– Слава богу. Когда такое случается, последствия бывают фатальными.

Это означало неизбежный поход к алтарю. Нечто подобное произошло с Эвелин и Вулфом несколько месяцев назад, и тогда все обернулось счастливым концом.

– Думаешь, мама согласится? – сказала Иди. – Хотя это был всего лишь глупый поцелуй, и даже не очень приятный…

– Полагаю, у тебя и самой нет желания выйти замуж за сэра Малколма.

– Абсолютно никакого. Да и он не женится на мне. Он выскочил из дома, словно у него загорелись фалды фрака.

Когда Эвелин с задумчивым видом медленно кивнула, Иди вздохнула.

– Эви, мне хорошо знаком этот твой жест, но ты могла бы выразить словами то, что думаешь.

Сестра примирительно улыбнулась.

– Дорогая, я не хочу осуждать тебя, но почему ты вообще оказалась в такой рискованной ситуации? Особенно с этим наглым повесой, сэром Малколмом.

Иди принялась крутить конец шелковой ленты, опоясывавшей талию ее платья. Однако Эвелин имела безграничный запас терпения, и Иди понимала, что сестра будет ждать ответа. Она попыталась зайти издалека.

– Эви, тебе никогда не хотелось поцеловаться с мужчиной до Вулфа? Я имею в виду по-настоящему.

– До Уилла у меня не было мужчины, – глухо ответила сестра. Это правда, так как Эвелин была влюблена в Вулфа с юных лет.

Тем не менее Иди продолжила:

– Значит, ты никогда не хотела поцеловаться с кем-нибудь еще, даже с Майклом? Ты была помолвлена с этим несчастным юношей почти два года.

В семье все были убеждены, что Эвелин выйдет замуж за Майкла Бомонта – добропорядочного благородного человека, который очень любил ее. Однако возвращение Вулфа после войны положило конец этим ожиданиям, и вопрос был решен через несколько недель.

Сестра немного подумала.

– Мне не претила мысль о поцелуе с Майклом, – сказала она наконец, – но и не вызывала желания прыгать от радости.

– Следует понимать, что поцелуи Вулфа заставляли тебя прыгать от радости?

Щеки Эвелин покраснели.

– Только они и заставляли.

Иди громко фыркнула и, вскочив, снова зашагала по комнате.

– Так нечестно. Мне двадцать пять лет, а я понятия не имею, о чем ты говоришь.

В глазах сестры отразилось понимание.

– Значит, ты экспериментировала. И тебе пришло в голову выбрать сэра Малколма. Естественно, для этого, как нельзя лучше, подходит известный красивый повеса.

– Это была ошибка, – сказала Иди, остановившись у кровати и прислонившись плечом к одной из стоек балдахина. – Я понимаю, мой план был безумным, и начинаю думать, что со мной что-то не так. Мне кажется, я никогда не смогу найти мужчину, поцелуи с которым доставили бы мне удовольствие… и попробовать с ним все остальное.

– Просто ты еще не встретила подходящего человека. – Эвелин внимательно посмотрела на сестру. – Впрочем, готова поклясться, есть мужчина, который…

Иди жестом прервала ее.

– Не смей произносить его имя.

Сестра подавила лукавую улыбку.

– Нет необходимости делать это, не так ли?

Иди почувствовала, что краснеет. Капитан Алистер Джилбрайд, самый привлекательный и страстный мужчина, какого она когда-либо встречала, чрезвычайно волновал ее воображение. Иди взяла себе за правило сохранять спокойствие, однако мысль об этом мужчине приводила ее в смятение.

– Эви, я предупреждаю тебя.

Губы Эвелин тронула легкая улыбка.

– Да, дорогая. Как скажешь.

Легкий стук в дверь прервал их разговор, и мгновение спустя в комнату вошла служанка. Точнее, служанка Иди, после того как Эвелин вышла замуж.

– Леди Риз хочет видеть вас обеих в гостиной, мисс Аделин, – сказала Кора. Она бросила критический взгляд на прическу Иди и раздраженно вздохнула. – Ваша голова выглядит так, словно вы сунули ее в кустарник роз. Я же говорила вам не трогать завитки.

– Я ничего такого не делала, – возразила Иди, – и не надо говорить со мной, как с маленькой девочкой.

Служанка усадила Иди за туалетный столик. Потребовалась всего пара минут, чтобы привести в порядок густые локоны.

– Так гораздо лучше, – сказала Кора, ободряюще похлопав Иди по плечу. – Ведь мы не хотим давать леди Риз повод выражать недовольство, не так ли?

– Ты имеешь в виду, помимо того повода, который я уже ей дала? – ответила Иди сардонически.

– Все будет хорошо, – сказала Эвелин, подходя к сестре. – Мама не сможет долго на тебя сердиться.

Иди встала.

– Я так не думаю. Она пришла в бешенство прошлым вечером. Она даже кричала на меня, когда мы садились в карету. Никогда прежде такого не было.

Эвелин и Кора обменялись испуганными взглядами, что не способствовало улучшению настроения Иди. Она всегда была любимым ребенком у матери и никогда за свои проступки не слышала от нее ничего, кроме мягких выговоров. Но прошлым вечером мать была так разгневана, что сотрясались даже искусственные сливы, украшавшие ее шляпу.

Эвелин взяла сестру за руку.

– Нам лучше спуститься и принять все, как должное.

– Желаю удачи, – сказала Кора, поморщившись.

Иди слегка улыбнулась служанке, прежде чем выйти с Эвелин в холл и направиться к лестнице. Она чувствовала, что сестра тоже встревожена.

– Я не на виселицу иду, – сказала Иди. – Еще нет необходимости подбирать мне гроб.

– Я уверена, все будет хорошо, – сказала Эвелин. – Более, чем хорошо. Просто великолепно.

– Дай бог, – произнесла Иди со вздохом.

Она осторожно держалась за перила, когда они спускались по лестнице. Обычно Иди ходила так осторожно из-за плохого зрения. Она не носила очки, как сестра, и потому не считала излишней предусмотрительностью опору на перила. Не хватало сегодня еще упасть с лестницы.

У двери в гостиную сестер встретил дворецкий Паркинз. Открыв дверь, он изобразил на лице чуть заметную гримасу сочувствия. Все в доме знали о способности Иди повлиять на настроение леди Риз, однако слуги уже поняли, что их защитница низвергнута с пьедестала.

Расправив плечи, Иди последовала за сестрой в просторную гостиную. Слегка прищурившись, она окинула взглядом членов семьи, расположившихся в разных местах обширного пространства, по возможности подальше от матери. Муж Эвелин тоже скрывался в задней части комнаты, как робкий юноша, хотя являлся крепким солдатом. Впрочем, Вулф Эндикотт не был трусом. Он выступил вперед и взял Иди за руку, одарив при этом нежной улыбкой жену.

– Доброе утро, – сказал он. – Почему бы вам обеим не присесть на диван?

Иди проигнорировала раздраженный вздох матери, когда Вулф повел их к дивану вблизи камина.

Мать с удобством устроилась в элегантном кресле времен королевы Анны прямо напротив дочерей. Отец сел рядом с ней, хотя отодвинул свое кресло подальше. Когда он с печальным видом улыбнулся Иди, в ее душе возникло чувство вины и страха. Отец был добрейшим человеком и достойным уважения мужем. Он желал только, чтобы в доме царило относительное спокойствие и чтобы ему никто не мешал, когда он занимался домашними делами. Обычно мать удовлетворяла его пожелания, но не этим утром.

Мэттью – брат Иди и Эвелин – с трудом поместил свое массивное тело на небольшую скамью в нише у окна и потому казался незаметным. К счастью, он проявил благоразумие, оставив дома свою новую жену, отличающуюся снобистскими манерами. Мэри не упускала возможности делать язвительные замечания в адрес Иди или Эвелин, ей нравилось помыкать кем угодно при каждом удобном случае.

Мать, с холодными аристократичными чертами красивого лица, ждала, когда все разместятся. Она, как всегда, оделась безупречно. Темно-зеленое платье из мериносовой шерсти подчеркивало ее стройную высокую фигуру и хорошо сочеталось с каштановыми волосами. Никто из ее детей не имел с ней никакого сходства. Они в большей степени унаследовали сходство с отцом, обладавшим золотистыми волосами и крепким телосложением. Мать непрестанно сетовала по поводу того, что крестьянская порода мужа превалировала во внешнем облике детей. Однако это не помешало Эвелин благополучно выйти замуж, а Мэтту – жениться. Да и у Иди не было недостатка в поклонниках.