Я была права. Дыры источали Песнь Разрушения, ту же адскую музыку, что я слышала в свое недолгое пребывание в Честере, ту же музыку, которая доносилась по вентиляционным шахтам от черной дыры глубоко внизу, вторгаясь в мой разум, пока я спала.
Меня пробрал озноб, и на мгновение я ощутила, как эта ужасная песнь касается меня, угрожая, как сказала Алина, разорвать меня по швам. Я отбросила ее, силой воли возвела между нами барьер. Моя новоприобретенная способность чувствовать этот мир была опасна. Я была связана со всем, даже с отравленными частями. Я должна была защитить себя.
Я представила аббатство, фонтан на лугу перед ним.
Открыв глаза, я очутилась именно там, и ветер доносил до моего лица водяную пыль от фонтана.
Это было просто. Я наконец-то поняла, почему Фейри могли влиять на климат и растительную жизнь. Они в разной степени были связаны с этой планетой, черпали силу из ее нутра, в зависимости от способностей своей касты.
Я могла просеиваться. Я могла просеиваться, вашу мать! Вот по этой способности я буду скучать, когда передам Истинную Магию Круусу.
Возле парадного входа возле Энио собралось около полудюжины ши-видящих, они болтали и наслаждались коротким отдыхом.
Когда я приблизилась, Энио подняла взгляд и умолкла на середине предложения. Ее брови собрались вместе, нахмурившись, взгляд метался от моих глаз к моим волосам, и вновь к моим глазам, а ее губы сложились в безмолвное «Какого хрена?»
Остальные ши-видящие приветствовали меня столь же шокированными лицами, их глаза стали зеркалом, сказавшим мне, что моя трансформация с каждым часом становится заметнее. Я быстро сказала:
- Королева Фейри передала ее магию мне, чтобы мы могли спасти этот мир. Очистите аббатство от рабочих. Думаю, я могу его восстановить.
Брови Энио кардинально сменили направление и подскочили на ее лбу.
- Ты нахрен шутишь что ли? С чего бы королеве Фейри...
Я перебила ее:
- Потому что она поняла, кем является, и больше не хотела править. Энио, это долгая история, и у нас нет на нее времени. Планета умирает быстрее, чем мы думали. Убери рабочих с руин. Мне нужна практика, а вам нужно вернуть аббатство.
Долгое мгновение она изучала меня, затем пожала плечами и принялась выкрикивать приказы.
Как только руины оказались свободны - я боялась возвести стену там, где стоял человек - я обратилась к колоссальной бурлящей силе под моими ногами. В этот раз я держала глаза открытыми. Круус никогда не закрывал глаза, когда пользовался магией Фейри. Я приняла в себя силу, происходящую из почвы, втягивая ее глубже, чем раньше, и ахнула.
Земля обладала чем-то вроде осознанности. Мать-земля в целом была живым существом с неким подобием обширного и необъятного сознания. Она знала, что когда-то здесь находилось - в любой момент времени. Я с такой же легкостью могла пожелать восстановить церковь, некогда стоявшую на этих землях, или же отправиться еще дальше назад и повелеть этой силе возродить древнее шианское капище.
Так вот почему сила Фейри была замурована в населенной планете. У миров долгая память. И для планеты время - совсем не то же самое, что и для человека.
Восстановите аббатство, попросила я могущественные сплетенные меж собой силы.
Наблюдая, как на моих глазах развалившаяся крепость обретает непрочную форму, я поразилась внезапной мысли: Насколько я теперь могущественна?
Могу ли я восстановить и Джо?
Полупрозрачный силуэт аббатства исчез.
Я смутно слышала испуганные крики ши-видящих и знала, что они тоже видели, как он начал формироваться, а потом исчез.
Я печально улыбнулась. Конечно, я не могла. Или, даже если бы могла, то была бы не лучше Синсар Дабх или самого Короля Невидимых. Я несомненно использовала бы силу на личные цели, скажем, просеиваясь на солнечный пляж, чтобы насладиться несколькими часами на солнышке. Но мне нужно было работать в ладу с Природой, а не против нее. Не мне обращать смерть вспять. На духовном уровне это имело смысл. И с уколом смущения я вспомнила, каким неправильным казалось, что я вернула Алину.
Я отбросила эту тревожную мысль и сосредоточила свои усилия на аббатстве.
И когда несколько минут спустя я просеялась под оглушительные крики радости, величественная крепость выглядела как никогда прекрасно.
♪
Я материализовалась в физической лаборатории колледжа Тринити, левая часть моего тела оказалась в стене, я ахнула, тут же просеялась вправо и торопливо обернулась на конструкцию-обидчика, боясь, что увижу свою руку, торчащую оттуда.
Стена была целой. Как и я сама.
Я задрожала. Это было ужасно. Как будто часть моего тела аккуратно удалили, и я понятия не имела, где она находилась, пока ее вдруг не вернули на место. Возможно, Фейри не возражали против ампутации неодушевленными объектами, но я-то возражала. Возможно, я перестану просеиваться, пока не поговорю с Круусом и не овладею техникой получше. Или буду целиться в обширные открытые места, как Кристиан.
- Святой ад, каково это было по ощущениям? - возбужденно воскликнул Танцор, вскакивая на ноги. - Твои чертовы молекулы переместились. Стена в принципе не могла выдержать соединенную массу. Куда делась остальная часть? Ты знаешь? Можешь мне объяснить?
- Очень неправильно, и я понятия не имею, - ответила я, присоединяясь к ним. Танцор стоял посередине U-образного стола, с одной стороны которого была клавиатура, а на каждом доступном дюйме поверхности размещались компьютеры разнообразных форм и размеров.
Алина развалилась на стуле рядом, и на мгновение я просто наслаждалась тем, что вижу свою сестру здесь, со мной, в Дублине, живую.
Она широко улыбнулась, оценивая меня взглядом с головы до пят. Улыбка превратилась в усмешку, и она сказала:
- Привет, Младшая, давно смотрелась в зеркало?
- Уверена, что не хочу этого делать, - сухо ответила я. - Ты прослушала музыкальную шкатулку?
Она пришла в чувство.
- Да. Это ужасно. Серьезно. Худшая. Музыка. На свете. Я не уверена даже, можно ли это назвать музыкой.
- Хуже чем песня, которую ты слышишь из черных дыр?
Она на мгновение задумалась, а потом сказала:
- Нет, это скорее как песня, которую я слышала от разных каст Невидимых. С ней что-то не так.
- Почему я одна слышу прекрасную песню? - раздраженно спросила я.
Танцор пожал плечами.
- Понятия не имею. Я все еще работаю над переводом ее в числа. Давай я проиграю тебе отрывок, и посмотрим, звучит ли это на моей клавиатуре так же ужасно, как из шкатулки. Возможно, она искажается из-за чего-то в самой шкатулке.
Он плюхнулся обратно на свой стул, развернулся и подключил клавиатуру, затем обернулся через плечо, читая ноты музыки с компьютера, и начал играть.
- Ай! Прекрати! - заорала я, торопливо зажимая уши. - Не эту песню я слышала. Она ужасна! Ты, должно быть, что-то не так записал.
- Это точно те же ноты, - возразил Танцор. - Я перевел их в цифры, начиная с «до».
- Ну, где-то ты там ошибся. Возможно, ты начал с другой ноты, а не с той, с которой хотел.
Он тупо уставился на меня.
- Я не ошибаюсь, Мак. Я играл именно то, что играет шкатулка, - он посмотрел на Алину, прося подтверждения, и она кивнула.
Я сказала:
- Я знаю лишь то, что слышала не эту мелодию. Я слышала вот это, - я начала тихо напевать мелодию.
- Но мы слышали вовсе не это, Младшая, - сказала Алина.
Танцор замахал на нее рукой, прося замолчать, глаза его внезапно загорелись.
- Всем молчать. Напевай, Мак. Просто продолжай напевать.
Я напевала. И напевала. И еще напевала. А он сидел, взгляд его расфокусировался, он слушал, кивал, и наконец широко заулыбался.
- Будь я проклят! - он крутанулся обратно к компьютеру. - Я слышу схему. Я ее вижу. Это одна из особенностей моего мозга. У всего есть структура. Даже у социальных взаимодействий. Иногда сложно в них не потеряться. Иногда, - говорил он, печатая, - я так отвлекаюсь составлением математических конструкций из социальных ситуаций, что забываю, что на самом деле являюсь их участником, - он замолчал и несколько минут печатал, напевал ноты, снова печатал, затем оттолкнулся от компьютера и уставился на меня, сияя. - Я знаю, что с тобой не так, - радостно заявил он.
