Поскольку коллегия выборщиков по избранию президента, равно как и законодательные ассамблеи штатов, назначающие сенаторов, будут состоять главным образом из наиболее просвещенных и уважаемых граждан, резонно предположить, что их симпатии и голоса будут отданы тем, кто снискал наибольшее признание своими способностями и добродетелями и кому есть все основания доверять. В конституции этому вопросу уделяется особое внимание. Она не допускает избрания президентом человека моложе тридцати пяти лет, а сенатором – моложе тридцати лет, что ограничивает выбор людьми, о которых уже сложилось определенное мнение и которые никого не смогут обмануть претензиями на гениальность и показным патриотизмом, которые порой, подобно метеорам, способны на [c.424] миг заворожить и ослепить нас. Если справедливо замечание о том, что мудрые короли всегда назначают способных министров, логично предположить, что коллегия выборщиков в гораздо большей степени, чем короли, обладает возможностью получить широкую и точную информацию относительно людей и их характеров, поэтому назначения их на государственные должности будут характеризоваться не меньшей мудростью и благоразумием. Из этих соображений со всей очевидностью можно сделать вывод о том, что президент и сенаторы, избранные подобным образом, всегда будут людьми, которые лучше других понимают наши национальные интересы – в отношениях как с отдельными штатами, так и с иностранными государствами. Они будут способны отстаивать эти интересы наилучшим образом, а их репутация людей порядочных будет заслуженно внушать доверие. Таким людям можно спокойно доверить право заключать договоры.

Хотя широко известно и общепризнано, что в любом деле нужна система, все же понимание огромной важности ее в делах государственных еще недостаточно укоренилось в сознании общественности. Те, кто стремятся передать право заключать договоры законодательному собранию, состоящему из регулярно сменяющихся членов, видимо, не осознают, что такое собрание неспособно достичь великих целей, что предполагает постоянное рассмотрение всех обстоятельств и взаимосвязей и возможно лишь с помощью мер, для осуществления которых требуется не только талант, но и владение точной информацией, а подчас и немалое время. Поэтому конституционный конвент поступил мудро: он постановил, что право заключать договоры должно принадлежать наиболее способным и честным людям, и обеспечил им возможность занимать свои должности достаточно долго, с тем чтобы они могли войти в курс государственных дел, разработать и воплотить в жизнь систему мер для их решения. Предусмотрен срок полномочий, достаточный для того, чтобы дать им возможность значительно расширить свои политические познания и использовать накопленный опыт на благо страны. Конвент посчитал также нецелесообразными частые переизбрания сенаторов, чтобы избежать неудобств, связанных с тем, что эти серьезные обязанности передаются совершенно новым [c.425] людям. Если большую часть сенаторов оставить на местах, то можно сохранить единообразие, порядок и преемственность в передаче официальных дел.

Мало кто будет возражать против того, что торговля и судоходство должны регулироваться детально разработанной и твердо проводимой в жизнь системой правил, что наши договоры и законы должны соответствовать им и способствовать их выполнению. Очень важно тщательно следить, чтобы законы соответствовали этим правилам. Признающие справедливость этого положения смогут убедиться, что в конституции оно предусмотрено: согласие сената необходимо как для заключения договоров, так и для принятия законов.

Изредка случается, что при заключении договоров любого рода требуются абсолютная секретность и оперативность. Бывают случаи, когда получить весьма важную информацию можно лишь при условии, что лица, владеющие ею, не будут бояться разоблачения. Боязнь разоблачения может остановить людей, движимых как корыстными, так и благородными побуждениями. Среди тех и других найдется, несомненно, много таких, кто поверил бы в сдержанность президента, но не доверился бы сенату, тем более многочисленному законодательному собранию. Поэтому конвент поступил разумно, постановив, что, хотя президент и должен при заключении договоров действовать по совету и с согласия сената, все же решать вопрос о получении информации он может, исходя из соображений благоразумия.

Все обращавшие взоры на дела человеческие должны были заметить, что в них бывают приливы и отливы. По длительности, силе и направлению приливы очень неодинаковы. Они редко повторяются с той же силой. Различать приливы в государственных делах и использовать их – задача осуществляющих управление. Люди, имеющие в этом отношении большой опыт, знают, что порой бывает дорог каждый день, да что там день, каждый час! Проигранная битва, смерть государя, отставка министра, иные обстоятельства, меняющие ход дел, могут повернуть самое благоприятное течение событий в сторону, противоположную желаемой. На поле боя и в кабинете министра бывают моменты, которые ни в коем случае нельзя упустить, и люди, играющие [c.426] важную роль на полях сражений и в кабинетах власти, должны иметь возможность ими воспользоваться. До сих пор мы часто проигрывали, и притом серьезно, от того, что не обеспечивались конфиденциальность и оперативность. Конституция была бы несовершенной, если бы в ней не было уделено этому внимания. Вопросы, которые в переговорах обычно требуют наибольшей конфиденциальности и максимальной оперативности, касаются подготовительных и вспомогательных мер, важных с точки зрения национальных интересов лишь в том отношении, что они облегчают достижение цели переговоров. Президент может без труда обеспечить эти условия. А если возникнет ситуация, когда потребуются совет и согласие сената, он сможет в любое время созвать его. Итак, мы видим, что конституция предусматривает при обсуждении договоров использование всех преимуществ таланта, информированности, честности, спокойного рассмотрения, с одной стороны, и конфиденциальности и оперативности, с другой.

Но этот проект, как и многие другие, когда-либо появлявшиеся на свет, вызвал многочисленные возражения.

Некоторым он не нравится не потому, что в нем есть недостатки или ошибки, но потому, что договоры после подписания должны иметь силу законов и поэтому заключать их должны люди, наделенные законодательной властью. Эти господа, видимо, забыли о том, что решения судов и указы президента в соответствии с конституцией имеют одинаковую силу и обязательны для всех, кого они касаются, – как и законы, принятые законодательной властью. Все конституционные акты, принятые исполнительной и судебной властями, имеют столько же законной силы и столь же обязательны для исполнения, как если бы исходили из высшего законодательного органа, поэтому, как бы ни называлась власть, заключающая договоры, и сколь бы обязательными они ни были после заключения, ясно одно: народ может с полным основанием предоставить это право органу, не являющемуся законодательным, исполнительным или судебным. Из этого не следует, что, предоставив законодательной власти право разработки законов, народ должен также наделить ее и правом издавать все другие [c.427] законы верховной власти, которые коснутся всех граждан и будут для них обязательны.

Иные, хотя и согласны с тем, что договоры должны заключаться так, как было предложено, не приемлют мысль о том, что они должны быть высшими законами страны. Они настаивают на том, чтобы договоры, как и законодательные установления, можно было при желании изменить. Мысль эта представляется новой и необычной для Америки, однако новые заблуждения часто принимают за новые истины. Этим господам стоило бы задуматься над тем, что договор – лишь иное название сделки, и нет такой страны, которая стала бы заключать с нами какой-либо договор, обязательный исключительно для нее, а нас обязывающий лишь постольку, поскольку мы сочтем это для себя удобным. Те, кто издают законы, несомненно, могут и вносить в них поправки и отменять их. Бесспорно и то, что договаривающиеся стороны могут изменять или вообще отменять соглашения. Но давайте не забывать, что их заключает не одна из участвующих сторон, а обе, следовательно, если для заключения их с самого начала требовалось согласие обеих, то так должно быть и впоследствии – при внесении в них изменений или отмене. Предложенная конституция поэтому никоим образом не расширила сферу действия договоров. Они так же обязательны и теперь, когда на них не распространяется действие законодательных актов, и в будущем, в любое время и при любой форме правления.