– А до армии ты чем занимался? Уж больно руки у тебя мягкие, не похоже, чтобы ты выполнял грубую мужскую работу, – удивился Хасар.
Юноша стеснительно улыбнулся в ответ:
– Доктор, я очень люблю музыку. С семи лет занимаюсь ею. Вы, наверно, слышали о музыканте по имени Овездурды-кекирдек, да и по радио часто дают его музыку. Настоящий маэстро! Он друг моего дедушки, я ходил к нему и учился у него музыке. Он даже как-то раз сказал дедушке, что из меня может что-то получиться. – Потом добавил: – Вот я выздоровлю и тогда с удовольствием поиграю для вас.
Хасар видел, что юноша возлагает на него большие надежды, верит в свое излечение. И этот момент запечатлелся в памяти Хасара.
Представившись, старик сразу же перешел к делу, не стал ходить вокруг да около. В надежде на то, что доктор поймет его и после этого изменит свое отношение к его внуку, стал взволнованно рассказывать то о детстве мальчика, то о его службе в армии, где он и получил эту болезнь. От волнения речь его была сбивчивой. Разговаривая, он достал из кармана серого халата-дона белый платок, подержал его в кулаке, а потом пару раз отер им с лица пот. Хасар понял, что он хочет еще что-то сказать. Но старик все не решался заговорить на запретную тему. Видно ему нелегко было начать этот разговор, потому что, несмотря на прохладную погоду, старик обливался потом.
Из разговора со стариком Хасар догадался, что родственники юноши по-своему расценили задержку с операцией и видели причины этой задержки вовсе не в том, что врачу было необходимо уточнить диагноз. В некоторых случаях, когда вот так же откладывалась операция, родственники начинали суетиться и думать, что врач ждет от них какого-то вознаграждения за свою работу.
Поняв из завуалированной речи, что старик ждал его именно с этим намерением, Хасар постарался убедить его в своей искренности и в том, что он сделает все от него зависящее, чтобы поставить его внука на ноги. Хасар хотел, чтобы старик поверил ему и отказался от своего намерения «заплатить доктору». Вместе с тем он догадывался, что за этой встречей каким-то боком маячит начальник госпиталя, с которым их мнения относительно лечения юноши были кардинально противоположными, но который при любом удобном случае старался поставить Хасара в неловкое положение.
Видно, старик обратился к нему за помощью, а тот охотно «намекнул»: «Наверно, врач ждет чего-то от вас…» и отправил старика к нему.
Таких, как Хасар докторов, привыкших работать честно, осталось совсем немного, потому что в последнее время для врачей становилось делом привычным иметь побочный заработок за счет больных.
Похоже, начальник госпиталя, получив от родственников юноши свою мзду, пообещал им, что после операции поможет получить заключение о его непригодности к воинской службе.
Но Хасар все еще был уверен в том, что парня можно поставить на ноги без операции, что брать его под нож – самая крайняя мера. Если все же придется оперировать юношу, Хасар собирался делать это после консультации со специалистами, например, с профессором Чары Назаровичем.
Хасар и сам был знаком с профессором, в Ленинградском мединституте он учился примерно в одно время с Чары Назаровичем. Сейчас он собирался договариваться с ним о скорой встрече. А после консультации с ним применить к юноше именно то лечение, которое ему больше всего подходит. Вполне возможно, что Чары Назарович скажет: «Это наш больной, поэтому его лучше перевести в нашу клинику».
Хасар не стал говорить старику всего этого, да и не было нужды в том, чтобы что-то ему объяснять. Он только пообещал старику, что сделает для больного все от него зависящее и, если потребуется, даже прооперирует его. Старик уходил от него благодарным. Прощаясь, старик вновь повторил слова, которые уже неоднократно звучали в его речи: «И после операции я не останусь в долгу, приду к вам».
Проводив деда, Хасар начал просматривать лежавшие на его столе истории болезней. Он все еще был под впечатлением от разговора со стариком. У него было такое чувство, словно он только что прослушал трагическую музыку.
Взглянув на часы, Хасар вспомнил, что ему надо идти на пятиминутку, встал из-за стола. Увидев на том краю стола, где сидел старик, белый носовой платок, которым тот отирал пот, Хасар подумал, что дед забыл его. «Отдам солдату при обходе, он сам передаст его деду», – подумал Хасар, взял платок и, даже не заглянув внутрь узла, забросил его наверх платяного шкафа.
* * *
Прослышав о предстоящей операции дяди Хасара, фронтовика, его близкие сразу же съехались в Ашхабад. Конечно, пользы от них никакой, разве что Богу помолятся за удачный исход операции, но разве усидишь дома, когда твоего родного человека будут резать!
С тех пор, как дядю положили в госпиталь, младший брат Хасара время от времени звонил из Красноводска и справлялся о состоянии больного. А пару дней назад сюда приехал младший сын старика, чтобы ухаживать за отцом в послеоперационный период.
В тот день, подъехав к госпиталю вместе с двоюродным братом и его женой на своей машине, Хасар увидел стоящую тут же машину своего сына Арслана. «Наверно, прослышал об операции и приехал, не смог спокойно усидеть дома», – подумал Хасар.
Подъехав ближе, Хасар увидел, что в машине сына он не один, и как только Хасар вышел из своего автомобиля, ему навстречу бросилась дочка младшего брата лет десяти-одиннадцати.
– Дядя!
– Дочка! – Хасар ласково обнял за плечи шуструю девчушку. Но не успел он ей и слова сказать, потому что увидел, как из задней дверцы машины с трудом протискивается грузное тело матери.
– Ого, оказывается, и мама приехала! – обрадовано воскликнул Хасар. Подойдя к матери, обнял ее за плечи, поздоровался и стал справляться о ее здоровье. Оказывается, мать приехала утренним поездом и пошла не к нему, а к внуку, там она попила со сватьей чаю, после чего приехала сюда.
Хасар переживал, что мать в столь почтенном возрасте отправилась в неблизкий путь.
– Мама, вы тоже приехали?
– Приехала, сынок.
– Вам не стоило беспокоиться. Состояние дяди удовлетворительное. И потом, я ведь сам присматриваю за ним.
– Так-то оно так, но я решила своими глазами его увидеть. И потом, я и с вами давно не виделась, порядком соскучилась, поэтому взяла и приехала.
Хасар понял, что, узнав о предстоящей операции, мать не смогла усидеть на месте. Да и брат ее знает, в каком она состоянии, с трудом по дому передвигается, не стал бы он обижаться, если бы она не смогла навестить его. И уж если на то пошло, разве не ее сын вместе со своей семьей ухаживают за ее братом?!
Узнав, что брату предстоит операция, не смогла спокойно сидеть дома и ждать. Даже если ты стар, брат есть брат.
Хасар намеревался делать операцию сам. После проведенного полного обследования выяснилось, что «немец», воспользовавшись пустотами, образовавшимися в стареющем организме, пришел в движение и стал причинять дяде сильное беспокойство. Значит, надо разобраться с «немцем» прежде, чем он успеет «разобраться» со старым дядей. Пару дней назад он вместе с коллегами провел консилиум, и все пришли к единогласному мнению: нужна срочная операция!
Во время службы в Германии Хасар оперировал старшину, который, как и его дядя, носил в своем теле немецкую пулю. Конечно, ему тогда нелегко пришлось, ведь такую операцию он проводил впервые. Но сейчас, перед такой же операцией, Хасару было приятно вспомнить, что впоследствии тот старшина служил в его части и находился в строю. Хасар испытал приятное чувство собственной значимости.
Перед самой операцией Хасара неожиданно вызвал к себе начальник госпиталя. Ему было известно, что сегодня будут оперировать дядю Хасара. Но он был обижен на хирурга за то, что тот не послушался его и не стал оперировать указанного начальником человека, зато так старается для собственного дяди. Понимая, что эту операцию нельзя задерживать, он все же решил показать, кому из них принадлежит власть.
