- Максим, – в который раз устало, выдохнул я, – чего они хотят на самом деле? Ты говорил с Вознесенским?

- Владислав Сергеевич, это совершенно неадекватный тип, он во всё время нашего разговора повторял, что ничего не решает, и это не в его компетенции. Я думаю, от них не стоит ждать благосклонности и понимания, а о содействии можно забыть напрочь.

- Позови ко мне Никитенко.

- Хорошо, – сказал Макс и вышел из кабинета.

Никитенко Павел Дмитриевич был юристом на моей фирме, адвокат до мозга костей, в прошлом замеченный в связях с не очень законопослушными гражданами, что и было одной из причин выбора именно этого человека на должность главного юриста в моей компании. Адвокат, который может оправдать заведомо виновного человека может оправдать любого – кредо, которое и было для меня основополагающим, хотя для меня до сих пор остаётся загадкой, почему же он принял моё предложение.

Довольно щуплый на вид мужчина средних лет с маленькими, казалось бы, навечно прищуренными глазками, но нахально усмехающимся ртом проскользнул в мой кабинет, нисколько не заботясь об объявлении своего прихода. Я тоже усмехнулся, такой профессионал, как он, может себе это позволить, или я могу ему позволить себе такое.

- Владислав Сергеевич, – безаппеляционно начал он разговор как всегда обращаясь со мной на «Вы», несмотря на то, что был старше меня на десяток лет. – Как Вы уже поняли по тому, что я нахожусь в стенах данного здания, я в курсе возникшей неприятной ситуации и в связи с этим у меня возникает только один вопрос к вам – Кого вы предположительно подозреваете в рядах своих центральных врагов? – Он буквально пронизывал меня взглядом, неотрывно изучая моё лицо, будто первостепенно подозревает в этом меня.

- Павел Дмитриевич, – тем не менее, выдержав его взгляд, спокойно заговорил я, – я, как и вы абсолютно уверен, что это происки наших прямых конкурентов, но я настолько запутался в их бесчисленном количестве, которое увеличивается в геометрической прогрессии, что, увы, но я не могу назвать вам конкретного виновника существующей проблемы. А это, значит, только одно я полностью доверяю вам в этом вопросе и полагаюсь на ваше безошибочное чутьё и профессионализм. – Я натянуто улыбнулся сугубо деловой усмешкой и продолжил, – Вы считаете, дело можно доводить до суда?

- Ни в чём пока не уверен, но откупаться деньгами бессмысленно – репутацию это всё равно вам испортит, клиентов мы потеряем и в скором времени ожидаемый результат – банкротство. Суд – также не самое мудрое решение, пресса, сплетни, раздувание скандала и независимо от исхода дела, мало кого прельстит идея состоять с вами в дальнейшем сотрудничестве.

- Так что вы предлагаете? – в недоумении воззрился я на него.

- Найти виновника. – Очень кратко ответили мне, но я не стал вытягивать из адвоката дальнейший план действий, уверенный в компетентности своего сотрудника.

- Приступайте, – также коротко прозвучал мой ответ, Павел Дмитриевич без слов поднялся со своего кресла, спешно покидая мой кабинет без слов прощания, прекрасно осведомлённый о моём характере и в кратком разговоре сумевший убедить меня в своём бесспорном умении всё исправить, и взаимном понимании друг друга.

Я никогда не чувствовал себя несгибаемым руководителем, и даже в своей собственной компании я скорее мозг – та неотъемлемая часть организма, которая придумывает и претворяет идеи в материальное благополучие. Но строить из себя беспринципного босса за пять лет, что существует мой скромный бизнес, не получается. Я усмехнулся собственным мыслям в наконец-то обезлюдевшем кабинете и схватил свой мобильный телефон с очевидным желанием позвонить Мире. Странно, но на протяжении всего разговора со своим адвокатом я не переставал думать о сестре, конечно в обществе с кем-то, моё состояние не было таким остро-невыносимым, притупляясь где-то внутри, но запретная тяга к ней, не прекращалась, ни на минуту.

Я уже приготовился услышать безжизненные гудки, набирая заученный номер, но моя девочка сдержала данное мне слово, и через секунду я с наслаждением слушал её голос в трубке.

- Влад, это далеко и неудобно, – заверяла меня сестрёнка своим растерянным детским голоском, когда я сообщил ей, что буду обедать дома. И ведь, действительно, дом находится за городом, и если сейчас я сорвусь и поеду к ней, то возвращаться на работу не будет никакого смысла, тем более не самое подходящее время устраивать себе короткий рабочий день, когда ситуация в компании более чем напряжённая. Но меня уже ничего не останавливало, я не мог спокойно сосредоточиться на работе, зная, что как бы Мира не уговаривала меня не приезжать, она всё равно сделает, как я сказал, и теперь не будет обедать одна, определённо дожидаясь моего приезда.

- Настя, после обеда меня не будет. Все телефонные звонки, перенаправь на мой мобильный, с остальным разберётся Макс, – бросил я своей секретарше, в спешке покидая свой офис.

- Но Владислав Серг… – попыталась остановить меня глупая девушка, разве могло меня что-то удержать здесь, так невообразимо далеко от моей Миры.

Решив больше не звонить сестрёнке, я бросил мобильный на заднее сиденье, не имея никакого желания разговаривать с кем бы то ни было, на выезде из города я попал в пробку, «Вот, чёрт, нужно было просмотреть прогноз, навигатор доводил меня до белого каления, поэтому я не дружил с этим чудом техники». Пришлось больше получаса простоять в пробке, в это время мне звонили три раза, и все три раза звонил возмущённый моей безответственностью Макс.

Этот парень, хотя и говорил со мной предельно уважительно, был на пару лет старше меня и, являясь моим первым заместителем, буквально доделывал за меня абсолютно всё, исключая творческую сторону нашего дела, этого я не доверял никому. Сейчас же, он звонил, чтобы в очередной раз поведать мне, как быстро расползаются слухи и как среди сотрудников начинается нежелательное для нас волнение. Я только беспомощно вздохнул, прекрасно понимая, что парень просто нагнетает обстановку, потому что лучше меня знает, что успокоит моих подчиненных лучше меня самого. Я притворно грубо, а на самом деле с усмешкой отчитал Макса и придумал благовидный предлог своего преждевременного ухода, который означал, что я взваливаю на плечи своего заместителя дополнительные хлопоты. Предлог в виде безотлагательной и важной встречи, собственно это было правдой, подействовал, и Макс разочарованно выдохнув, с сожалением разъединился.

В доме стояла тишина, в первый момент это меня встревожило, но я решил преждевременно не поддаваться панике и сначала осмотреть дом в поисках Миры, начиная с кухни, в которой её естественно не оказалось.

Я нашёл её в гостиной, моя девочка уснула на диване, свернувшись клубочком, она не издавала не единого звука, мирно улыбаясь даже во сне. Я осторожно опустился на корточки возле неё, не смея к ней прикоснуться, молчаливо наблюдал за безмятежным лицом сестры. Через какое-то время, я не знаю, сколько времени провёл в таком положении, Мира беспокойно заворочалась, почувствовав моё присутствие, и открыла глаза, но на её лице сразу же, расползлась счастливая улыбка, она протянула ко мне свою руку:

- Почему так долго? – задала она свой вопрос, перебирая пальцы моей руки и, конечно же, уже не вспоминая свои просьбы, чтобы я не приезжал домой. Я усмехнулся этим мыслям, ощущая, как внутри меня разливается умиротворение, то самое, о котором говорила сестрёнка. Меня радовало, что она видела во мне родного человека, до сих пор не могу сказать, что сближает её со мной, это произошло неожиданно быстро даже для меня, но я чувствую, как она тянется ко мне, будто найдя во мне глоток свежего воздуха в удушающей комнате замкнутого круга своей жизни. Меня услаждала мысль, что её влечёт ко мне, хотя я и осознавал, что её привязанность, с каждым днём крепнущая всё сильнее – чистая и незапятнанная, в отличие от моей больной любви к ней, растущей с каждым сделанным вдохом и не оставляющей мне иного выбора.

- Ты не ответил, – обиженно прошептала Мира, переплетая наши пальцы и всё ещё не спеша подниматься. Я вынырнул из своих мыслей и тут же нахмурился, вспоминая схожую ситуацию – слишком часто в последнее время Мира спит, а затем очень долго испытывает усталость, но она снова не дала мне углубиться в свои размышления, сильно дёрнув мою руку.