- Вот вся ваша королевская рать, в которой вы являетесь главным связующим звеном. Согласно декрету правительства, вам даны широкие полномочия, вплоть до ведения следственных действий, проведения судебных разбирательств и вынесения приговора на ваше усмотрение и ответственность.

- Очень жестко, в последствие могут возникнуть неприятности - помня свои прошлые шишки, сказал Покровский, но Щукин решительно покачал головой.

- Нет, суд и следствия включены по моему настоянию и я уверен, что вы с должной осторожностью распорядитесь документом, чья суть 'То, что сделано подателем, сделано по моему решению и на благо государства' - перефразировал Дюма генерал и сделал знак девушке повторить заказ.

- Как, разве это не все?

- По 'Арктикуголь' все, но я хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос относительно Маньчжурии.

- Я так и знал - с горестным укором вздохнул Покровский, но генерал пропустил его вздох мимо ушей.

- Вопрос состоит в том, что мне нужен опытный и решительный человек, который приложит все силы, чтобы полностью выполнить данный ему приказ. Не скрою, что на это дело я планировал вас, но как видите, возобладала иная точка зрения, и я хотел поговорить о, хорошо вам известном офицере Константине Рокоссовском. Вы с ним действовали в Синьцзяне и по вашей аттестации, он был направлен в Харбин, где хорошо проявил в маньчжурских событиях прошлого года. Генерал Зайончковский очень доволен им и представил его к внеочередному повышению в звании, к капитану. Министерские кадровики запротивились, но Андрей Медардович своей властью все-таки пробил их костное упрямство.

- Так, что вам нужно от меня, после столь блистательной характеристики?

- Вы хорошо знаете капитана Рокоссовского и мне нужно получить то вас исчерпывающий ответ относительно его исполнительности к полученному сверху приказу - сделал паузу Щукин и полковник прекрасно понял, о чем он умолчал.

- Надеюсь, то, что вы собираетесь поручить капитану, не будет выходить за рамки чести и достоинства офицера?

- Конечно, нет - быстро заверил Щукин Алексея Михайловича. - Вся особенность заключается в том, что задание, которое ему будет предложено, имеет определенную сложность, связанную с территориальностью театра его действий. Как вы знаете, на севере Маньчжурии нам принадлежит только железнодорожное полотно, станции, город Харбин и прилегающие к полотну земли на расстоянии десяти метров, все остальное китайская территория. Наши противники, китайские хунхузы и стоящие за ними японцы беззастенчиво пользуются этим, особенно после прошлогоднего конфликта.

По понятным причинам, я не могу посвящать вас во все детали плана предстоящей операции. Скажу только одно, нужно будет действовать на территории сопредельного государства и действовать так, чтобы потом никто не мог связать эти действия с нами. В противном случае мы дадим хорошие козыри в руки наших противников, в первую очередь японцев и англичан.

- Понятно, - недовольно поморщился Покровский, всей душой не любивший закулисные игры военной разведки. - Насколько важна эта операция для нашего положения в Маньчжурии?

- Очень важна. Если все случиться, так как мы планируем, Харбин и все наши приграничные земли получат год-другой спокойной жизни, а это очень важно. Поверьте на слово, сильно задрали китайские бандиты наше население не только на КВЖД, но и в Приамурье, и в Приморье, а войска применить мы не можем. Стоящие за Чжан Цзолинем японцы только и ждут повода, чтобы обвинить нас в агрессии и ввести в южную Маньчжурию свои войска.

- Если проблема стоит так остро, то почему вам так нужен капитан Рокоссовский? По-моему любой офицер из Маньчжурского пограничного корпуса с радостью возьмется за выполнение задания, если это принесет Харбину спокойную жизнь? - удивился Покровский, но генерал, лишь усмехнулся ему в ответ.

- В том-то и дело, Алексей Михайлович, что не каждый. Мы разговаривали с двумя человеками и оба отказались принимать участие в операции, едва узнали о том, что действовать предстоит на сопредельной территории. Приказать им мы естественно не могли и чтобы ещё раз не нарваться на излишнюю щепетильность, а также сократить до минимума возможность утечки информации на сторону, мы занялись поиском стопроцентного варианта. Сначала таким вариантом были вы, затем капитан Рокоссовский, так что вы за него скажите - неторопливый доверительный тон разговора подразумевал возможность подумать, но Покровский ответил сразу.

- Тот поручик Рокоссовский, которого я знал, при получении столь ясного и исчерпывающего разъяснения, никогда бы не ушел в сторону, если можно спасти сотни человеческих жизней - решительно заявил полковник, глядя прямо в глаза собеседнику.

- Отличный ответ,- радостно улыбнулся Щукин, - очень надеюсь, что быстрый карьерный рост не испортили вашего бывшего подчиненного. Молодые люди с легкостью проходят огонь и воду, но спотыкаются на медных трубах славы.

- Во время нашей последней встречи он был именно тем, кого я знал по Восточному Туркестану и вряд ли за прошедший год он сильно изменился. Зная специфику вашей работы, вы можете передать ему от моего имени дружеский привет с надеждой на скорую встречу.

В знак благодарности Щукин кивнул головой, и словно оправдывая свою фамилию, моментально вцепился в Покровского мертвой хваткой.

- Раз уж мы перешли к передаче приветов, то хотел спросить, не помните ли вы этого человека - спросил Щукин и как заправский фокусник, буквально из воздуха, извлек фотографию молодого китайца в военной форме.

Покровскому хватило пары секунд, чтобы определить, что перед ним выпускник офицерской школы Вампу, но кто это конкретно, ему было трудно признать.

- Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить - пожал плечами полковник, но Щукин не собирался отступать.

- А так? - он вновь буквально неоткуда достал второе фото, и на нем Покровский без труда узнал бородача сидевшего на коне.

- Это комиссар одной из китайских бригад Чжоу Эньлай, очень храбрый и толковый человек, к тому же довольно образованный. От него я впервые услышал, что вооруженные маузерами китайцы знают Вольтера и Дидро.

- Все правильно. Бывший генерал-майор революционных войск Гоминьдана. Вы о нем упоминали в своих рапортах о работе на юге Китая. Я взял это на заметку и постарался достать фотографию вашего знакомого.

- Для того чтобы точно знать кому передавать привет от господина Владимирова. Все ясно господин генерал - с явным разочарованием в голосе сказал Покровский, - а почему вы сказали, что бывший генерал-майор? Я, честно говоря, не знал, что он вообще выбился в генералы.

- Ему присвоили это звание незадолго перед событиями в Шанхае, так, что вы и не могли об этом знать. А уволили его из рядов Гоминьдана в феврале этого года, по причине его связей с коммунистами. Точнее с лидером КПК Мао Цзэдуном, не встречали такого? - в руке у Щукина появилась ещё одна фотография, но запечатленный на ней человек был решительно незнаком Покровскому. Он с одного взгляда определил чистую гражданскую принадлежность представленного ему индивидуума.

- Нет. Мы, знаете ли, Николай Григорьевич все по передовым там работали, в тылах крайне редко гостили. Трепотню, таких субъектов, нам слушать без надобностей.

- Прекрасно вас понимаю, и потому давайте вернемся к вашему знакомому. События в Шанхае стали для нас холодным душем, заставляющие нас по-новому посмотреть на события в Китае. Участвовать в китайских событиях, как вы сами понимаете, нас заставляют обстоятельства и государственные интересы. Пусти мы это дело на самотек, и мы получим такой антироссийский Китай, такого агрессивного соседа, какого никогда не имели у себя под боком со времени Чингисхана, созданного на английские, американские и японские деньги. Поэтому мы обязаны иметь своего милитариста в противовес японского или английского.

- Ставка была сделана на Сун Ятсена, но его внезапная смерть вывела в лидеры Чан Кайши, а это ещё тот прохвост, на подобия редиски. Сверху красный, а изнутри белый. Он конечно клянется и божится в преданности к России, но данные которыми мы располагаем говорят об обратном. Поэтому принято решение не ложить все яйца в одну корзину и расширенно искать новых союзников в Китае, одним из которых могут стать китайские коммунисты.