– Обед, а потом будем работать дальше.
Я с облегчением стащил с себя амуницию и бросил ее в сторону. Варан щелкнул пальцами, и на стене ожила какая-то птичка, на которую я раньше не обращал внимания. Гимеон коротко приказал:
– Обед.
Ворон (по крайней мере, он был похож на него) что-то каркнул и исчез в какой дырке в левой стене. Я удивленно спросил:
– И вот этот ворон будет готовить обед?
– Это не ворон, это мой фамилиар и слуга по совместительству.
Фамилиар? А, ну да, приближенный дух мага. Забавно, ворон – фамилиар варана.
Гимеон одним движением смахнул со своего стола абсолютно все бумаги, не заботясь о них, и сел за него, жестом приглашая меня сесть с другой стороны.
Через минут пятнадцать, в течение которых варан, казалось, погрузился в какое-то подобие анабиоза, появился фамилиар, тащивший в лапах сверток, обернутый какой-то тканью. Аккуратно приземлившись на стол, фамилиар оставил сверток на столе и полетел в обратном направлении. Рептилия медленно открыла глаза и развернула сверток. Внутри лежал кусок мяса, кишащий червями. И тут я почувствовал, что меня начинает выворачивать наизнанку. Маг с усмешкой посмотрел на меня:
– Зря воротишь нос, ученик. Очень вкусно, между прочим. Двойная порция мяса, если считать и червяков!
Я с нескрываемым отвращением смотрел, как варан с аппетитом поглощает мясо, собирая языком червей. Вернулся фамилиар со вторым свертком. С некоторой опаской я развернул его. Внутри лежал кусок мяса. Жареного. Без червей. Учитывая, что приборов не принесли, я имел полное право есть мясо прямо лапами, хотя в реальности не люблю этого. Мясо оказалось очень даже недурственным. Кусок попался немаленький, по окончании трапезы я чувствовал приятную сытость.
Заметив, что я доел, маг взял два куска ткани от свертков, сжал их в кулаках и сделал жест заправского иллюзиониста. Ткань исчезла без следа. Стоит полагать, тогда это был не фокус, а самая настоящая магия.
Меня сильно разморило и никуда не хотелось вставать из-за стола. Гимеон, похоже, понял мою мысленную просьбу и снова впал в какое-то подобие анабиоза, закрыв глаза прямо на стуле. Я встал из-за стола, кладя все его бумаги обратно на стол.
Неожиданно мне на глаза попался какой-то странный свиток, на котором шел текст на рогнеону. Я в него вгляделся. В нем было написано следующее:
Внимательно следить за обстановкой в Ландаре и окрестностях, вылавливая всех, кто окажется подозрительным и тем паче владеющий священным языком или языком Проклятых. Обо всех подозрительных зверях докладывать начальнику гарнизона или служителям Ордена.
Верховный Иерарх Ландарского отдела Священного Ордена, магистр Бойдул.
Я поднял взгляд на спящего Гимеона. Тот продолжал безмятежно посапывать, закинув лапу на лапу. Я снова опустил взгляд на свиток. Что-то мне переставало нравиться то, что я владел и тем, и другим языком. Я совсем не знал Гимеона. Вдруг он прознает, что я владею энглишем и сдаст меня?
К тому моменту, как я собрал все бумаги, проснулся Гимеон. Он оглядел груду документов и встал:
– Спасибо, что поднял все обратно. Вернемся к нашим занятиям…
К вечеру тренировки закончились. Под конец мне уже начиналось нравиться то, что я делаю. Фаерболы получались более качественными, защита не такой ломкой. Удовлетворенный Гимеон махнул лапой:
– На сегодня все. Собираешься куда-то идти?
– Да, я же менестрель. Пойду в «Синего Коня» играть, авось заработаю что-нибудь.
Глаза варана затянулись пленкой:
– Хорошо, будь осторожен. И не снимай костюм.
Уже наступил вечер. Тренировка прошла незаметно долго. Я заметил, что теперь на меня не пялятся так беспардонно, как это было еще с утра.
Через какое-то время, плутая по переулкам, я добрался до таверны. Зайдя внутрь, я потопал к стойке. Фархад заметил меня и посмотрел под стол:
– Ты как раз вовремя, Мирпуд. Сейчас пойдет наплыв и в твоих интересах исполнять хорошо. Я видел, что вчера у тебя все выходило неплохо.
Я уже не слушал тавернщика и разбирал свой чехол. Первым номером была небольшая баллада на русском языке. Я начинал жалеть, что не знаю творчества «Арии» или «КиШ». Вот у них точно нашлось бы куча песен под гитару, которые можно было исполнить местной публике.
Появление меня как менестреля не прошло незаметным. Взгляды стали более заинтересованными, а разговоры тише:
Бежит, идет, ползет, моя дорога.
Вокруг то тишь, то пение, то дождь, то снег, то град.
Все позади: вчерашний день, вчерашняя тревога,
А то, что я везу с собой, тем сказочно богат.
А я везу любовь и боль обмана,
Везу прощенье, тем, кто рад меня убить.
И будущее в пелене тумана,
И прошлого ненастья не забыть.
Везу я расставанья и разлуку,
Грехи свои тяжелые, каких не искупить,
Везу я жизни горькую и сладостную муку,
Ведь чем богат и чем не рад – лишь раз дано прожить.
А я везу друзей предательство и верность,
Осколки радужных мечтаний и надежд,
Лишь конь бы мой не потерял дорогу среди терний,
А я уж птицы голубой не потеряю след.
Везу я пораженья и потери,
Но лук натянут правильной и твердою рукой.
А потому везу с собой в свою победу веру,
А не судьба – так с честью лечь мне в битве роковой.
Кляну ухабы я, сонливость и незрячесть,
Кляну чертей, святых и Бога самого.
Скрипит судьба моя – сплошная неудача,
И все ж лети, звени, мой путь, посмотрим, кто кого.
И все ж лети, звени, мой путь, посмотрим, кто кого.
И все ж лети, звени, мой путь, посмотрим, кто кого
Итак, это был Евгений Дятлов с песней «Моя Дорога». Спасибо, капитан Дымов, за хорошую песню .
Я думал, а посетители ждали. Постепенно их ропот становился все громче. Я уже слышал недовольное шипение Фархада за спиной. Наконец, я нашел то, что буду исполнять. Это будет мой любимый трек из компьютерной игры Диабло, причем первой части. Пусть все услышат мощь Мэта Ульмана!
Вот тут мне уже потребуется музыкальный помощник, ибо там идет две гитары и куча еще чего. Задумав мелодию, я пошел играть трек.
Ее красота начала оказывать воздействие и на посетителей. Они перестали есть и сосредоточили все внимание на мне. Постепенно я подбирался к своей любимой части, во время которой я, будучи еще человеком, всегда покрывался приятными мурашками. Этот момент пробрал и слушателей, и они прочувствовали все то же, что и я. Ну и, наконец, финал, после которого я сорвал шквал аплодисментов.
Кстати, как раз мысль в голову пришла. Дальше будет «Город, которого нет»:
Ночь и тишина, данная навек,
Дождь, а может быть падает снег,
Все равно, – бесконечной надеждой согрет,
Я вдали вижу город, которого нет...
Где легко найти страннику приют,
Где, наверняка, помнят и ждут,
День за днем, то теряя, то путая след,
Я иду в этот город, которого нет...
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин,
Мне до него – последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни...
Кто ответит мне, что судьбой дано,
Пусть об этом знать не суждено,
Может быть, за порогом растраченных лет
Я найду этот город, которого нет...
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин,
Мне до него – последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни...
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин,
Мне до него – последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни...
Я обернулся к Фархаду:
– И как?
Тигр посмотрел на меня:
– Могу поставить бесплатно ужин и доплатить сверху десять барра.
– А пятнадцать, не?
Фархад не полез за словом в карман:
– Тогда без ужина.
Я задумался. Я мог сорвать еще больший куш, если у меня получился бы один замысел. Заодно появилась возможность проверить одну теорию, которую я хотел проверить еще в первый день. Я повернулся к тигру:
– Есть бумага и чем писать?
