Она всегда приходила: ухаживать за ребенком в лихорадке, лечить раненое животное или дерево, пострадавшее от шторма. Она исцеляла, выхаживала, восстанавливала и, когда это необходимо, помогала тем, кому пришло время перейти к следующему этапу. Смерть была лишь дверью в другую жизнь. Она могла видеть души живых, их цвета, формы, размеры, болезни и силы. Она могла чувствовать души Всех. Все было на своих местах - как это было, есть и останется.

И если не быть привязанной ни к кому означало временами быть одинокой - ночами, когда она украдкой заглядывала в окна, когда ее люди уютно устраивались и занимались любовью, заводили детей и строили будущее, когда приходил брачный сезон для животных, за которыми она ухаживала - быть связанной со Всеми того стоило.

Ну или она так думала.

Пока не пришел он.

♪

Эобил резко покачала головой, и от движения лед разлетелся в разные стороны. Он зазвенел, точно осколки разбитого стекла, падая на пол в бархатной тьме короля.

- Нет, - прошептала она.

Как только она шагнула в зеркало, оно как будто поглотило ее, затягивая в пузырь воспоминаний, находившийся глубоко внутри его серебристого интерьера, и внезапно она оказалась в другом месте - бежала сквозь туманный трехъярусный лес, смеясь и убегая от стайки ярких, крылатых, назойливых Т'мурр, во всю прыть несясь сквозь листву.

В известное ей место.

О своем уходе оттуда она сожалела.

Она узнала это место самой своей сущностью. Она родилась там. Была создана из стихий, минералов и вод самой планеты.

Король принес Т'Мурр в ее мир как самый первый подарок ей.

Если бы он выбрал что-то иное, ее не так-то просто было бы застать врасплох. Она не жаждала никаких материальных благ. Но он выбрал потрясающих крылатых живых созданий, птиц с кровавыми и золотыми клювиками, имевших привычку эхом повторять случайные слова и фразы, иногда соединяя их вместе так, что почти получался смысл, и петь прелестные мелодии, но только на рассвете и закате, словно они, подобно ей самой, приветствовали утро и радовались ночи.

И такой, как она, было невозможно устоять.

Она была тронута, соблазнилась и пришла в восторг от его подарка. Она подумала, что он выбрал их для нее потому, что тоже любил небольшие мелочи мира.

- Зара, - прошептала она, вновь ломая лед.

Она осмотрела просторные, освещенные звездами покои, размером в два раза превосходящие древний Римский Колизей. Пол был усыпан темными бархатными лепестками с экзотическим ароматом. Крошечные черные бриллианты плыли по воздуху, полночные светлячки подмигивали синим пламенем. Между высокими кусками черного льда, возвышавшимися до освещенного звездами ночного неба, стояла огромная, застеленная бархатом кровать, занимавшая большую часть покоев. На дальней стене плясали отблески черно-синего огня, лизавшие стену до самого потолка, где они взрывались фантастической туманностью, мерцавшей голубыми парами.

Помимо этого в комнате находился лишь один предмет мебели.

Маленький столик, на котором стоял прозрачный сосуд, наполненный золотистой жидкостью, пар от которой поднимался через узкое горлышко.

Подобрав свой плащ, она двинулась в сторону столика, сминая пахучие лепестки, не в силах отделаться от ощущения искусной манипуляции, которую с ней провернули.

Рядом с сосудом лежал кусок толстого пергамента с двумя словами, написанными на нем.

ОСМЕЛИШЬСЯ ВСПОМНИТЬ?

Она ошибалась.

Он знал, что она пройдет сквозь его зеркало.

Почему бы ему с самого начала не заточить ее здесь и не влить это зелье, выбранное им, в ее сопротивляющиеся губы?

Она была его возлюбленной. Кто знает, сколько зелий она охотно выпила ради него? Кто мог сказать, как они изменили ее?

И все же он ни к чему ее не принуждал.

Просто подтолкнул ее к пути выбора.

Ее внимание привлекло порхание на высоте, с краю звездного неба, слишком далеко, чтобы разглядеть. Она сомневалась, что к этому времени что-то оставалось в его покоях. Повернувшись спиной к сосуду, она подошла к краю кровати и посмотрела вверх, так долго ожидая и не шевелясь, что вновь могла замерзнуть.

Она слышала, что их любовь пылала столь сильно, что они сделали бы что угодно друг ради друга. Что они путешествовали по Великому Всему, по головокружительным, захватывающим дух новым мирам.

Она слышала.

У нее не осталось воспоминаний об этом. Не то чтобы она этого желала. Она не хотела ни единой части его.

Теперь она знала, кем являлась, и что ее прошлое действительно было украдено.

Как только она расколола ледяной покров на плаще, порхающее создание спустилось со звездного потолка к ней, широкий размах его потрясающих крыльев, напоминавших драгоценные камни, дерзко и красочно выделялся на фоне гладких черных стен королевского будуара.

Т'мурра с тихим шелестом крыльев устроилась на ее левом плече и начала игриво клевать меховую отделку плаща.

Пусть проклят этот ублюдок!

В его понимании это возобновление ухаживаний, несомненно. Напоминание ей об их началах. Попытка соблазнить ее узнать больше.

Т'Мурра запустила свои коготки в ткань ее плаща, и они смерзлись воедино, лед потрескался только тогда, когда она наконец пошевелилась, чтобы вернуться к сосуду.

Кусок пергамента теперь содержал новые слова.

Для Двора Светлых - Котел Забвения.

Потому что они глупы и воспользуются им.

Для Двора Темных - Эликсир Памяти.

Потому что они бесстрашны и выберут его.

Она слышала мифы о существовании этого эликсира. Говорилось, что даже те, кто решит не пить из котла, с ходом тысячелетий потеряют воспоминания. По слухам, эликсир прояснял хитросплетения памяти и раскладывал по полочкам воспоминания. Говорилось, что древний король ежедневно принимал эликсир, отказываясь терять даже малейшие воспоминания, и эти бесконечные знания внесли свой вклад в его безумие. Среди Фейри ходили истории о многом, невозможно было отличить факты от вымысла. Она никогда не верила, что эликсир действительно существовал.

Но она ошибалась по поводу многих вещей.

Она с горечью уставилась на сосуд и его золотистое мутное содержимое, неосознанно поглаживая Т'Мурру на плече, которая застрекотала, принимаясь деликатно теребить мочку ее уха.

Она была вырвана из своей жизни как смертная возлюбленная, затем превратилась в Фейри, а потом и в их королеву. Почему? Кто-то готовил ее в королевы, потому что счел ее достаточно гибким материалом для лепки? И если бы она разочаровала своего воспитателя, он бы просто вновь удалил ее воспоминания? Ее память была стерта, и она опасалась, что это делалось не один раз (шестьдесят тысяч лет назад), а очевидно множество раз, учитывая, как давно она была возлюбленной короля. Вся ее жизнь, все, чем она была - украдено у нее, и эти кражи периодически повторялись. Сколько жизней она потеряла? А в итоге гордится тем, что правит расой, которая даже не принадлежит ей!

Если верить королю, Круус сделал это с ней, а она сама ни за что бы не оставила своего любовника по доброй воле. Если верить королю, Круус заставил ее написать записку, выставляющую короля монстром, и если она выпьет из сосуда, то вновь влюбится в него.

Она не хотела вновь в него влюбляться.

Любовь сделает ее пешкой Фейри, которую будут переставлять туда-сюда на шахматной доске их манипуляций - поврежденной, измененной, переделанной. Смотрите - она пешка! Нет, она королева! О, погодите-ка, опять пешка! Может, сделаем ее ладьей, как скажете?

И ради чего?

Чтобы оказаться здесь.

В одиночестве. Женщина, чье существование было так изломано магическими эликсирами, что она больше не знала, кто она есть.

Прищурившись, она изучала взглядом сосуд.

У нее не было ни малейшего желания принимать от короля что угодно. Но если она не выпьет это, то проведет остаток своей жизни - которая может стать намного короче, чем она планировала, если не найти Песнь Созидания - оставаясь лишь той, кем она была сейчас. Опечаленной королевой Фейри, которая подвела носимую ей мантию, подвела всех людей, которыми назначена править. Если земля падет, она умрет как та женщина. Гадая. Никогда не узнав правды.