с нападками на новую систему. А ведь было бы куда последовательнее с их стороны выступить за скорейшее внедрение последней как необходимой для защиты Союза от растущей мощи и возможностей учреждения, образованного по подобию нынешнего Конгресса, нежели оберегать сию ассамблею от опасностей, которыми якобы грозит ей нынешнее ее бессилие.

Я отнюдь не имею в виду сказанным выше бросить тень на меры, принятые конгрессом. Я сознаю, что нельзя было поступить иначе. Интересы общества, необходимость ввиду данных обстоятельств требовали от конгресса преступить установленные конституцией пределы. Но не является ли сам этот факт тревожным сигналом – доказательством опасности, заложенной в правительстве, которое не обладает полномочиями, соразмерными решаемым вопросам? Такое правительство постоянно стоит перед дилеммой – либо уходить в отставку, либо действовать, превышая законную власть.

Публий [c.253]

ПРИМЕЧАНИЯ

1 23 июля 1778 года делегаты от штата Нью-Джерси передали Континентальному конгрессу “представление” об объединенной комиссии легислатуры, в котором излагались возражения к Статьям конфедерации. Среди прочего предлагалось предоставить конгрессу исключительное право регулировать торговые отношения Соединенных Штатов с иностранными государствами, а также объявить земли короны собственностью Соединенных Штатов. “Представление” было рассмотрено конгрессом 25 июня, о чем указывается в “Ведомостях Континентального конгресса” за это число. – Ред.