"Thou shalt, at the time of sacrifice, face my children East, that their souls may fly to the rising sun and so to me.
Мои дети, их священная плоть - сделают вас здоровыми, жизнерадостными и сильными.
Но всегда будьте мудрыми, помните что излишняя пища - отягощает ваши желудки, лишает здоровья вашего тела и затуманивает ваш разум.
Ешьте священную плоть моих детей - в будние дни, только три раза в день, но не больше одной четвертой и не меньше одной пятой, от всей земной пищи, что вы съедите за весь день.
Всегда соединяйте священную плоть моих детей - в ваших желудках, с душистыми травами Земными и Земными хлебными зернами, их я вам тоже дал.
И кормите так же, этими сытными хлебными зернами и душистыми травами в досталь детей моих - чтобы священная плоть их, была всегда здоровая и вкусная и в меру жирная.
Избранные:
"Ха, шу. Твое время пришло. Оно не могло не прийти. Встреть его с достоинством. Держи голову высоко перед этими умельцами с их сверкающими ножами и пилами. Пусть для тебя наступит ночь, прежде чем они возьмут у тебя то, что ты должен отдать. Мы, отдающие себя, мы, следующие за тобой, приветствуем тебя. В далеком завтра мы по-новому увидим друг друга. Мы увидимся на земле, где боли нет и в помине, где нас не попросят вновь принести себя в жертву. Ха, шу. Твое время пришло. Отдай то, что ты должен отдать, отдай без колебаний. Мы, приветствующие тебя, идем следом. Ха, шу. Для всех нас время пришло."
harmonised prayer chosen:
Hhaah, Ssuuh. Your time comes. Surely it comes. May you go forward into your time with great dignity. May you hold your head up before the deft ones and welcome their shining points and blades. May your nightfall be complete before they take what you go to give. We who give, we who are certain to follow, salute you. On a far tomorrow we will see you with new eyes. We will see you in a land where pain is not even a memory, where what we go to give will not be asked for again. Hah, suh. Surely your time comes. Give what you have to give, give it freely. We who give salute you for we are certain to follow. Haah, suuh. For all our times come.
Бычки:
"Мы для них мягкие и кроткие. Мы первыми приносим себя в жертву. Мы братья в застенках, братья в темноте, мы ценимся выше всех. Потом вступал кто-то один. Братья, я сейчас испытываю страх, который всем нам предстоит испытать. Чувствую, мое время приходит. Поддержите меня, братья, потому что я ухожу. И они отвечали. Брат, ты уходишь, чтобы принести себя в жертву, и мы тоже идем с тобой. Каждый из нас в свое время уйдет. Мы с тобой, брат. Доверяй тем, кому мы служим, потому что они дадут тебе быстрое избавление. Мы все слышим, как подходит конец. Шипение сменялось резким стуком: телята воспроизводили щелчок пневматического пистолета. А потом дрожащие пальцы стучали по перегородкам, имитируя смертельные конвульсии. Тихий скрежет означал звук цепей, на которых подвешивалось тело, а звук XXааа воспроизводил свист разделочной пилы. Укороченные пальцы отстукивали сначала поток, а потом редкие капли крови, вытекающей из шейной раны.
И так продолжалось изо дня в день. Покорность телят судьбе и их глубокая привязанность друг другу были поразительны. С помощью своего языка они пытались соприкоснуться, потому что не могли этого сделать конечностями.
Мы с тобой. Мы здесь.
Они произносили это так часто."
harmonised prayer calves:
We are soft for their points and edges, they said.We yield before them and we give ourselves. We are brothers through walls, brothers in darkness, prized above all others. Then one might speak alone. Brothers, I feel the fear that we all will one day feel. Surely my time comes. Strengthen me, brothers, for I go to give. And all would reply. Brother you go to give and truly we go with you. For, in time, we shall all go. We are with you brother. Trust those we serve for they will give you swift release. We have all heard it come, the end. A sharp hiss here followed by an abrupt tap mimicking the noise of the bolt gun. Then a shivering, faltering beat upon the panels as stumps of fingers imitated the nerve shudders of the brain-shocked calves. A soft scraping to mark the sound of chains hoisting a body, a HHHaaa, signifying the sweep of the bleeder"s blade. Incomplete digits pattering first the gush and then the dwindling trickle of blood from the calf"s neck wound.
And so it went. Their trusting acceptance of their situation and their deep commitment to each other"s emotional safety in all matters. They used their language to touch each other because their hands and arms could not.
We are with you. Here we are.
They said that so often.
Мясник (slaughter):
"Поднялась заслонка (open the shutter), и он на долю секунды встретился взглядом с Избранным.
- Господь превыше всего. Плоть священна.
Он приставил дуло пистолета ко лбу животного, нажал на спусковой крючок.
Шипение, щелчок. Свет в глазах Избранного погас. Он нажал кнопку завершения операции. Заслонка опустилась (close the shutter ).
Заслонка поднялась (open the shutter ). Новая пара глаз. Те же глаза. Глаза, которые он видел сотни тысяч раз.
Менялся их цвет, менялась родословная. Но он знал всех.
Он любил Избранных, хотя и не мог выразить эту любовь словами.
- Господь превыше всего. Плоть священна.
Шипение, щелчок.
Одного за другим он оглушал Избранных, отправляя их на кровопускание, зная, что в его смену ни один из них не придет в сознание. Он выполнял свою работу, и выполнял хорошо.
Призванным исполнить неизбежное с истинным состраданием и мастерством.
Перед ним проплывали лица Избранных. Их спокойные, любящие глаза, в которых не было упрека. Они говорили с ним. Ха, шу. Мы знаем тебя. Это ты даришь нам темноту, перед тем как мы отдаем себя. Ты нам сочувствуешь, ты наш освободитель."
Хороший, честный мясник (slaughter) может (и должен) быть просветленным и умиротворенным (как и жертвенные животные "избранные"), совесть мясника (slaughter) должна быть всегда чистой (clear conscience).
А у моральных же чистюль (cleanliness moralist), лукавых ханжей (deceitful hypocrite), моральных чистоплюев (moralist clean hands), пусть будет - не спокойная совесть (guilty conscience).
Когда "ханжи" - едят вкусное мясо и при этом, осуждают "жестокость" мясника (slaughter).
Смерть "избранного" (Chosen livestock) была очень чувственным, эротическим событием - к которому "избранный" (Chosen livestock) готовился всю свою короткую жизнь ("человеческого-скота" сельскохозяйственной фермы).
Как мясник (slaughter) так и его мясо (Chosen livestock) - должны были испытать это вместе (каждый по своему - как хищник и его жертва).
Это было их последнее - что их ещё связывало и окончательный знак любви и доверия между мясом (Chosen livestock) и его мясником (slaughter).
Это будет их последний, самый интимный жест, когда мясник - будет смотреть в широко раскрытые прекрасные глаза "избранного" (Chosen livestock).
Когда мясник (slaughter) - умело, профессионально перерезает горло "избранному" (Chosen livestock).
"Избранный" (Chosen livestock, умирая - спокойный, кроткий и всё прощающий - смотрит прямо в глаза мясника (slaughter).
