Да, осколок извлечён. Но рана открыта. Не все артерии пережжены и пережаты. Крови море, откачка не справляется. И она ещё не начала шить...
- Назад! Назад, Санчес, мать твою, я сказал! - оттолкнул сеньор Мадуро её от тела. Она подалась, не выпуская из рук автоиглу и медлазер. Только бы запустить! Только бы запустить!.. Она закончит и позже, только бы выиграть время!..
- Двести. Разряд!
Доктор взял реанимацию в свои руки, и было видно, имеет в этом опыт. Тело только что умершего, но пока ещё живого пациента выгнулось. 'Пи-и-им' не изменился. Хотелось выругаться.
- Триста пятьдесят, - продолжал командовать доктор, и от него веяло маниакальной решимостью умереть тут самому, но пациента спасти.
- Готово! - ответил чуть не плачущий ассистент. Видно, это будет его первый труп. Что ж, у каждого есть своё кладбище. Рано или поздно оно началось бы...
- Разряд!
Вновь тело дугой. Ничего. Тот же противный 'пи-и-им'
- Пятьсот!..
- ...Время смерти восемнадцать сорок семь... - констатировал доктор. Прошло пятнадцать минут. Хотя и через пять было понятно - не получится. В руках Марина всё так же держала лазер и иглу. Брюшная полость осталась открытой, не зашитой... И шить что-либо на мёртвом теле она не хотела. До больницы... И до её морга тут две минуты быстрой езды.
Вылезла наружу. Медленно стянула окровавленные перчатки. Она и сама была вся в крови, и лицо, и платье, но было плевать. По щекам текли слёзы. Куда-то шла, кто-то старался уйти с её пути... Пока не оказалась в крепких профессиональных объятиях Мадуро, их недавно назначенного нового дворцового доктора. В плечо которого она и уткнулась, позорно разревевшись.
Нет, королевы не ревут - нельзя. Но она в этот миг и не была королевой. Она была доктором, только что расширившим своё старое и совсем немаленькое кладбище...
- Почему так? Почему так поздно? Мы ведь могли! Мы же просто не успели!.. - билась в истерике она.
- Я знаю, девочка. Знаю... - Сеньор по-отечески гладил её волосы, пытаясь успокоить.
- Я устала! Я больше не хочу, не хочу никого терять!
- Это не нам решать. Все вопросы к Высшим Силам, моя короева. Мы лишь делаем то, что можем, что в наших силах...
Она не переодевалась. Не стала - не то настроение. Вида крови на платье не боялась и не стеснялась, и совесть её была чиста - они, действительно, сделали всё, что было возможно. А кому не нравится её вид... Пусть не смотрит.
Остаток пути до затора проделали быстро - не успела опомниться, а уже на месте. Наверное, стресс. Хвост уже начали разгонять, и судя по довольному лицу Ганса, дело двигалось быстро, но здесь, в голове затора, прогресса пока видно не было.
Возле перевёрнутого 'либертадора', к слову, проломившего одну из стен и подломившего опору подземной развязки, уже копались трое хранителей группы-два во главе с Мари-Анж. Которая явно дожидалась её для отчёта.
- Ваше величество, всё готово. Машина заминирована, в салоне никого. Хозяин, сын сеньора... - Она назвала имя известного аристократа... Скажем так, второй очереди, но после чисток Хуана в Альфе просто не осталось никого из первой. - Хозяин, сын сеньора ..., быкует. Пытается качать права. Чтоб успокоить, пришлось его немного... Того. Приласкать.
- Мешал? - нахмурилась Марина.
- Пытался.
Сказано холодно, без эмоций. Голая констатация.
- Взрывайте. Ганс?
- Есть. - Гренадёр козырнул. - Группа-два, обезопасить зону. Эвакуировать всех людей на двести метров... - начал отдавать приказы по внутренней связи.
Двести метров вокруг точки взрыва. 'Либертадор', конечно, при взрыве на куски не разлетится, и вряд ли люди за стометровой отметкой, кроме звука, что-то почувствуют... Но тут лучше перестраховаться. Королевы в первую очередь думают о безопасности - так положено. Потому пусть двести.
- Пустите! Нет, пустите! А ну пустите, кому говорю!
Она обернулась. Напыщенный франт лет тридцати, одежда - самая-самая, из супермодных бутиков. Подобную не носит даже Сильвия, а она та ещё модница. Весь сияет, как новогодняя пальма - блёстки и переливы наношёлка. А рожа... Да, повелитель вселенной, не меньше. Хуан не так страшен в грозности, как этот никчёмный аристократишко в приступе праведного гнева. Марина скривилась и с вопросительным видом подошла ближе.
Тип почувствовал, что она тут - шишка, и обратился к ней:
- Слышишь, дамочка! Да-да, ты! Почему минируют мою машину?
Пауза. Марина молчала, тип продолжал:
- Как это вообще называется? Что вы себе позволяете?
И снова тишина.
- Скажите этим людям, чтобы немедленно прекратили, или вы все об этом пожалеете!
- Пожалеем? - потянула Санчес, пробуя слово на вкус.
- Да-да! Именно! И не надо строить из себя королеву. Прикажите своим 'шестёркам' немедленно отпустить меня и не трогать мою машину! А иначе!..
- Что, иначе?
Тип сбился.
- Зовите сюда вашу королеву. Она должна, обязана меня выслушать! Немедленно зовите её величество, а то!...
Ей было плевать, что 'а то'. Не интересно. Совсем.
- Вы знаете, что из за вас сегодня погиб человек?
Недоумение на лице. Она пояснила.
- Умер. В скорой. Застрявшей в пробке по вашей вине. Его могли довезти, но не довезли.
- И что?
На лице искреннее непонимание. Действительно, и что такого? Ну, умер - и умер...
Но Марина уже успокоилась. Раструсилась. Потому холодно произнесла:
- Ганс, игольник!
- Нет, моя королева. Можешь убить меня, но не дам, - покачал головой европеец.
- Ганс, не ломайся! - Она с силой толкнула его, чтоб тот в своём скафандре пошатнулся, и ловким движением вытащила из поясной кобуры стандартный игольник, входящий в комплект гренадёрского снаряжения. Землянин мог перехватить её руку, но не стал.
Разворот. Аристократишка от вида смотрящего на него дула, источника быстрой смерти, опешил. Но подумать и тем более сделать выводы не успел.
Тр-р-р-р! Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Тр-р-р!
Вначале она хотела убить его, да. Выстрелить одиночным в лоб. Но в последний момент сознание обуздало жажду крови. Она - врач. И должна спасать жизни, а не забирать. А потому расстреляла парня тремя длинными-длинными очередями, но так, чтобы не зацепить ни одного жизненно-важного органа. Мясо, только мясо. Это больно, будет долго заживать и... И может до него дойдёт, что не прав?
Последнее вряд ли. Не тот контингент. Но тут она полагалась на Мерседес. Огонёк девочка с фантазией, и высосет и из него, и из его папочки, и из всей их семейки столько всего, что все они пожалеют, что вообще когда-то переходили дорогу на красный свет. Она такая, может.
- Унесите ЭТО в безопасную зону, - кивнула она на тушку воющего аристократика Гансу. - Тереза, пошли. Там нас, наверное, уже спасатели дожидаются...
- Ты выбрал не самое удачное время и место, - произнесла она по внутренней связи. Мальчишка забрался под крышу купола, развернул баннер и сидел на самом краю балки, болтая ногами. Сидит - да и сидит, всем плевать... Было бы, не будь он сыном короля Венеры и императора Космической Империи. Педро узнали, сообщили... После чего гвардия оперативно перекрыла проезжую часть, усугубляя и без того тяжёлую ситуацию с городскими пробками и сообщили во дворец. А после тут собралась толпа зевак, среди которых угадывалось множество журнашлюх самого разного толка. Нет, Сильвия права, мальчишка похоронил себя, как потенциального политика, задолго до сейчас. Своими дурацкими алогичными выходками. Максимум, что его ждёт - быть таким вот клоуном-нонконформистом, протестующим против всего на свете, лишь бы против чего-то протестовать. И Хуан для сына ничего не сделает - не сможет, даже если вдруг захочет. А он вряд ли захочет. Иногда пациента может спасти только эвтаназия, и он, как король, это понимает.
- Мне плевать! Я требую пересмотра экологического закона! Я требую внеочередного созыва Сената и общественного обсуждения этого вопроса! - вопил мальчишка.
