- Как так?! Я завтра в Норфолк собирался. Товар вон уже приготовил.

Боб указал бутылкой на полки стеллажа.

- Продай здесь, - посоветовал Джим. - Чего четыре рубля на дорогу тратить?

- Кому?! - взвился Боб. - Кому тут продавать?! Голодранцы одни!

- Ничего, не испортится твой товар, - сказал Белов. - Раскроем дело, и вали в свой Норфолк.

- Раскроют они, - проворчал Боб. - Да я помру раньше.

- Если будешь пить эту дрянь - точно помрешь, - строго сказал Джим.

Боб тотчас спрятал бутылку под стол, словно испугался, будто ее сейчас отнимут. Полицейские вышли на аппарель. Боб буркнул вслед что-то вроде "счастливого пути в жопу, товарищи". Пока Джим ставил дверь на место, Белов оглянулся. Боб основательно приложился к бутылке и занюхал рукавом.

Свернув самокрутку, Белов закурил и еще раз окинул взглядом пляж. Труп уже унесли, и теперь только веревка с красными флажками, ограждающая квадрат песка, напоминала о ночной трагедии. Забор вокруг пляжа был два метра в высоту и с колючей проволокой поверху. Последнюю натянули еще во времена официальной оккупации. С тех пор проволока основательно проржавела, но менее колючей не стала.

Единственным входом на пляж оставались ворота. Они, правда, никогда не запирались, однако над ними висел фонарь, а неподалеку размещался пост охраны военного склада, что стоял сразу за забором. Ничего серьезного там отродясь не водилось - так, запас тушенки на всякий, что называется, пожарный - однако склад считался военным объектом и охранялся соответственно.

- Идем, Джим, - сказал Белов. - Узнаем, чем нас порадуют военные.

- Товарисч капитан, - окликнул его полицейский, когда они уже шагали по песку. - Вы ведь не подозреваете Боба? Он, конечно, не подарок, но на убийцу не похож. Совсем.

- Я всех подозреваю, - отозвался Белов. - Работа у нас, Джим, такая. Ты прав, Боб не похож на убийцу, но многие убийцы выглядят вполне добропорядочно, и потом, других подозреваемых у нас пока нет.

- Будем надеяться, они найдутся у военных, - тихо сказал Джим.

Белов кивнул. Он тоже на это очень рассчитывал.

Склад располагался в длинном кирпичном здании. Над входом лениво развивался красный флаг. Под флагом, но всё еще над входом, был растянут транспарант то ли с лозунгом, то ли с каким-то изречением генсека. Что именно там было написано - Белов давно забыл, а ткань выцвела до полной нечитаемости текста.

У входа стоял часовой - плечистый парень в полевой форме с ядерной балалайкой на ремне. Он держал на поводке медведя. Зверь был стар и созерцал происходящее с невозмутимостью Будды. Когда полицейские приблизились, медведь предупреждающе зарычал.

- Стой, кто идет? - по уставу окликнул их часовой, хотя Белова он точно знал в лицо.

- Полиция, - ответил капитан, предъявляя удостоверение.

Часовой нажал большую красную кнопку рядом с дверью. Не прошло и полминуты, как дверь открылась и на пороге появился усатый сержант.

- Извините, служба, - тихо сказал он, очень внимательно проверив у обоих полицейских документы.

К службе они относились более чем серьезно. С полгода назад на складе обнаружилась серьезная недостача. Дело, конечно, житейское, да только объект-то военный! В воздухе тогда отчетливо запахло трибуналом. Впрочем, в итоге всё обошлось. Потерю списали на повстанцев - ну а кто еще мог вынести с охраняемого склада пару тонн консервов, не оставив никаких следов? - а охрану здорово пропесочили на предмет бдительности. Теперь у них бы под носом и мышь не проскочила.

Для нынешнего расследования это было весьма кстати.

- Чем обязаны? - спросил сержант. - Вы по поводу трупа?

- Именно так, - ответил Белов.

Медведь, убедившись, что полиция - не нарушители, утратил к ним всякий интерес. Лениво почесав лапой за ухом, он уставился куда-то вдаль, словно надеялся разглядеть за горизонтом родные леса.

- Скажите, кто дежурил здесь сегодня ночью? - спросил Белов.

Сержант указал на нынешнего часового и добавил, что до полуночи на посту был другой солдат. Его тотчас вызвали к воротам. Тот прибежал, ласково потрепал медведя по загривку и доложил, что никаких происшествий не было и никого он не видел. Учитывая паршивую погоду, оно и не удивительно.

А вот нынешний часовой видел двоих. Проходили они порознь, но с интервалом минут в десять. Было это примерно за час до рассвета. К складу ни один не приближался, поэтому часовой не счел нужным их останавливать.

- И вам не показалось странным, что люди ночью, в ненастье, идут на пляж? - спросил Белов.

Сержант строго глянул на солдата. Медведь тихо рыкнул.

- Да они сами странные, - начал оправдываться солдат. - Форточники чертовы. Они ж как наркоманы, совсем без головы. Ну нет, думал я их тормознуть, чтоб не угробились ненароком, так они оба сразу в ворота шасть, а где я их там в темноте ловить буду? Да и пост оставлять нельзя. Стоял, слушал, думал - тонуть будут, всяко на помощь позовут, но ничего такого не слышал.

- Не удивительно, в шторм-то, - заметил Джим.

Перед самым рассветом один из тех двоих прошел обратно, а где-то еще через полчаса из ворот как ошпаренный выскочил Боб и рванул прямиком на пост. Медведь его тогда чуть на месте лапой не отоварил. Часовой поначалу решил, что Боб тяпнул лишнего, но, как оказалось, тот спешил сообщить о преступлении. Часовой вызвал начальника караула, тот вызвал полицию и завертелось.

- Понятно, - сказал Белов. - А как эти двое выглядели - описать сможешь?

- Да как выглядели? - переспросил солдат. - Обыкновенно. Молодые все, унылые как черти, одеты бедно, ну так они все такие. Что вам еще рассказать?

Белов попросил рассказать всё, что солдат только сможет вспомнить. Тот, поминутно оглядываясь на медведя, начал припоминать детали. Описание первого из тех двоих отлично подходило к покойнику, и Белов попросил солдата сосредоточиться на втором. На то, чтобы составить более-менее пригодный словесный портрет, у них ушло минут пятнадцать.

- Значит, форточники, - сказал Белов. - Этого следовало ожидать. Кого бы еще на ночь глядя понесло бы на пляж? Что ж, похоже, у нас есть мотив для убийства.

- Думаете, они что-то вытащили? - с интересом спросил солдат.

Белов пожал плечами и сказал:

- Надеюсь, что нет.

Военных такой ответ разочаровал. Для многих форточки были просто аналогом бесплатной лотереи, и не более того. Выигрывал в нее, конечно, едва ли один из тысячи, даже если включать в число победителей тех, кто вовремя бросил охоту за форточками. Остальные постепенно деградировали, превращаясь в полубезумных бродяг. Министерство здравоохранения приравнивало их к наркоманам и пыталось как-то с ними бороться, но на местах министерские указания часто выполнялись спустя рукава. Для тех, кто прошел мировую войну, полубезумные бродяги - такое же обычное дело, как дождь или ветер. И отношение к ним - точно такое же.

- Поехали, Джим, - сказал Белов. - Найдем этого форточника.

Неподалеку на обочине стоял полицейский автомобиль. Джим сел за руль. Белов занял место рядом и они поехали. Дорога в город была одна. Белов, откинувшись в кресле, мрачно размышлял. С появлением форточников у преступления появлялась своя логика, и эта логика капитану совсем не нравилась.

- Что-то он всё-таки вытащил, - проворчал Белов.

Суть "лотереи" была проста. Помимо нашего мира существовал еще один - так называемый параллельный. Географически он был полной копией этого, а вот политически оказался полным его антиподом. В том мире войну выиграл Северо-Атлантический Альянс. Используя систему телепортации, Альянс разгромил СССР и оккупировал его территории, но злоупотребление перемещениями в пространстве даром не прошло. Граница между мирами пошла по швам, и в местах разрывов начали открываться проходы.

Впрочем, полноценные врата - такие, что крейсер мог пройти - появились всего один раз. Обычно открывались окна. В них едва мог пролезть человек, а держались они всего несколько часов, плюс каждое открытие сопровождалось выбросом энергии. Вскоре оба мира покрылись сетью контрольных станций, которые могли предсказать окно за целые сутки.