несвойственные телу мягкие, грациозные движения одного из телохранителей императора восточной империи. Чужие связки растягивались, впитывая всеми мышцами незнакомый стиль боя. Правая рука с мечом выпрямилась паралельно ноге, время вокруг практически остановилось. Кем бы ты ни был, ты всегда остаешься собой, вспомнил я слова своего единственного господина, погибшего много лет назад от рук предателей. Но сейчас я снова был тем самым воином, и никакие попытки возненавидеть мир, приспособиться, забыть о прошлом и стать тем, кто заботится только о себе, уже не имели значения. Как только я взял в руки меч, я снова стал самим собой. Настоящим собой. И воспоминания с новой силой ударили по мне. Я плавно развернул лодыжку и невидимым движением ринулся вперед.

Третий век нашей эры. Империя востока.

На горе фун зун стоял воин в легком, но прочном доспехе, дарованном самим императором. Его длинная коса была символом чести и верности его рода. Его меч, тонкий, как несколько женских волос, сложенных в ряд, был произведением искусства, которое лучший кузнец поколений ковал и затачивал десять лет. За ним стояли его друзья, они же верные телохранители Великого Императора Сай Вань Мэя. Ли Юнг провел каждого из них через десятки битв, и каждый из них был дорог ему как брат. И сегодня, когда границу нарушили всадники королевства Аранак, а армия внизу потерпела сокрушительное положение, десять лучших воинов империи должны были защищать своего императора.

- Ваше императорское величество, мы можем перегруппирвать оставшиеся войска и уничтожить противника. Мы победим, ваше императорское величество. Только прошу вас, не подвергайте свою жизнь опасности.- Ли Юнг умолял своего господина отступить, но Сай Вань Мэй оставался непреклонен.

- Встань, друг мой, ибо не пристало стоять на коленях тому, кому я доверяю не только свою жизнь, но и свою честь.- Ли поднялся с колена и посмотрел в направлении, которое указывал император.

- Что ты видишь перед собой? Это не просто леса, поля, земли, на которыхработают землепашцы. Это все, каждый клок земли, каждый волос девушки,- это империя.

- Сегодня тридцать тысяч храбрых воинов погибло, защищая ее, и кровь каждого из них стекает из моих глаз и ушей. Ты не видишь этого, но так и есть. Империя, - это и есть ее Император. И если я позволю насмехаться над нашей землей, то я не смогу позволить себе так называться. Я лучше умру, защищая ее, и передам власть в руки сына. Он растет умным мальчиком, он поймет.- Император умиротворенно вздохнул.

- Поймет, что я все еще жив, все еще дышу и смеюсь до тех пор, пока дышит и смеется моя Империя. - Император не был стар, но был по истине мудр. В его жилах текла кровь, хранившая народ. Его взгляд был суров, но непреклонен его шаг был плавным, но порывистым, его рука была тверда, как и меч, который она вытаскивала из ножен.

- Да, ваше величество.- Воин снова преклонил колено, как и каждый день на протяжении последних пяти лет, несмотря на разрешение его господина не делать этого.

- Встать! Приготовиться к бою! Вперед.

Десять человек бежали по склону, опустив мечи чуть вниз, будто параллельно выдвинутой чуть вперед ноге. Десять учеников великого мастера, который не передавал свои секреты никому, кроме императорской семьи. Каждый из них был полон мрачной решимости погибнуть сегодня.

Ли Юнг ворвался в ряды противника, одним молниеносным движением пригнувшись и нанеся точнейший удар на огромной скорости. Медная броня троих врагов перед ним была рассечена, а они лишь через секунду осознали, что умирают. Ли Юнг хорошо запомнил слова Императора.

- Империя- Это и есть император!- А он был телохранителем его величества. И он был лучшим в своем деле.

Ааа- С рыком набросившись на не ожидавших этого меченосцев, Ли прямыми выпадами прорубался сквозь их ряды, молниеносно уходя от медленно летящих лезвий из нижней стойки. Он не мог позволить себе поединка. Точечные удары убивали тех, кто стоял перед ним, а окружающие недоуменной смотрели на хлынувшую кровь из ран тех, где Ли Юн уже прошел. Будто нож, рассекающий масло, капитан стражи проходил сквозь ряды противников, за ним с такой скоростью, что невозможно уследить взглядом, двигались девять теней, не давая рядам вновь сомкнуться.

Лица людей появлялись перед глазами Ли, словно пятна на чистой одежде. Он не запоминал тех, кого убивал, потому что он знал, что каждый из них нарушил границу, установленную Великим Императором, принес войну в эти земли. Как это не раз видел Ли Юнг, чем дальше он пробирался в строй врага, тем опытнее становились бойцы.

- Послали мальчишек на смерть, как пушечное мясо, чего от них еще ожидать. - Проговорил про себя воин, рысью метнувшись в сторону от пущенных в него стрел. Это последний рубеж перед рядами лучников, и его преодолеть будет сложнее всего.

Широкими движеньями Ли уходил от направленных в него мечей, нарочно создавая мираж, что лучники должны стрелять именно в эту сторону. Но, будто дикий кот на охоте, он испарялся, стоило задребезжать первой тетиве. И в этот момент кто- то в рядах агрессоров падал замертво. Многие ученики боевых школ отдали бы жизнь, чтобы лишь увидеть легендарный стиль "танец меча". Ветераны каменной стеной преграждали путь одному единственному воину. Это казалось смешным, но только не для панцирника, рядом с которым один за другим падали боевые друзья. Стоило оставить малейшую брешь в обороне, моргнуть на пол секунды дольше, чем следовало, и вот уже темно красный росчерк прерывает жизнь так быстро, что не успеваешь толком и осознать этого. Все попытки зажать заблудшего воина терпели крах, Ли Юнг лишь оказывался правее или левее своей цели, но непременно возвращался, оставляя за собой тонкую полосу смерти. Внезапно ряды противников расступились.

Капитан императорской стражи замер в боевом напряжении, поскольку стрелы перестали лететь в его сторону, а мечи больше не нависали над головой будто неотступно следовавшая по пятам Гильотина.

Рыцарь в блестящем доспехе, с гербом своего рода на груди, гордо прошествовал промеж своих воинов. Каждый его шаг сопровождался ровным бряцаньем тяжелого доспеха.

Воины преклоняли колено, когда он проходил мимо. Но Ли Юнга это не впечатляло. Перед ним стоял враг. Лишь это имело значение.

- Я, Лорд Альерон, вызываю тебя на поединок. - Резко выкрикнул воин с русыми волосами и правильным лицом перед тем, как опустить забрало.

- Если у вас, мелких оборванцев, осталось хотя бы какое- то понятие о чести, ты его примешь.

Ли Юнг усмехнулся. Император солнечного царства никогда бы не отправил плохо обученных воинов на верную смерть. И этот человек смеет говорить с ним о чести?

Ответом царедворцу был опущенный меч и обманчиво спокойная стойка. Ли даже не удостоил противника взглядом.

- Ха ха! Издеваешься? Я покажу тебе, как надо сражаться, щенок!- Лорд, возглавляющий армию захватчиков, бросился вперед с щитом наперевес. Ну, по крайней мере так думал сам рыцарь.

- Когда уже эта черепаха сдвинется с места, чтобы я мог отрубить ей ее бесполезную голову?- Думал капитан стражи, не меняя позиции. Огромные доспехи и правда замедляли скорость передвижения противника.

Ли подвел левую ногу ближе к правой и осмотрел стойку противника. Левая нога глубоко впереди, но прикрыта щитом, меч отведен для быстрых колющих ударов. Весь спрятался в своей первоклассной броне, как черепаха в панцире.

Юнг внезпно оказался к Альерону куда ближе, чем был только что. Его тело было расслаблено, ничто не вызывало тревоги у соперника. Так было всегда. Ли Юнг был не из тех, кто хвастался своей силой, или хотя бы демонстрировал ее лишний раз. Однажды он вернулся в город после долгого перехода, и так хотел пить, что схватился за один из кувшинов с молоком, которые местная пожилая женщина везла на продажу.

- Ах ты негодник! Это молоко не бесплатное! - Набросилась на него бабушка с палкой. В тот день Ли был жестоко избит, несмотря на то, что и так собирался заплатить за молоко. Отдав деньги, он несколько раз извинился перед женщиной и поковылял к остальным телохранителям, падающим со смеху вместе с императором, который тогда был еще очень молод. Стоит ли говорить, какую адскую тренировку капитан стражи устроил в тот день своим подчиненным?