Пушки, кстати, поставили на поток и нарезали по две в месяц, можно и больше, да снаряды готовились медленно. За рабочий день набивали не больше десятка снарядов и сотни патронов, а увеличивать число рабочих Белов не хотел. Пока уральцы не поднимут уровень доходов раза в три-четыре против нынешнего. Тогда можно держать военные расходы в пределах пяти процентов бюджета, начинать гонку вооружений сыщик не собирался. За последний год все соседи и сами уральцы убедились, что способны разгромить войско в пару тысяч воинов. Причём главной ударной силой стали пушки, а не ружья, и количество залпов за сражение не превышало десятка. Основной стратегией защиты в ближайшие годы Белов считал изготовление необходимого числа пушек, чтобы защитить все уральские поселения. Учитывая кратковременность сражений и немногочисленность врага, для надёжной защиты крепости хватит боезапаса в пределах двадцати снарядов на пушку.
Уральцы и так содержали самую многочисленную среди соседних племён дружину на душу населения, с учётом пушкарей, даже больше получалось. Прошлогоднее нападение показало, что своей силой уральцы невольно провоцируют объединение и агрессию соседних племён. Белов хотел уйти от такого имиджа, не способствующего мирной жизни. Радовало, что уральцы обитали в глухом углу Европы, отгороженные от большинства племён Булгарией и непроходимыми лесами. Пока численность и доходы уральцев не позволят вооружить и содержать хотя бы тысячное войско, предстояло сидеть и не высовываться, развивая торговлю и разведку. На это потребуется от пяти до десяти лет, которые Белов намеревался использовать для развития техники, в первую очередь, строительства надёжного и компактного дизеля.
При практическом отсутствии дорог в лесных краях, а лесом было покрыто всё Прикамье и Поволжье, не говоря уже о Сибири, сколько-нибудь объёмные перемещения людей и грузов происходили по рекам. Исключение составляли степи, но туда сыщик не замахивался, зато создание мощного и скоростного дизельного двигателя позволяло бы освоить огромные территории. Причём быстро, без длительных переходов по тайге, что в условиях малой численности уральцев играло значительную роль.
Об этом много говорил Белов со своими товарищами, настраивая их на обучение максимального количества специалистов, на сохранение как можно длительного мира. Сурон еженедельно организовывал молебны о даровании мирной жизни уральцам, на которых присутствовали все уральские руководители. За лето спокойной жизни желание сохранить мир овладело всеми уральцами, даже Белов, сотворяя уже привычное коло правой рукой при окончании молитвы, искренне желал спокойной жизни. Увы, не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
– Командир, к тебе какая-то женщина просится. Говорит, только с тобой желает встретиться, – голос дежурного на городских воротах глухо звучал в телефонной трубке. У Белова отчего-то ёкнуло сердце, внутренний голос буквально закричал об интересных новостях.
– Проводи её ко мне, я в беседке, – мужчина положил телефонную трубку. Встал, прошёлся по беседке. Дремавший на полу слева от стола Снежок тревожно вскинул голову, моргая круглыми глазами. Почувствовал волнение друга.
– Сиди, всё нормально, – вернулся в своё кресло мужчина, потрепал ирбиса на загривку. – Неужели, ещё один земляк отыскался?
Не успел глава уральцев допить свой чай, состоящий наполовину из богатого букета трав, как дежурный стражник подвёл к беседке женщину. Усадил её на стул для посетителей и после молчаливого кивка хозяина удалился. Белов внимательно смотрел на посетительницу, не торопясь завязать разговор. Та сжалась, испуганно глядя на дремлющего снежного барса, не решаясь начать разговор. Чем больше отставной подполковник рассматривал женщину, тем сильней становилась уверенность, что она не из этого мира. Посетительница была необычно высокого для аборигенов роста, одета в лохмотья, грозившие развалиться через пару шагов. Длинные волосы не скрывали измученного, когда-то красивого, лица, на котором выделялись тёмные глаза, с вполне читаемой тревогой, изучавшие самого Белова. Глядя на измученную женщину, ей нельзя было дать меньше сорока пяти лет.
Он перевёл взгляд на руки незваной гостьи, та непроизвольно постаралась их спрятать в складках одежды. Но мужчина успел заметить многочисленные царапины и шрамы, синяки и мозоли, сорванные ногти. Не выдержал, сам начал разговор.
– Из какого вы года?
– Из две тысячи пятого, – хрипло выдавила женщина и разрыдалась, закрыв лицо руками. Она плакала и не могла остановиться, её рыдания становились всё сильнее, угрожая перейти в истерику.
«Только истерики мне тут не хватало», – подумал Белов и поднялся, подошёл к женщине. Положил свои руки ей на плечи, стараясь передать настрой спокойствия.
– Успокойтесь, всё кончилось. Тут вам ничего не угрожает. Успокойтесь, я тоже из две тысячи пятого года. Всё будет хорошо.
Постепенно женщина успокоилась, всхлипы затихли, а наш герой тихим голосом начал свой рассказ, понимая, что расспрашивать её не стоит. Видимо, слишком много пережила «землячка» в этом мире. Чувствовалось, что не только побои, унижение, наверняка и надругательство.
– Я в этот мир попал, как и вы, из мая две тысячи пятого года, вместе со своим двухэтажным домом, из города Бражинска. Помните такой? Недалеко от Перми?
Гостья машинально кивнула, а Белов продолжил разговор, вкратце пересказывая свою здешнюю жизнь. Иногда он задавал риторические вопросы, на которые женщина машинально кивала. Постепенно она оттаяла, расслабилась, даже смогла назвать своё имя – Наталья. Заметив, что гостья успокоилась, хозяин предложил ей вымыться, переодеться, после чего продолжить разговор за обедом. Он не сомневался, что женщина голодна, так явственно бросалась в глаза её общая худоба.
Наташа легко согласилась вымыться и встала, сделала пару шагов к выходу, но тут же осела обратно. Шедший за ней на выход Белов испугался, подхватил её под локоть – что случилось?
– Боюсь, – снова потекли слёзы из глаз женщины, – боюсь тебя отпустить. Кажется, если отвернусь, всё исчезнет, снова окажусь в яме у шаманов. – Наталья опять разрыдалась, судорожно уцепившись руками за локоть хозяина.
– Ничего не бойся, я с тобой, – отставной подполковник за руку отвёл женщину в свою баню, где с вечера оставалась тёплая вода. Пока Наташа мылась, пришлось сидеть в предбаннике при открытой двери. Женщина настояла, чтобы он был на виду, и нисколько не стеснялась своей наготы. Невольно наблюдая за ней, когда гостья вышла одеваться в принесённую Алиной чистую одежду, сыщик изменил своё мнение о возрасте Натальи. Тело женщины, несмотря на ссадины, было молодым.
Позднее, за столом, после утоления «землячкой» первого голода, Белов выпоил ей пару рюмок настойки. Исключительно в лекарственных целях, для снятия стресса и расслабления организма. Только после этого, с трудом сдерживая рыдания, женщина рассказала о своей судьбе в этом мире. Ей не повезло, как Белову, и, даже, как Попову. Хотя молодая сельская учительница тоже попала в мае 2005 года в прошлое прямо в своём доме. Вернее, в доме, выделенном сельской администрацией для учителя одной из деревень Пермской области. Также Наталья проснулась утром в первобытном лесу, также начала свою робинзонаду с посадки картошки на ближайшей поляне. На этом общие черты заканчивались.
Оружия у молодой учительницы не было, поэтому три года она еле выживала, поневоле вела вегетарианский образ жизни. Питалась с маленького огородика, где выращивала капусту, редьку, лук и чеснок. Больше не было ничего. Жизнь научила девушку ловить рыбу, так она и перебивалась, с несолёной рыбы на несолёную же картошку и мороженую капусту с редькой. Три года жизни впроголодь заставили Наталью искать дорогу к людям.
– Лучше бы я этого не делала, – не выдержала и заплакала женщина, вспомнив то лето.
Тогда она вышла к большому угорскому стойбищу, обрадовалась, надеясь получить помощь и добраться до славянских краёв. Увы, в первую же ночь, когда угры убедились, что женщина одна, без защиты, её изнасиловали и за сопротивление жестоко избили. После этого побои и насилие продолжались почти месяц. Как она выжила, Наталья не помнит. Она кричала, умоляла, угрожала, обещала заколдовать своих обидчиков. Видимо, эти обещания и спасли её. Девушку приютил шаман. Теперь её жизнь изменилась, насиловал её только один человек, благодетель-шаман. Он же сделал её своей прислугой, дозволяя ночевать у дверей землянки, рядом с собаками. В свободное время шаман выспрашивал свою жертву о будущем, о жизни в других странах. Вонючий от прогорклого жира, не мывшийся с рождения, старик заставлял свою служанку рассказывать всё, что она могла вспомнить. От сказок до стихов и вольного пересказа классики. Один раз Наташа пыталась бежать, просто с отчаянья, не надеясь на лучшую жизнь, мечтая вернуться к своей полуголодной, но свободной жизни. Шаман лично её избил и посадил в яму, где женщина провела всё лето, буквально по колено в грязи и испражнениях.
