Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Это кто же такая?

- Да дачница здешняя. Дом тут недалеко от нас снимает! Все мужики, на нее глядя, шеи свернули. И мой на нее тоже заглядывается!

- Не мудрено! Такая красавица!

- Кто же спорит! Красавица! С начала лета в городке живет, на пляже целыми дня лежит и всякие журналы пестрые читает.

- Везет же людям! Ладно, пошла я.

- Идите-идите, что дома сидеть. День-то какой сегодня жаркий!

- Точно. Зной настоящий!

Я вышла за калитку. Но где интересно сейчас моя подруга? Вернулась домой или все еще сидит на пляже? Пойду, посмотрю. И к моей радости Ольга все еще сидела на том же месте, где я ее и оставила.

- Ты, что? Так все здесь и сидишь? Детей без обеда держишь?

- Почему без обеда? Мы сходили домой, там нас накормили вкусной ухой, полежали, отдохнули и вот опять вышли на бережок. Мне так здесь нравится и вообще в этом городке.

- Знаешь, я сегодня, пока ты загорала, успела все-таки сходить в тот самый дом.

- В какой?

- В тот самый, про который ты мне рассказывала.

- Да ну! И что?

- Что?

- Ну, ты вспомнила?

- О чем?

- Как о чем? Жила ты в нем или нет?

- Нет, не вспомнила.

- Но тебе ничего не о чем там не напомнило?

- Нет! Хотя один вид мне показался очень знакомым!

- Ну, вот видишь!

- Что видишь? Только знакомым и все! И знаешь, мне там во дворе почудилось, что на меня кто-то пристально смотрит!

- Кто?

- Не знаю. Я же никого не видела.

- Ты думаешь, что это привидение?

- Ой, ты скажешь!

- И скажу!

- Ладно, вставай, пойдем лучше к учительнице и попросим ее показать нам здешний музей.

- Пойдем. Может, что-то новое узнаем и немного развлечемся.

А Лидия Сергеевна в это время жарила рыбу, видно, у всех местных это повседневная еда, а два толстых кота преданно на нее смотрели.

- У, обжоры! Столько съели и все им мало!

Но у обжор были такие невинные глаза, что хозяйка не выдержала и положила в стоящие у печки миски еще по куску.

Я обратилась к ней с нашей просьбой.

- Я тут узнала про местный музей. Можно в него сходить?

- А чего ж нельзя! Вот рыбу дожарю и сходим! Он обычно закрытым бывает, но я всем, кто попросит, его показываю. Надеемся, что скоро туда туристов с теплоходов будут водить.

- А музей у вас платный?

- Это да. Сто рублей вход, зато для детей бесплатно. Сами понимаете, его содержать средства нужны, починить там что-нибудь, вот недавно замок дверной пришлось менять. Взял и ни с того ни с сего вдруг сломался! Еще нам здание одно надо бы как-то отремонтировать, было бы здорово! Но у нас таких средств пока нет.

- Это вы про заброшенный дом говорите?

- Про него. А вы его тоже знаете?

- Да, знаю.

- Быстро вы! Ладно, пойдем в музей.

И вот мы с Ольгой, детьми и учительницей туда отправились. Он оказался при школе, только вход в него был отдельный. Мы оставили обувь на крыльце и открыли дверь. Перед нами появилось большое помещение. На одной из стен в самом центре висел портрет женщины в черном платье.

- Ух, ты! Это она?

Учительница кивнула.

- Да, она! Наша знаменитая писательница Ксения Григорьева собственной персоной! До замужества Урусевсккая!

- Как?

- Урусевская.

- Редкая фамилия! Да и женщина сразу видно удивительная!

От дамы на портрете просто нельзя было отвести взгляд. Она была живая! Ее глаза казалось, спрашивали всех, ну, и как я вам? Хороша? Изображена она была стоящей вполоборота у стола в комнате, и одна рука кончиками пальцев на него опиралась, а другая теребила золотую подвеску на шее. Наверно, это был ее характерный жест, и художник постарался именно его уловить. Золотистые волосы у нее были подняты в высокую прическу, и только несколько непослушных прядей из нее выбивалось. Платье из черного бархата с белым кружевным воротником и пышными рукавами очень ей шло. Нет, какая она все-таки красавица!

В комнате было тихо, даже Ольгины девчоночки сразу замолкли, так величественно эта дама на нас смотрела. Наконец, я кое-как оторвалась от портрета и стала рассматривать то, что еще находилось в комнате. Какая-то мебель, фотографии тех лет, фарфоровые и стеклянные безделушки. Под стеклом лежали листы с засушенными растениями, и стояло чучело маленькой птички. В отдельной витрине лежали книги Григорьевой, больше похожие на старые брошюры. На их обложках красовались какие-то душераздирающие любовные сцены.

- А посмотреть ее книжки можно? Или еще лучше сфотографировать?

- Почему нет? Пожалуйста!

Я разложила брошюрки у окна и стала щелкать телефоном. Были они потертые, с мелким шрифтом, и процесс этот занял у меня где-то полчаса времени. Ольга не стала меня дожидаться и вышла с девочками из комнаты, и скоро со школьного двора послышались их веселые крики. Учительница тоже ушла. Я осталась в комнате одна и снова подошла к портрету.

Конечно, я никогда не верила во всякие там переселения душ, но сейчас, будучи с этой женщиной наедине, я не могла не задать этот вопрос.

- Наверное, это очень глупо звучит, но скажи, я - это ты? Ответь!

Но ответа, конечно, не было! Поэтому мне ничего не оставалось, как вернуть книжки в стеклянную витрину и выйти. По сравнению с затемненным помещением на улице было очень светло. Подруга помахала мне рукой. Мол, я тут. Откуда-то появилась учительница и заперла за мной дверь. Видно было, что она очень польщена впечатлением, которое на меня произвел музей.

- Все это мы буквально по крупинкам собирали.

- Да? А портрет этот откуда?

- Его мой тесть сохранил. Никто не знал, что он у нас дома хранится, только уж потом, когда музей организовали, он его и принес. Я даже до сих пор не догадалась, где он его прятал. Может, на чердаке, может, еще где. А писал его один губернский художник, его специально для этой цели сюда привозили. А когда, значит, он портрет закончил, ему много золота заплатили, и он уехал.

- А откуда вы это все знаете?

- Так говорю же от отца мужа. Все от него. А мебель и занавеси тут все настоящие, из того дома на горе. И творения ее у меня тоже дома хранились. Тесть мой, царствие ему небесное, очень любил их перечитывать. А я вот так и не поняла, в чем там их притягательность. По мне так современные романы о любви намного лучше, а еще, если их показывают по телевизору.

Ответить мне ей было нечего, поэтому я пожала плечами.

- Я сама еще толком не знаю, о чем ее книги, прочитать не успела, только сфотографировала. Приду сейчас домой, почитаю. А потом впечатлениями поделюсь.

- Ну, я тоже домой пойду, дела у меня еще есть.

Подруга же моя позвала дочек и взяла их за руки.

- А я на речку с девками. Воздух там потрясающий!

Но я схватила Ольгу за руку.

- Подожди! Я хочу тебе одну вещь сказать. Мне кажется, что за мной опять следят.

- Да ладно тебе. Вроде здесь нет никого. А с другой стороны, ну и что? Пусть! Мы люди тут новые. Может, кто-то из окна на нас поглядывает, а ты это чувствуешь. Не бери в голову!

- Ты думаешь, что в этом нет ничего особенного?

- Я думаю, что очень ты подозрительная!

- Ладно, я к себе пошла.

- Иди. Вечером созвонимся.

Но, придя к дому, я увидела, что дверь во двор на запоре. И как же мне быть? Я села на скамейку, взяла телефон и стала просматривать фотографии, сделанные с книжек. Насколько я поняла, писательница наша, особо не заморачивалась, а писала продолжения известных произведений русской классики - Гончарова, Островского, Тургенева и других. Но страсти в ее романах кипели нешуточные! Я так увлеклась чтением, что не могла остановиться. Вдруг неожиданно я почувствовала, что рядом со мной кто-то находится. Я подняла голову.

- Ой! Вы кто?

Передо мной стоял древний-предревний старик. Был он одет в белую рубаху и опирался на палку. Пол-лица у него закрывала борода.

- Вы кто?

- Это ты в заброшенный дом ходила, а потом в музей?

- Я. А что?

5
{"b":"574347","o":1}