Я решил не спорить больше с Вейлин по этому вопросу, понимая, что обсуждение его вызывает у нее только негативные ассоциации. Внезапно у меня возник еще один вопрос. И даже не один, а два:
– Скажи, а ты петь умеешь?
– Петь? Хм, мне часто говорили, что у меня красивый голос, но я редко пела. Может, из-за того, что не было повода.
– Хорошо, а ты мыслесвязью владеешь?
– Конечно.
– Тогда у меня к тебе есть предложение…
Мы пришли внутрь таверны. Нас встретил хмурый взгляд Фархада:
– Мирпуд, вчера ты мне сорвал вечер своим отсутствием!
Я отмахнулся:
– Слушай, не рассказывай мне тут. Уверен, что у тебя посетителей было немного из-за того, что многие пошли на турнир.
Тигр усмехнулся:
– Просек меня, ученик. Что же, сегодня ты здесь и намечается большой наплыв посетителей.
– Я сегодня буду не один, Фархад. Я с солисткой.
Тигр оглядел магессу и снова усмехнулся:
– Буду польщен, ларесса?..
– Дестрокардо.
В глазах тавернщика сверкнула заинтересованность:
– Интересная фамилия, ларесса. Что же, ваш выход.
Я повернулся обратно к волчице:
– Ты готова?
Вейлин кивнула. Я достал гитару и флейту одновременно. То, что я хотел исполнять сегодня, предполагало использование и того, и другого. А Вейлин будет петь. Так как она не знает песен моего мира, придется передавать ей текст по мыслесвязи.
Я запустил музыкального помощника, и зазвучала музыка. Первая песня будет без флейты. Вейлин запела, воспринимая текст от меня:
Звезды поднимаются выше
Свет уже не сводит с ума
Если ты меня не услышишь
Значит, наступила зима.
Небо, загрустив, наклонилось
В сумерки, укутав дома
Больше ничего не случилось
Просто наступила зима.
В тот день, когда ты мне приснился
Я все придумала сама
На землю тихо опустилась зима, зима
Я для тебя не погасила
Свет в одиноком окне
Как жаль, что это все приснилось мне.
В сны мои луна окунулась
Ветер превратила в туман
Если я к тебе не вернулась,
Значит, наступила зима.
Может, помешали метели,
Может, предрассветный обман.
А помнишь, мы с тобою хотели
Чтобы наступила зима.
В тот день, когда ты мне приснился
Я все придумала сама
На землю тихо опустилась зима, зима
Я для тебя не погасила
Свет в одиноком окне
Как жаль, что это все приснилось мне.
Голос тихий, таинственный,
Где ты, милый единственный, сон мой.
Вьюгой белою снежною
Стану самою нежною, сон мой.
В тот день, когда ты мне приснился
Я все придумала сама
На землю тихо опустилась зима, зима
Я для тебя не погасила
Свет в одиноком окне
Как жаль, что это все приснилось мне.
Боже, как она пела… Вейлин сильно слукавила, когда сказала, что умеет петь. Вернее так, она слишком скромно оценила себя. У нее был просто волшебный голос, по-другому я его назвать не мог. Уверен, если бы она вместо Алсу пела эту песню, получилось бы не хуже, а то и лучше, чем в оригинале!
Второй на очереди была одна длинная баллада, которую можно было исполнять и на гитаре, и на флейте. Ради прикола я решил играть и на том, и на другом (к счастью, они звучали не одновременно):
В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.
В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой — упрям,
А третий был сердцем смирён.
Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях?..
Да хранит вас молитва моя».
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Сохраните богатство Души
И Любви нескончаемый Свет!»
Прошли года, затерялись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих детей
После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой:
«Гордись, отец, — я великий герой!
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь!»
Второй привёз золотые дары:
«Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Разменяли богатство Души
Ради славы и блеска монет..»
А третий сын на коленях стоял:
«Прости, отец, я великим не стал.
Смиренным был, врагов прощал».
А отец с теплотой отвечал:
«Душа твоя и добра, и чиста.
И пусть богат ты и знатен не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Кроток сердцем и духом смирён,
Верный сын унаследовал трон!»
После этой песни Вейлин посмотрела на меня умоляющими глазами, показывая лапами на свое горло. Кивнув, я перехватил гитару поудобнее. В любом случае я хотел петь один третью и последнюю песню на сегодня. Я шепотом заметил, показывая лапой чуть впереди и слева от себя:
– Вейлин, сядь за тот стол. Я отыграю последнюю песню и сяду рядом с тобой.
Волчица кивнула и села в указанном месте. А я, тем временем, начал:
Если однажды горячее солнце
Станет холодным как утренний лед,
Если зима жарким летом вернется
И на песок белый снег упадет,
Если беда что ничем не измерить
Рухнет на землю, косою звеня
Я буду знать, всё равно, что ты веришь
Я буду знать, что ты любишь меня
Я буду знать, всё равно, что ты веришь
Я буду знать, что ты любишь меня.
Если друзья мои станут врагами
И в суете продадут за пятак,
Я буду грызть эту землю зубами
Я буду верить, что это не так.
Если я буду оборван как дервиш
И стану жить, всё на свете кляня
Я буду знать, всё равно, что ты веришь
Я буду знать, что ты любишь меня
Я буду знать, всё равно, что ты веришь
Я буду знать, что ты любишь меня.
Если погаснут далекие звезды,
Высохнет весь мировой океан,
Если спасать этот мир будет поздно
Он через час превратится в туман.
Если уже в раскаленной пустыне,
В той, что когда-то, мы звали земля
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня.
И глядя ангелом с неба на землю
Выберу нам с тобой место в тепле,
Голосу сердца и разума внемля
Я упаду, но поближе к тебе.
И через день, возвратившись сиренью
Я обниму тебя, кроной шумя
Ты будешь знать, что я твой добрый гений
Я буду знать, что ты любишь меня
Ты будешь знать, что я твой добрый гений
Я буду знать, что ты любишь меня.
После этого я сел за стол к Вейлин и сделал все то же, что делал в предыдущие дни: поставил бумажную призму-обращение и заказал себе обычный ужин.
Пока я ел (Вейлин я не предлагал есть, потому что она поела у Гимеона), посетители по обыкновению несли деньги на мой стол. Волчица произнесла несколько сиплым голосом:
– Хорошо ты тут устроился, Мирпуд.
После того, как я отдал Фархаду плату за ужин, я попросил его по обыкновению разменять деньги на более крупные. Тигр что-то пересчитал у себя и выдал мне в итоге на руки сумму в шестьдесят барра. Сорок из них я отдал Вейлин:
– Это твоя часть.
Волчица недоуменно склонила голову:
– Это твои деньги, Мирпуд. Я не приму их.
Я остался непреклонен:
– Мастер сказал, что я содержу тебя? А это значит, что я решаю, какую сумму тебе выдать.
Волчица сдалась и забрала у меня деньги. Как только она положила их в карман, случилось какая-то странная вещь: позади, в зале, раздался какой-то металлический звон, во время которого время остановилось. Я оглянулся. Точно, та же ситуация, что тогда на рынке с Игмаром: все неподвижны.
Позади сидящего посетителя, быка в черных одеждах, возвышался шакал, который держал в лапах кинжал, направленный на быка. Судя по тому, в какой позе застыл зверь, он намеревался в прыжке убить быка, еще не подозревающего, что происходит за его спиной.
