- Насчет равенства не буду спорить, до него нам далеко, - кивнула Лита. - А в остальном... Пока вы не начнете, как вы выразились, вежличать, я не буду с вами разговаривать. На вопросы, поставленные в хамской форме, не отвечаю из принципа.
Тетка выглядела так, будто вот-вот бросится на Литу, но девушка и глазом не моргнула. Я тоже не дергался, потому что чувствовал, что нападения не будет. В ауре женщины четко прослеживалось замешательство, смешанное с растущим уважением. Нет, все-таки моя смотрительница умеет себя подать, если захочет.
- Ладно, ладно, уговорила... уговорили. Можно подумать, высочество какое! И чего ж вы в нашей глуши делаете?
- Свежим воздухом дышу.
- И никого не ищете? - подозрительно прищурилась женщина.
- Ищу. Вдохновение. Я, понимаете ли, художница, а в городе большого вдохновения не найти...
Художница... видел я, как она рисует! С ее способностями можно только репродукции "Черного квадрата" делать.
Но вовремя она сменила версию с поиском брата.
- Художница - это хорошо, - тетка задумчиво бухнулась на траву. - А зачем спрашиваешь о тех, кто до тебя в той хате жил?
- Вы опять начали тыкать, но я пропущу это мимо ушей - видимо, по-другому вы не можете. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что я ничего ни о ком не спрашивала, люди мне сами рассказывают. О том, что в доме жила пара, которая потом исчезла, больше я ничего не знаю.
Лита играла неплохо: растягивала слова, периодически смотрела на небо так, будто над ней зеленые человечки танцуют ламбаду, касалась дрожащей рукой лба. Интересно, художницы на самом деле ведут себя так?
Чем больше говорила моя смотрительница, тем больше успокаивалась женщина. Ее агрессия сходила на нет, на широком лице расползалась улыбка. Видно, уж очень не хотят обитатели общины за оградой, чтобы кто-то узнал правду о смерти Женьки. Выводы напрашиваются сами собой...
Когда Лита закончила повествование о местных красотах, тетка ее практически любила:
- Да, места чудесные! Я сама из Саратова, но уже двадцать три года тут живу. Когда приезжала, думала, что это временно, а решила остаться навсегда. Другого такого места во всем мире нет! - она перешла на шепот: - Тут Бог живет... Ты верующая?
Лита посерьезнела, кивнула, и я знал, что она не врет. Ну, хотя бы потому, что во время некоторых наших... занятий... взгляд мой упирался прямиком в маленький золотой крестик на груди моей смотрительницы. Я знал, что это очень сложная тема, и предпочитал отмалчиваться по этому поводу; молчала и Лита. Лишь однажды я не выдержал и спросил, почему она не пытается заставить поверить меня. Она рассмеялась и сказала, что может заставить меня носить крест, но никогда не заставит верить во что-либо. Да и потом, демон с крестом будет выглядеть слишком гротескно... Я не обиделся, но тему мы больше не поднимали.
- О, тогда должна понимать, какое это святое место! - еще больше воодушевилась женщина. Глаза ее странно блестели. - Тут Бог отличает зло от добра!
- Как? - мягко поинтересовалась Лита. Она видела, что собеседница в таком состоянии, когда нужно только подтолкнуть к разговору, и слова польются сами. - Я не видела здесь ни одного храма...
- У нас есть храм, но не это важно, - отмахнулась женщина. - Важно озеро!
Теперь уже личный интерес появился и у меня, мне это озеро более чем любопытно!
- А что в озере?
- В озере Посланник Божий! Когда мы крестимся... и детей своих крестим... Посланник Божий говорит, кто злой, а кто добрый. Тот, кто злой, погибнет сразу, будь то младенец али старик. А тот, кто добрый, будет жить.
Я не знал толком, как проходит процедура крещения, но подозревал, что она подразумевает погружение в воду. А если так, то Бог здесь не при чем, судьба человека зависит от того, голодна озерная тварь или нет.
Лита выслушала, а потом сама начала говорить, используя какие-то цитаты и изречения; похоже, она осведомлена в этом вопросе. Женщина слушала ее с открытым ртом, не понимая, что моя смотрительница просто втирается в доверие. Она, как и я, давно поняла, где искать причину смерти Женьки.
Беседовали они больше часа, я даже устал ждать, но на всякий случай не уплывал. Мало ли!
Наконец женщина засобиралась уходить, пообещав Лите познакомить ее с главой общины. Напоследок она сказала:
- А здесь, на берегу этом, не сиди. Здесь монстр жил!
Здесь сейчас два живут!
Когда она отошла достаточно далеко, я вылез из воды. Лита ожидала этого:
- Ты все слышал, так?
- Естественно. Кажется, ты многого добилась.
- Да, завтра я встречаюсь с их самым главным. Судя по тому, что я услышала, это крайне ортодоксальная христианская община, не имеющая ничего общего с официальной церковью.
- Зачем им говорить с тобой?
- Не знаю, поэтому и хочу, чтобы это было на моей территории. А еще чтобы ты был рядом.
- Мне отменить сегодняшнюю охоту?
- Не смей! Если все будет спокойно, они, скорее всего, будут действовать очень осторожно. А вот если ты покромсаешь их Посланника Божиего, им придется задергаться.
Она говорила об этом спокойно, без малейшего волнения. Так она обсуждала бы любой другой план, но только одно оставалось непонятным мне:
- Лита... Тебе не тяжело?
- А чего это мне должно быть тяжело? - искренне удивилась она.
- Ну... Это же Бог...
- Другой Бог, - фыркнула Лита. - Мой Бог в озере не сидит!
***
Я несколько волновался по поводу этого задания... не знаю, почему. Вроде и особенного ничего нет, но мне неловко было связываться со всеми этими религиозными делами. Это выше моего понимания, я не знаю, где правда, а где вымысел. То, что я чувствую силу природы, не помогает: я не знаю, откуда природа взялась.
Легко громить монстров, когда за ними нет никакого глубокого смысла. Порвал тушу - и всего делов! А тут какой-то Посланник Божий...Короче, я чувствовал себя не в своей тарелке. Хотелось сорваться на Оскара, потому что никого больше не было рядом. Я все ждал случая: пусть только веточкой хрустнет, я ему устрою!
Но Оскар, хоть и не отличался интеллектом, был великолепным охотником. Он пробирался сквозь заросли ловко и бесшумно, чего не скажешь обо мне: я хрустел каждой веточкой, путался в траве, сшибал хвостом пни и матерился. Да... надо взять себя в руки, а то окончательно опозорюсь!
- Что тебя волнует? - спросил Оскар, когда мы были у самой ограды.
Нашел время! А может, и правда рассказать, пока еще подслушивать некому?
- Да просто... Некоторые люди считают, что в этом озере, куда мы идем охотиться, живет нечто вроде... Ну... Вроде божества!
Сказал, и самому смешно. Какое еще божество?!
А вот Оскар не рассмеялся, он остался вполне серьезен:
- Нету. Только рыба.
Да ладно! Не может та тварь, что приложила меня об дно, быть рыбой!
- Ты уверен?
Зверь первой серии остался непреклонен:
- Рыба.
Ну, рыба так рыба... Проверим!
Мы вместе откатили камень, закрывавший пролом, в сторону, но не сильно, потому что собирались снова закрыть проход, когда окажемся внутри. В принципе, такая мера предосторожности была излишней, но я хотел перестраховаться. Неизвестно, сколько нам придется пробыть на этом озере!
Один я вряд ли смог бы водрузить каменюку на место - не столько от недостатка сил, сколько от неудобного положения пролома. Но вдвоем с Оскаром, орудуя хвостами, мы справились. Теперь никто не догадается, что мы внутри... если, конечно, нас не застукают по пути к озеру.
- Тихо! - в очередной раз предупредил я Оскара.
Он не счел нужным отвечать, да оно и понятно: для своего внушительного веса двигался он вполне беззвучно.
Пока мы пробирались к озеру, я невольно отметил, что этой ночью бодрствует больше людей. Правда, все они собрались в одном из домов и нам не были помехой, но это все равно странно! Что у них там такое случилось?
Возле озера никого не было, и мы поспешили скользнуть в воду. На этот раз ощущение чистоты не опьянило меня, потому что я прекрасно знал, что творилось в этом месте. Вот только... Если тут убивали людей, странно, что это озеро осталось таким.
