– Убери его от меня!

Наверное, увидев в моих глазах неприкрытый ужас, Рамзи догадался убрать посох подальше, и мне стало легче. Я был более чем уверен, что все из-за посоха, а не из-за чего-то другого.

Я поднял взгляд на Вейлин:

– Что же теперь делать?

Никто ничего не произнес в ответ, и я начал опасаться, что никакого решения не будет принято. После долгой паузы Рамзи поднял взгляд, в котором светилась решимость:

– Мы уходим в Мариссу.

Вейлин изогнула бровь:

– Марисса? Это же столица Меровии, если я не ошибаюсь?

Хорек кивнул:

– Правильно думаешь, Вейлин. Именно туда.

– Но почему? Зачем так резко менять планы?

В глазах лучника плескалась какая-то грусть:

– Я хочу сделать то, что давно должен был сделать.

Я охнул от боли в голове:

– Но при чем тут мы?

Рамзи поджал губы:

– Вы узнаете кое-что новое. Что – я пока сказать не могу. Всему свое время. Больше не спрашивайте меня об этом, прошу.

Я обвел взглядом комнату:

– А как Ласса?

Вейлин облегченно вздохнула:

– С ней все хорошо. Рана оказалась несмертельной, и целитель подоспел вовремя. Рамзи почти не отходил от нее – вот только заглянул проведать тебя. Ее как раз поместили в его комнату.

Я повернул голову в сторону хорька и попытался одним только взглядом спросить у того, рассказал ли он огневице о своих чувствах. Не знаю, понял он меня или нет, но ответом воина было легкое покачивание головы. Я только хмыкнул, показывание разочарование его несмелостью и повел головой, показывая в сторону комнаты хорька. Тот задумался, потер мех на морде и молча встал, уйдя из комнаты. Волчица проводила его задумчивым взглядом:

– Я надеюсь, что и с тобой будет все хорошо.

После этого магесса улеглась на своей кровати:

– Мирпуд, ты же подслушал наш разговор с Лассой, не так ли?

Я медленно лег обратно:

– Почему ты так решила?

Вейлин фыркнула:

– Твои ушки были повернуты в нашу сторону и прислушивались к разговору.

Я молча проклял себя за то, что не учел особенности анатомии зверей, в частности то, что уши автоматически поворачиваются в сторону источника звука. Но вслух я произнес:

– А почем тебе было знать это точно? Во сне я мог как угодно вертеть ушами и направлять их куда угодно.

Ответом была хитрая усмешка:

– Здесь ты меня не обманешь, Мирпуд. Можешь сколь угодно уверять меня в обратном, но я знаю правду.

Я сложил лапы на груди:

– Да даже и так, тогда что?

Волчица встала с кровати, подошла к окну и тряхнула своей черной гривой:

– Я тебе нравлюсь, не так ли?

Я развел лапами:

– Не стану этого отрицать, Лин.

Она обернулась:

– А что во мне тебе так нравится?

Я начал перечислять:

– Твоя роскошная шерстка, твои голубые глаза, задорный смех, умение поддержать разговор – да много ли чего!

Взгляд магессы стал хитрее:

– Ты поставил шерстку на первое место. А что, если у меня ее не будет?

Я вытаращил глаза:

– Что?

Волчица закрыла глаза и начала вести двумя лапами вниз вдоль своего тела, как будто прижимала к земле что-то невидимое. В конце она коснулась бедер, и ее шерстка изменила цвет, став серой. Цвет гривы тоже изменился, став не черным, а пепельно-серым, под цвет шерсти. Изменилась и прическа – теперь волосы стали длиннее, до лопаток, причем две прядки очень красиво спускались вниз справа и слева от мордочки, тогда как остальная часть гривы была за спиной. Появилось белое пятно на шерсти, которое начиналось под носом и шло вниз по шее, заканчиваясь на груди. Глаза остались прежнего цвета, как и серьги, которые были продеты в ушки магессы. Хвост магессы стал, как и вся шерсть, серым, но на нем появились какие-то переливы пепельно-серого цвета.

Вейлин кокетливо потрясла гривой:

– Ну теперь моя шерстка другая. Я стала хуже?

Я только и мог покачать головой с выпученными глазами. Лин села обратно:

– Что же, чудесно.

Наконец я смог произнести:

– Что это??? Как???

– Я не говорила тебе об этом, но я все время ходила не в своем настоящем виде, а в личине. Теперь ты видишь меня-настоящую.

– Но зачем тебе сейчас было менять цвет шерсти?

– Меня ищут, как и тебя. Я не знаю, кто больше нужен Ордену из нас двоих, но так им будет сложнее меня найти. Я до сих пор удивлена, как Бойдул не распознал, что у меня фальшивый образ. Видимо, заклинание было настолько простым, что он этому не поверил.

Улыбка снова вернулась на ее мордочку:

– А что касается тебя, Мирпуд… Ты все слышал раньше, так что, я думаю, нет смысла повторять все заново.

– Но скажи мне, зачем ты все это говоришь сейчас, если я, по твоим словам, все слышал раньше?

– Чтобы осадить тебя, Мирпуд, и не дать совершить необдуманных поступков. Пойми меня правильно – ты очень хороший зверь, и для многих самочек ты был бы идеальным. Я говорила, что мое мнение о тебе может измениться – и это так. Только прошу тебя – не принимай скоропалительных решений, думая, что сможешь резко изменить все в свою пользу. Подумай лучше, как справиться с желанием Лассы завоевать тебя.

Я в очередной раз за несколько минут наклонил голову:

– Прости?

Лин снова стала прохаживаться по комнате:

– Ты вряд ли не знал, что наша огневица к тебе неравнодушна. Я не знаю, успел ли ты услышать начало нашего разговора, но она много говорила о тебе.

Я решил прикинуться дурачком:

– Я точно застал не начало вашего разговора. Что она говорила обо мне?

– Скажем так, прямо она не говорила об этом. Знаешь, почему она так недолюбливала меня? Потому что считала, что придется делить тебя со мной. Почему-то Ласса была в полной уверенности, что я, так же как и она, влюблена в тебя. К счастью, мне удалось убедить ее в обратном, и теперь ее настроение намного лучше.

Я схватился за голову: только любовного многоугольника мне не хватало! Это что же выходит? Рамзи влюблен в Лассу, Ласса в меня, я в Вейлин. А Вейлин? Похоже, она сама по себе и ни к кому не испытывает никаких чувств, кроме дружеских.

В этот момент мне стало очень грустно. Вспомнилось, как еще в своем мире я пытался завоевать пару девушек, которые мне нравились, но дело заканчивалось стандартной фразой «ты мне просто друг/ты классный, но…». Я только понадеялся, что с Вейлин все будет иначе, но ничего не изменилось. Во всех мирах девушки, похоже, одинаковы, какой бы внешности они не были. Я слишком полагался на факт того, что без меня Лин так бы и осталась рабыней Тарима Ассо на неопределенно долгий срок, пока не нашелся бы какой-нибудь богач, согласившийся раскошелиться на десять тысяч барра.

Похоже, волчица заметила мои тревожные думы и ответила, как будто читая мои мысли:

– Мирпуд, я вижу, что ты расстроен. К сожалению, я пока ничем не могу тебе помочь. Все что могу сказать – позволь событиям развиваться дальше. А там кто знает, что может быть? Если тебе так будет легче, я скажу, что взяла время на раздумья в отношении тебя. Так лучше?

Я задумался и медленно кивнул. Вейлин потерла лапы:

– Вот и славно.

В дверь просунулась голова Лессани:

– Лар, я вижу, вы очнулись! Какое счастье! А то я уже перепугалась, что с вами произошло что похуже того, что было с молодой гиеной!

Я встал с кровати:

– Благодарю за сочувствие, ларесса Лессани. Мне действительно сейчас намного лучше.

Антилопа моргнула:

– Вам точно больше не нужен целитель? Предыдущий лекарь ушел сильно обеспокоенным – а они не станут переживать понапрасну.

Я замахал лапами:

– Точно, точно. Видите же, я стою, не шатаюсь, не падаю в обморок.

Антилопа исчезла, и я слез с кровати:

– Где комната Рамзи?

– Следующая, а что?

– Хочу проведать Лассу.

И действительно, в следующей комнате я увидел огневицу, лежащую на кровати. Вид комнаты нисколько не отличался от нашей, за исключением того, что кровать была только одна, а не три. На ней лежала магесса, у которой по шее змеился небольшой белый шрам. Возле нее на стуле сидел Рамзи, как будто сгорбившийся под тяжестью того, что ему пришлось пережить. Выглядела Ласса бодро, хотя глаза ее были полуприкрыты. Ее голос был слабым: