Кирилл кивнул. В это время над ними со свистом пронесся стреловидный силуэт, и незнакомая машина зависла в нескольких десятках метров над холмом.
– Это еще кто? – буркнул Павел Николаевич, с прищуром всматриваясь в силуэт машины. – Лаймалин, твою за ногу… – Он поднял руку к виску, и из-за уха ко рту скользнул тоненький серебристый ручеек микрофона. – Лайм, ты что творишь? Давно ангар у меня не драила?
Машина, обводами своими похожая на трехгранный наконечник стрелы, приплюснутый к носу, качнулась с боку на бок, ее боковые стабилизаторы чуть изогнулись вверх, и она, резко сорвавшись с места, выписала над застывшими ребятами «мертвую петлю». Затем медленно развернулась и направилась в сторону взлетно-посадочной полосы.
– Ну, девушка! – Павел Николаевич погрозил пальцем вслед приземлявшейся машине.
– Красивая… – протянул Кирилл.
– Кто, Лайм? – не понял учитель.
– Да нет, машинка красивая.
– А, «Волк»…
– Волк?
– Ну да, МБК-семьдесят четыре, «Волк», один из последних разработанных боевых кораблей для военно-космического флота Земли. Их списали с вооружения лет двести назад и по запросу передали нам. К сожалению, довольно сложен в управлении, поэтому у нас их всего штук десять, а основные машины это сейперы и гладиусы.
– Такое старье, – поморщилась Эрика.
– Ну, извините, мэм, – развел руками Павел Николаевич. – Бюджет, знаете ли… Вы хоть приблизительно представляете стоимость одного корабля? По лицу вижу, что нет. К тому же запаса прочности у этих машин хватит еще не на одну сотню лет.
Расстались практически друзьями. Павел Николаевич показал им свой дом, утопающий в цветниках, что привело Минако в дикий восторг. Она с удовольствием пила принесенный хозяином мятный чай, обсуждая с ним увиденные в саду цветы. Учитель чуток смущался от такого внимания девушки, изредка тормошил свою короткую шевелюру, а Айко нервно порывался уйти и был рад, когда звякнул вызов и Павел Николаевич извинился, сказав, что его присутствие срочно требуется на полигоне.
– Вы заходите, если захотите, – он улыбнулся. – На самом деле тут скучно. Многие жильцы здесь практически не появляются. Командор, например, в своем кабинете обосновался, а Родион Степаныч, наш главный механик, вообще из ангаров не вылезает, там и ночует.
Несмотря на настойчивые заверения Рена, что вниз по лестнице веселее, для спуска все же воспользовались бегущей дорожкой. Во дворе казармы, в беседке, сидели Андрей и Тина. Глядя на них, никому не верилось, что эти двое только вчера познакомились.
– Привет влюбленным! – крикнул Рен, когда они подошли ближе.
Тина смутилась и чуток отодвинулась от Андрея, а тот, нахмурясь, посмотрел на Рена. Но тот сделал такое невинно-ангельское лицо, что гигант не выдержал и улыбнулся.
– Как прогулялись? – спросила Аира, присаживаясь рядом с Тиной так, что та невольно пододвинулась назад, к Андрею.
– Да нормально, мы… – начал тот.
– Ой, ребята! – неожиданно встрепенулась Тина. – Мы же с Андреем форму получили, причем на всех сразу, по комнатам вам разнесли. Классная!
– Правда? – Девчонки вскочили. – Мальчики, мы на примерку!
Аира с Эрикой подхватили Тину под руки и скрылись в здании. Кирилл переглянулся с товарищами, и парни неторопливо направились следом.
Форма сидела как влитая. Черные брюки, голубая рубашка с короткими рукавами и вставками в виде тонких белых полос, идущих от воротника по плечам. Черный пиджак со стоячим воротником и золотистой застежкой-«молнией». На груди с левой стороны знак академии, на плече справа серебристый щит со знакомой буквой V, надписью «омега» и цифрой «семь». На обшлагах у запястья две белые полосы, еще одна по краю воротника, чуть выше полос на рукаве – красный ромб. Разъемы модификатора присутствуют, но изменить можно только размер. Еще рядом с кроватью стояла пара высоких черных ботинок, а на кровати лежало кепи, белое, с черным козырьком, знаком академии и золотистыми вставками. Одевшись, Кирилл успел только крутануться перед зеркалом в дверце шкафа, стараясь разглядеть себя получше, как в комнату ввалилась вся честная компания.
Форма девушек несколько отличалась и больше походила на платье с юбкой до колен, поверх которого был накинут коротенький пиджачок. Платье было черным, с белым ремешком на талии и белыми полосами на плечах, ворот открытый, с большим вырезом. От ворота к середине груди струилась золотистая «молния», по бокам которой были вшиты две тонкие белые полоски. Пиджаки по фасону походили на те, что выдали парням, только были приталенные и с золотистой полоской внизу. На ногах высокие, почти до колен, блестящие сапожки, простроченные золотистыми нитями. Головы девушек украшали белоснежные беретки с черной буквой V и надписью «омега», выполненной золотистыми нитями.
– Ну, как? – Девчонки встали по росту и развернули грудь дугой.
– Героини, – Айко прошелся перед строем. – Вот прямо взял бы и медаль какую-нибудь вам на грудь повесил… а лучше на обе.
– Рен, ах ты пошлая карибская камбала, – прищурилась Минако. – Девочки, может, навешаем ему что-то получше, чем медали?
– Это что? – не понял Айко. – И почему я камбала?
– А вот сейчас ты у меня узнаешь, – усмехнулась Аира, но Рен не стал дожидаться и выскользнул в коридор.
Андрей с Кириллом, проводив взглядом унесшихся за ним девчонок, расхохотались.
Вечером заявился куратор Дорнер и приказал всем построиться возле казармы. Когда все девять человек с шутками и смехом встали в ряд под окнами, Дорнер, стоявший у клена и в задумчивости жевавший травинку, подошел к собравшимся.
– Полный бардак, – он прошелся вдоль хихикающего и пихающегося строя. – Так, курсанты, смирно! Объясняю один раз. По команде «стройся» все должны в течение пяти минут выстроиться по росту, – он жестом указал, чтобы Аира с Эрикой поменялись местами. – По росту, в одну шеренгу на расстоянии двух метров от стены казармы. Первый в шеренге стоит в метре от входа в казарму. Начертите тут линию, для вашего же удобства. Разумеется, все должны быть в форменной одежде. Понятно?
– Пять минут? – Минако усмехнулась. – Да я губы дольше крашу.
– Если поступил приказ на построение, о помаде, пудрении носика и подкручивании ресничек можете забыть.
– Но…
– Никаких «но», – отрезал Дорнер. – Мы полувоенное подразделение, а значит, в любой момент может поступить приказ. А это, в свою очередь, значит, что вам срочно нужно вылетать на задание. А вы – губки… Хотя пока к вам это не относится, но привыкать будем заранее. – Он оглядел строй, задержав взгляд на поникших девушках. – Ладно, не переживайте, привыкнете, все не так уж плохо. – Он ободряюще улыбнулся. – Общие построения только по праздникам, а праздники у нас не часто. Ну, а на те, что перед началом уроков, вы накраситься успеете. Но тренироваться надо, а посему…
Он подошел к Георгу и протянул ему значок в виде белого треугольника, показав на воротнике место, где его надо прикрепить.
– С сегодняшнего дня Георг Раймон назначается старшим вашей группы, и ему будет выдан план вашей строевой подготовки.
Все дружно посмотрели на Георга, который с невозмутимым видом, сняв пиджак, прикреплял к его воротнику сержантскую лычку.
– Так, дальше… – Дорнер немного помолчал. – Ах, да. Завтра в семь ноль-ноль у нас общее построение на площади. Чтобы не суетиться, смотрите на второй курс и еще под ноги, там будет сделана разметка. И еще, в академию ходить в форме, только пиджаки и кепи с беретами можете не надевать, это по желанию. После восемнадцати ходите, в чем хотите, хоть, извиняюсь, в чем мать родила, но в случае приказа на построение… об этом я уже говорил. Всё, разойдись.
Строй распался. Аира, Тина и Эрика, очевидно, несколько шокированные правилами, дружно отправились в казарму, вероятно, устраивать свой женский совет. Георг отошел в сторонку вместе с куратором и просматривал переданные тем материалы, иногда о чем-то спрашивая. Андрей, постояв, отправился вслед за девчонками, видимо, успокаивать расстроенную Тину (так предположил Рен), еще двое из группы «Омега» – Гера и Антон – куда-то исчезли, а Кир с Реном оккупировали беседку.
