-...Сао Седар? – в дверь бледным лепестком проскользнула Ирина с чашкой в руке. Я уставился на неё дико: комендант общаги химиков явно светилась от удовольствия, отыскав меня на пяти тысячах квадратных метров Антинельской многоэтажности, что явно было непросто, учитывая всю кривизну моих последних передвижений по территории. Однако появление Ирины меня как-то неожиданно успокоило. На общем фоне её жизни мои проблемы начинали выглядеть не то чтобы надуманно, но уже как-то менее остро. Словно она холодным молоком разбавляла горький-горький, раскалённый кофе мира. Так, что его можно было начинать пить.
-Ирина, я же просил не бродить в одиночку, – укорил я чуть снисходительно и чуть тревожно, беря у Маркес чашку и суя в неё нос. Оттуда пахло крепким Ассамским чаем с барбарисками.
-Это мне? Ох, спасибо. А то я такой дряни в реанимации нахлебался, до сих пор невкусно.
-Вы были в реанимации, Сао? Что-то случилось с флигелем? – встревожилась Ирина, ухватывая бант на своей косе и глядя снизу вверх.
-Всё поправимо, Ирина, – ответил я – и сам поверил в это. Что я смогу найти потеряшку Норда, что освобожусь от уз, что прищучу пробравшуюся в мои владения Элен Ливали... Ну и всё такое прочее, в духе сопливых притч про прутик и веник. И кстати о постулате «Вместе мы сила».
-Ирина, тут на меня столько всего за короткое время свалилось, но я сейчас увидел вас и резко осознал одну важную вещь! – я в ажиотаже едва не выплеснул чай на белёную стену, добавив к безупречному стилю кабинета Норда чисто индусской самобытности. – Не сразу у меня эти кусочки в голове совместились, а жаль! Я бы и ей тоже сказал!! Вот было бы радости вам обеим в нынешние смутные времена...
-Нам обеим?.. – по лицу Ирины пробежали лёгкие тени, словно от облаков на воде. Она коснулась губ пальцем, задумавшись на миг, а потом тихо-тихо, едва слышно прошептала, – Марика… здесь?
-Да, здесь, в Антинеле. Она как раз там, во флигеле, у инфекционщиков. Как-то пробралась сюда под видом иммунолога, и ведёт герилью с нашим общим врагом, Элен Ливали, – просветил я и, могу поспорить, морда у меня была довольная-предовольная. Обожаю приносить людям хорошие новости и смотреть, как они расцветают и светлеют лицом. Ирина же была так сражена свалившимся на неё счастьем, что попыталась усесться прямо на ковёр, всё так же держа свой бантик и робко, неверяще улыбаясь. Я вовремя поймал комендантшу в полуметре от пола и переместил на диван, посидеть – отдышаться.
-Марика... – лицо Ирины начало понемногу окрашиваться жизнью, словно волшебные бумажные цветы. У меня в детстве были такие. Бледные и невыразительные в туго стянутых бутонах, они оживали, распускаясь в чаше с тёплой водой. Странная аналогия, но при взгляде на зарумянившееся личико, на капли света, дрожащие в светло-голубых глазищах, у меня в памяти начали стремительно разворачиваться тюльпаны, примулы, ирисы и какие-то ещё весенние растения, бережно вынутые из бесцветного небытия моей рукой.
В кабинете Норда как-то на редкость весело и оттого кощунственно пахло барбарисками. Этот запах был странен, словно красный лоскут-заплатка на чёрной шёлковой блузе. Но я точно знал, что иных запахов здесь уже не будет...
Ирина меж тем похлопала себя ладошкой по лбу, словно стараясь что-то вспомнить, и встала:
-Сао, может быть, вы согласитесь пойти со мной к Марике? Мне в самом деле неуютно одной. То и дело натыкаюсь на офицеров – они мне ничего не говорят, но смотрят так, что горло схватывает от страха. Весь корпус общежития химиков под узами...
-Я подозреваю, что Элен Ливали где-то рядом. Среди нас... – я чуть прикрыл глаза и попробовал ощутить магнитное и электрическое поля. Может быть, с навязанным мне подарочком это получится лучше, чем обычно?.. Как-то же они друг друга чувствуют, та же Марика, скажем?.. Здесь, в здании старого флигеля, мир дрожал, мир чуть заметно пульсировал. Эта дрожь была сродни подводной жизни с её течениями, с омутами и отмелями. С колыханием водорослей – силовых контуров мощной нуль-аппаратуры, со стайками рыб и рыбёшек – тех сотрудников Антинеля, которые, как и я, смутно чуяли магнитные линии пространств... Светлая рябь соседних граней, в которые отсюда открыты двери; глубинные течения далёких миров. И среди них ослепительным бликом, от которого хотелось заслонить глаза рукой, сияет провал в мир Некоуза. Кусочки этого сияния, словно медузки, плавают там и сям, касаясь всего тонкими щупальцами. Возле пятна-провала этих вот «медузок» было больше всего, но попадались они и в других местах – в водовороте флигеля с геранями, в тихом спокойном мерцании второго корпуса, у инфекционки...
-Сао!.. Сао... – позвал меня далёкий голос Ирины, и я с усилием вынырнул в обычные измерения мира, задыхаясь и тряся головой.
-Что такое? Можно было подождать и не отвлекать меня? – я с некоторым раздражением уставился на Иринины пальцы на белом рукаве моего пиджака. – Ир, я всё-таки общественно полезным делом занят – ловлю зубастую вёрткую рыбку в мутной водичке, а не развешиваю свою несостоятельность по заборам, в отличие от некоторых там... особ! – мне в последний момент удалось удержать язык за зубами. Иногда Иринина бледная беспомощность начинала меня здорово бесить, и это самое иногда сейчас как раз со мной и произошло.
Комендантша невольно присела на полусогнутых ногах и тихо промяукала нечто типа «Я просто это...», но меня уже понесло по ухабам негодования.
-Нет, в самом деле! Я тебе помог, чем мог, но не всё же в одну сторону одеяло-то тянуть! Я между прочим даже не имею представления, как эта Ливали выглядит, тычу чем-то в небо, хуже британских учёных! Единственный способ её найти – это почуять с помощью уз, которые мне тут уже, между прочим, без моего спросу навязали, и ходи Седар как можешь! Только если при этом тебя хватают за рукав и тянут в разные места неизвестно на кой фиг только потому, что скучно стало, то мы так ещё долго будем вилами на воде китайские иероглифы вырисовывать!!
-Сао, простите... что так... влезла, – еле слышно проговорила Ирина, и румянец на её щеках погас, словно смытый холодной водой. – Я совсем плохо с людьми умею общаться. Я… такая неловкая… простите. Я пойду, наверное. Не хочу мешаться.
-Пошла она! А ну, сядь, – я постучал кружкой с остатками чая по столу, посмотрел внутрь и допил остывший «Голден Ассам». – Телефон она мне свой написала, Марика. Сейчас вообще вызовем сюда в штаб твою сестру, нечего лишний раз отсвечивать на территории. Сиди! И молчи.
Ирина послушно кивнула и вновь опустилась в кресло, глядя в окно, где доплакивал куцый март и таяла очередная зима. Казалось, что её лицо отражает всё то, что было за стеклом. И ещё казалось, что я что-то слишком уж пристально наблюдаю за чередой выражений лица госпожи коменданта 7\1 корпуса Ирины Маркес. Как оно там отражает нашу бледную весну и всё такое. И чего?..
-И чего? – раздражённо спросил я вслух у телефона, который тоскливо и протяжно гудел в моей руке, словно поезд, заблудившийся где-то в тумане. Марика решительным образом не хотела следовать старым добрым традициям индийского кино и воссоединяться с сестричкой. И вообще хоть с кем-то соединяться. На сороковом гудке я понял это окончательно и бесповоротно, после чего дал отбой и глянул на Ирину. Она сидела в кресле, вцепившись в него всеми пальцами, как кошка когтями, и медленно покачивалась из стороны в сторону, закрыв глаза. Вид у комендантши был при этом довольно безумный. А я в который раз подумал, что долго с таким балластом не протяну. На Патрика её, что ли, спихнуть. Он у нас типчик смышлёный, найдет, чем девушку занять.
Пока не угас грозовой запал, я натыкал номер О’Филлона и попросил зайти.
-Господин директор хочет кофе? – сиропным томным голоском прощебетал Патрик, весьма неумело подражая нашей знаменитой звезде секретарского небосвода Диане Монти. – Слииивки, саааахер?.. Печеньки?..
-Господин директор сказал бы тебе, чего хочет, но тут в помещении дамы. Точнее, одна дама, – скорректировал я вполголоса, косясь на Маркес.
