Владимир Григорьев
"Сервис максимум" - такая программа
Он выхватил ее, можно сказать, из объятий спруторобота. Еще мгновение присоски спрута сработали бы, как всегда, намертво. Но он все-таки выхватил ее и впоследствии долго жалел об этом.
Спруторобот, конечно, ни в чем виноват не был. Глупый спрут! Его послали, врубили код, задали порядок вакуума под присосками - выполняй! Теперь вот лежит, блок к блоку, на мешковине.
Да, он отдал команду поломать спрута. Распаять и пустить на комплекты детских конструкторов. Этого требовала инструкция: "...нападение на мужчину... карается... нападение на женщину... карается..."
Теперь он нес ее на руках, подальше от догорающей схватки.
- Где я? - спросила она, когда все уже давно кончилось, а он сидел на пеньке и потягивал сигаретку "Контакт".
- Да там же, - ответил он односложно и мрачно, - у кофейни "Три кванта".
Она привстала и осмотрелась. Потом бросила взгляд и на него. Нет, он внушал только расположение. Спокойные глаза, прямой взгляд, сигарета не дрожит в пальцах.
- А где спрут? - спросила она так, будто все было в сновидении, и только.
- Разобрали спрута, - он устало махнул рукой, - на части разобрали. Не о чем беспокоиться.
Она сидела на траве как ни в чем не бывало.
- А я не беспокоюсь...
Похоже было, что она и в самом деле ни о чем не беспокоится. Будто только что не лежала без чувств на его руках.
- А о чем вам беспокоиться? - сказал он грубовато, будто она и в самом деле не лежала на его руках.
- Ну уж только не о роботах. Я же человек. - Она уже стояла на ногах и стряхивала с платья прилипшие былинки.
- А если робот послан человеком? Вот как этот спрут. - Теперь в его взгляде заплясала насмешливость, он знал, что заставит ее поволноваться.
- А его послал человек? - Она широко открыла глаза, и волосы ее, уже было собранные в пучок, снова рассыпались по плечам.
Он промолчал.
- Кто этот человек? - нетерпеливо переспросила она, и он отметил про себя, как быстро остатки страха вытеснялись из души ее обычным любопытством. Тогда он почувствовал, что презирает ее и неизвестно почему испытывает к ней что-то вроде вражды.
- Ааюб Жареный Петух послал, - сказал он, чтобы кончить этот разговор, - тот самый, что прошлым летом плясал на потолке гаража. Тогда он и заприметил вас, с потолка. Он приглашал вас сплясать один кувырт, но вы еще не умели ходить вверх ногами.
- А-а... - откликнулась она с неожиданным безразличием и снова принялась за прическу.
И он понял, что не кончил этого разговора, а она его не начинала.
- А что, - сказала она, пронзая последней шпилькой воздушные глубины прически, - неплохая мысль. Несколько кувыртов на потолке. А? Вы умеете? И она внимательно посмотрела на него, так, будто только теперь и увидела.
Он хотел ответить, что и не подавал такой мысли, что в принципе не мог подать такой мысли, но вдруг внутри его протяжно запела какая-то струна, что-то щелкнуло, и его тяжелые ботинки сами собой дробно ударили по шлифованному срезу пенька.
- Контакт! - рявкнул он и, не веря себе, подмигнул ей.
- Есть контакт! - просияла она и снова бросила на него взгляд.
Он нравился ей все больше и больше. Она вдруг вспомнила, как спокойно вошел он в самую гущу свалки, когда искровые разряды валили с ног одного за другим, вспомнила, как увидела во второй раз - прямая спина, легкие плечи, трепещущие колечки дыма... А теперь эта неожиданная, отработанная чечетка.
- Вы не подумайте, я уже научилась, - неуверенно заявила она.
А он только улыбнулся. И, уже ни о чем не говоря, они отправились туда, где в вечерней синеве мигали едва видные из-за деревьев огоньки, где, наверное, уже кончили вощить паркетные потолки и кабриолеты один за другим как вкопанные замирали у ворот.
- Вся надежда на этот образец, - сказал Конструктор.
- А что, он лучше других? - возразила жена Конструктора. "Честняга-2", тот тоже был лучше других. До поры, до времени.
- Ах, ты ничего не понимаешь, - слегка закипая, ответил Конструктор. "Честняга" оказался слишком рефлекторным. Ему везде чудилась неправда. И сразу кулаки в ход.
- Вот, вот, - перебила жена, - а что придумает этот? (Через каждые тридцать секунд пресс выбрасывал отглаженную штуку белья, она складывала его в стопку. Разговор как нельзя кстати скрашивал монотонную работу.)
- "Честняга" вышел из биокамеры идеальным парнем, - стараясь быть невозмутимым, продолжил Конструктор, - по крайней мере, идеально честным. Все ставилось именно на это главное качество. Мы полагали, что гипертрофированная честность убережет его от крайних поступков. Мы полагали, что, впустив его в человеческое общество...
- Вы полагали, - подлила масла в огонь жена (пресс выбросил шипящую, в клубах пара сорочку, и тридцать секунд было у нее в резерве), - а вот не могли предположить, что он сломает челюсть этому чемпиону, как его... У которого челюсть на вес золота.
- Но предыдущие модели прекрасно ведь ужились, - убеждал Конструктор. "Работяга", "Стоматолог", "Советчик" - они и сейчас нарасхват. Конечно, им далеко до человека, их комплексы...
- Да в том-то и прелесть! - не выдержала жена. - Сразу видишь, с кем имеешь дело. А ведь "Честняга" - с ним говорили на "вы". Режиссеры приглашали на съемки. А ведь и этого ты создал не монстром, верно?
- Да, он ничего себе, - смущенно пробормотал Конструктор, вспоминая, что и правда "Честняге" навязывали какие-то ангажементы. - Но здесь все будет иначе. Ему мы придали возможности кибернетических машин. Считает как бог. Каждый поступок рассчитывается наперед. На пять, десять и даже двадцать минут. Ситуационное предвидение! Понимаешь, математическая шишка всего на пять миллиметров выше нормы, но мы туда столько закачали...
- Что же, видна шишка? - Жена наконец заинтересовалась разговором.
- Нет, не видна! - радостно, будто в этом и было самое главное, воскликнул Конструктор. - Копна волос у него, ух! А в шахматах силен. Дебют, миттельшпиль. Шах и мат! С эндшпилем незнаком, сдаются посреди партии.
- Ну вот, - омрачилась жена Конструктора, - "Честняга" не поладил с боксером, теперь жди неприятностей с гроссмейстером.
